Николас Шэксон - Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах

Страны-доноры счастливы, когда интересы гражданского общества отвлечены на дебаты о размерах помощи, тогда потенциально более значительные суммы, исключенные из сферы внимания общественности, исчезают незамеченными. Никто и никогда не изучал проблему на глобальном уровне. Давайте подумаем, если только через одну «перевалочную базу», Нидерланды, в 2008 году прошло 18 триллионов долларов, то разумно предположить: в данном случае развивающиеся страны могут говорить о потере налоговых поступлений в размере десятков или даже сотен миллиардов долларов. Это многократно превышает размеры иностранной помощи. И не будем забывать, речь идет о легальном бизнесе, не являющимся частью описанных выше незаконных финансовых потоков. Министр финансов Южно-Африканской Республики Тревор Мануэл, говоря о непоследовательном характере всех дебатов о помощи, приводит убедительный довод: «Содействовать нашему развитию и при этом не замечать действий многонациональных корпораций и других предприятий, разрушающих налоговую базу развивающихся стран, – такая позиция явно противоречива».

Налоговые гавани помогают понять, почему международные инвестиционные потоки зачастую выглядят так странно. Двумя крупнейшими источниками иностранных инвестиций в экономику Китая в 2007 году стали не Япония, США или Южная Корея, а Гонконг и Британские Виргинские острова 34. Сходным образом, крупнейшим источником иностранных инвестиций в экономику Индии (более 43 % общего объема инвестиций) были не США, не Великобритания и не Китай, а восходящая звезда офшорной системы – налоговая гавань Маврикий 35. И за этим стоит еще одна странная история.

Хотя на Маврикии говорят по-французски, остров долгое время находился под британским колониальным владычеством, а ныне имеет довольно запутанные связи с лондонским Сити 36. Собственно, последний вместе с Джерси и островами Мэн и помог учредить на Маврикии в 1989 году офшорный центр. Во многих отношениях совершеннейший офшорный центр. На острове царит политическая стабильность, и он гордится своей дешевой, хорошо образованной и многоязычной рабочей силой. Более того, Маврикий лежит в часовом поясе, идеальном для обслуживания Европы, Азии и Африки. Хотя формально Маврикий независимое государство, он входит в Британское содружество наций, а его высшей апелляционной инстанцией является Тайный совет Великобритании.

Рудольф Элмер, в 2006–2008 годах сотрудничавший со Standard Bank как специалист по офшорам, вспоминал: «Для работы на Маврикии меня специально готовили на Джерси и на острове Мэн. На Маврикии очень сильное британское влияние: там развернули свою деятельность крупные британские банки вроде Barclays и HSBC, которые построили для себя многоэтажные дома в районе Кибер-сити к югу от Порт-Луи [столица Маврикия]. Шесть лет назад там было только пять небоскребов. Сегодня, по моим подсчетам, их около сорока».

Маврикий имеет более сорока налоговых договоров с европейскими, азиатскими и африканскими странами с крупными экономиками. «Инвестиционные компании из лондонского Сити ведут бизнес через Маврикий, финансируя проекты в африканских и азиатских странах, у которых есть с ним налоговые соглашения. Это тепленькое местечко. Остров займет выдающееся место», – рассказывал Элмер.

Маврикий не только направляет инвестиционные потоки, ведущие в Индию и исходящие из нее, но и служит базой для другой распространенной в офшорах деятельности, известной как «использование иностранных филиалов для привлечения депозитов, не требующих создания резервов в центральном банке». Скажем, богатый индиец отправляет свои деньги на Маврикий, где эти деньги прячут в секретной структуре, затем маскируют под иностранные инвестиции и возвращают в Индию. Отправитель денег может избежать налогов, которые взимают в Индии с полученных там доходов, а также воспользоваться секретностью для совершения гнусных деяний – например, для создания монополии на индийском рынке. При этом скрывается тот факт, что множество разных и на первый взгляд не связанных друг с другом конкурентов на рынке на самом деле контролируются одной и той же группой. Создание тайных монополий, ставших благодаря предоставляемой офшорами секретности очень распространенным явлением в определенных секторах экономики, помогает объяснить, почему, например, услуги мобильной телефонной связи в некоторых развивающихся странах обходятся так дорого.

Местные элиты лоббируют эти соглашения, несмотря на вред, который они могут причинить. Вот компетентное мнение советника по вопросам международного налогообложения Дэвида Розенблума: «Договор Индии с Маврикием – чистое надувательство. Почему индийцы терпят это? У нас, американцев, тоже есть договор с Бермудскими островами, но он же смехотворен. На Бермудах нет даже налоговой системы. Государства творят странные вещи, причем многие из их поступков имеют политическую подоплеку. Это вызов рациональному мышлению».

Практика ростовщичества – предоставление денег в долг под исключительно высокие проценты – имеет отвратительное и позорное историческое прошлое. Уже пророк Иезекииль ставил лихву в один ряд с изнасилованием и убийством и включил ростовщичество в свой «список гнусностей». Давать деньги в рост запрещено в Книгах Исхода, Второзакония и Левит. В Коране говорится: «…а кто обратится к ростовщичеству, то такие будут ввергнуты в пламя и пребудут в нем навечно». Ростовщичество клеймили Платон и Аристотель, называя его беззаконным и аморальным деянием. Данте поместил «подлых ростовщиков» в седьмой круг ада. Когда в Древней Греции упразднили контроль над процентными ставками, то не способных расплатиться с долгами афинян стали продавать в рабство. Можно до бесконечности вести споры, является ли ростовщичество злом, но безусловно одно: в условиях свободного от регулирования рынка наиболее тяжкое бремя неизбежно несут самые неимущие и беззащитные. Нередко ставки ссудных процентов достигают 400 % в год 1.

Традиционно в Америке ставки ссудного процента подлежали строгому регулированию. Новая эра наступила в 1978 году, когда First National Bank из Омахи начал принимать в свою кредитную систему BankAmericard жителей другого штата, а именно Миннесоты. В то время штат Небраска разрешал банкам взимать проценты, не превышающие 18 % в год, а в Миннесоте предел годового ссудного процента был ограничен 12 %. Главный прокурор Миннесоты вознамерился помешать банку взимать более высокий процент по ссудам – и поставил вопрос: может ли банк из Небраски «экспортировать» свою 18-процентную ставку и распространить ее на жителей Миннесоты? Верховный суд США постановил: да, может. И такой факт не прошел мимо Уолл-стрит. Если в одном штате ликвидировали верхний предел процентных ставок, значит, подобное послабление можно распространить на все штаты? В марте 1980 года законодательное собрание штата Южная Дакота приняло закон, полностью отменивший верхний предел кредитных ставок. По словам Натана Хейворда, сыгравшего не последнюю роль в этой драме, закон был «в сущности написан в Citibank». Перед американскими банками открылись новые горизонты: зарегистрировавшись в Южной Дакоте, они могли разворачивать операции с кредитными картами по всей стране, избегая ограничений ссудного процента. Затем в игру вступил Делавэр. Так увидел свет закон «О развитии финансового центра штата Делавэр», принятый в 1981 году. История его появления заслуживает отдельного внимания, и это будет рассказ о небольшой, но очень могущественной кучке делавэрцев. Не более десяти или пятнадцати человек, сплотившись, подготовили, одобрили и утвердили крайне важный законодательный акт, благодаря которому и они сами, и их родные, и их друзья и коллеги стали наживать огромные личные состояния.