Кен Робинсон - Призвание. Как найти то, для чего вы созданы, и жить в своей стихии

В первую неделю своей работы партнеры выручили всего пятьдесят фунтов, однако через два года их бизнес вырос до такой степени, что они смогли переехать в более престижную часть Бонд-стрит и конкурировать с ведущими салонами Лондона.

«В шестидесятые годы Лондон был чудесным местом. Там была невероятная энергетика. Мы не собирались повторять путь наших родителей. Я, например, всегда искал новые способы делать привычные вещи. Все вокруг нас менялось: музыка, одежда, искусство. Поэтому я был убежден — подход к прическе может и должен измениться».

И однажды долгожданный момент настал — внимание Видала привлекло то, чему суждено было изменить и его собственные взгляды, и весь мир парикмахерского искусства. «Как-то в субботу один из наших ребят сушил клиентке волосы и использовал при этом только щетку и сушильный аппарат — без бигуди. Я все выходные думал над этим, а в понедельник спросил у мастера, почему он так делал. Парень ответил, что торопился и не хотел ждать, пока клиентка выйдет из сушилки. «Торопился ты или нет, — сказал я, — но ты кое-что придумал, и мы будем над этим работать». Именно так мы открыли для себя сушку волос при помощи фена».

Революция, которую произвел Видал Сассун в стрижке и укладке волос, изменила как таковую индустрию парикмахерского искусства и внешний вид женщин по всему миру.

«Я всегда мысленно видел формы. Помню, как в 1964 году делал пятиконечную стрижку Грейс Краддингтон, а затем летел с ней в Париж. Я хотел показать эту прическу редакторам модного журнала. Я знал — у нас получилось что-то необычное, но нужно было предварительно понаблюдать за прической, увидеть ее движения и покачивания. Мы руководствовались девизом «Убирать лишнее». Раз за разом снимки наших причесок публиковались в журнале Elle. Вначале редакторы собирались уделить основное внимание кудрям, но им очень понравилось то, что мы сделали. Это привело к дальнейшему росту количества фотосессий и туров. Затем, в 1965 году, меня пригласили вести шоу в Нью-Йорке, проходившее при информационной поддержке прессы. Кажется, там было не менее пяти газет. На следующий день нам предоставили основную полосу в разделе красоты New York Times. Газеты и журналы пестрели изображениями наших геометрических стрижек. Мы сделали это! Мы дали Америке «боб»».

Он открыл свою первую «Школу Видала Сассуна» в Лондоне в 1967 году. Сегодня такие школы работают по всему миру. «Я всегда старался делиться своими знаниями. Наша академия и обучающие центры наполнены творческой энергией. Именно это помогает молодым людям расширить границы своих способностей. Я говорю им: если у вас есть хорошая идея, осуществляйте ее. Попросите совета, убедитесь, что он действительно хорош, а затем идите своим путем. Мы работаем уже давно, а для меня «долголетие — это мимолетное мгновение, которое длится вечно»».

Видал Сассун создал совершенно новый подход к стилю и моде, дал людям свежее представление о красоте. Он не просто пользовался очевидными случаями, но сам создавал миллионы новых возможностей.

Вероятно, наиболее важный фактор для привлечения удачи — упорство. Многие люди, о которых рассказывается в этой книге, в поисках своего призвания столкнулись с серьезными препятствиями, но сумели их преодолеть при помощи непоколебимого упорства. Один из наиболее ярких примеров — Брэд Здавински.

В девятнадцать лет Брэд увлекался скалолазанием. Ребенком он взбирался на деревья и каменные валуны, а со временем добрался до некоторых высочайших горных пиков Канады. Но однажды, возвращаясь домой после похорон, он уснул за рулем своей машины и упал со скалы высотой почти двести футов.

После этого несчастного случая его тело было полностью парализовано, но в душе он остался альпинистом. Сегодня Брэд вспоминает, что даже в те мучительные минуты, когда, будучи обездвиженным, ждал помощи у подножия скалы, он думал о том, сможет ли парализованный человек заниматься альпинизмом. После восьми месяцев реабилитации Брэд начал общаться с другими альпинистами на тему разработки какого-нибудь приспособления, которое позволило бы ему взобраться на гору. С помощью нескольких приятелей и своего отца Брэду удалось создать механизм с двумя большими колесами сверху и одним, поменьше, снизу. Сидя в таком устройстве, он мог использовать систему шкивов, управляемую при помощи плеч и больших пальцев рук, что позволяло подниматься примерно на фут за одно движение. Этот способ был мучительно медленным, но настойчивость Брэда Здавински была вознаграждена. До травмы его целью было подняться на Ставамус-Чиф — один из крупнейших гранитных монолитов в мире высотой в две тысячи футов. В июле 2005 года он достиг своей цели.

Мы своими руками формируем обстоятельства и реальность собственной жизни. Мы можем изменять их или влиять на них. У людей, которые нашли свое призвание, существенно больше шансов составить четкое представление о своих жизненных целях и найти реальные пути их достижения. Они знают, что личные пристрастия и способности при этом очень важны. Но они знают и то, что наша жизненная позиция, наше отношение к происходящим событиям и к самим себе играют ключевую роль в ответе на вопросы, найдем ли мы свою стихию и останемся ли в ней.

Переболев полиомиелитом, я начал ходить в специальную школу для детей с физическими недостатками. Тогда в Британии это было стандартной процедурой: органы образования переводили всех детей-инвалидов из обычных государственных школ в подобные спецшколы. В возрасте пяти лет мне пришлось ездить на специальном автобусе из нашего рабочего района через весь Ливерпуль в маленькую школу, находившуюся в довольно зажиточном районе. В школе Маргарет Бивен училось около сотни детей в возрасте от пяти до пятнадцати лет. Все они имели различные заболевания — полиомиелит, церебральный паралич, эпилепсию, астму или гидроцефалию — как один из моих лучших друзей в этой школе.

Мы не особенно ощущали физические недостатки друг друга, хотя многие носили ортопедические аппараты, использовали костыли или передвигались в инвалидных колясках. В такой обстановке причины инвалидности каждого из нас не имели большого значения. Как и обычные дети, мы завязывали дружеские отношения исходя из личных качеств друг друга. Один из моих одноклассников страдал церебральным параличом и значительной мышечной спастичностью. Он не владел руками и разговаривал с огромным трудом. Единственный способ, которым ему удавалось писать, был таким: он зажимал карандаш между пальцами ног и ставил ногу на парту. Несмотря на свой недуг, он был веселым и забавным парнем, нужно было лишь привыкнуть к его напряженным усилиям при разговоре и научиться понимать его речь. Мне очень нравилось проводить время в школе. Кстати, мои детские радости и огорчения были такими же, как и у моих братьев и сестры в их «нормальных» школах. Если уж на то пошло, я, кажется, любил свою школу больше, чем они — свои.