Екатерина Пигалева - Девочки делают бизнес. Или как открыть свое дело и начать зарабатывать

Затекшие ноги и поясница требовали сменить позу, и Ксения вышла из салона, даже не надевая пальто, потянулась, блаженно зажмурившись.

«Крайслер» пискнул, одновременно раздался щелчок. Пританцовывающая Юлька остолбенела, развернулась всем корпусом. Из раскрытого рта валил дым, в округлившихся глазах было отчаянье.

– Фа-ак! – Слово она выдохнула вместе с остатками дыма, отбросила сигарету, дернула ручку дверцы и разразилась проклятиями. – Ты на фига его закрыла, а?! Чего тебе не сиделось?

– Что? Что случилось?!

Понимание приходило урывками, в мозгу поочередно вспыхивали слоги: «ЗА-ХЛОП-НУ-ЛА»…

Юлька заломила руки и завопила раненым медведем.

– Я думала, такое только у «Жигулей» бывает, – ответила Ксения, еще не до конца осознавая весь ужас своего положения. – Ты ж не предупредила…

– Ааааа! Не предупредила! Овца! Да, я – овца. Аааа! Теперь надо вызывать эвакуатор. Приехали! Отдохнули! Застряли возле Лесных Хачиков! Кому сказать – оборжутся.

Она села на корточки, прижавшись спиной к машине и запрокинув голову. Непослушными пальцами сломала сигарету, вытащила новую и долго не могла прикурить.

Порыв ветра, пронзивший до костей, четко дал им понять, что ехали они не на курорт, и если срочно что-то не сделать, то раздетая Ксения рискует простудиться. А обычный насморк у бортпроводника – это больничный на две недели, больничный – мало летных часов, соответственно, зарплата с гулькин нос; а если не взять больничный, то велика вероятность, что из-за перепадов давления насморк осложнится отитом или гайморитом.

Телефоны, сумочки, документы – подлый «Крайслер» все взял в заложники.

– Никуда с тобой больше не поеду, – бросила Ксения, развернулась навстречу потоку машин и подняла руку.

Пропыхтел лесовоз, не остановился. Мужик за рулем внедорожника сделал вид, что не заметил мерзнущую девушку на обочине. «Ланос» с московскими номерами тоже пронесся мимо. Немного отошедшая от шока Юлька бросила ему вслед:

– Москакаса! Лесной Хачик! – и добавила, вставая и тоже поднимая руку: – Неужели не видно, что мы не из этих? Что девушки в беде?

– Кому нужна твоя беда? – Ксения изобразила кривую улыбку, хотя зуб на зуб не попадал.

Место было будто заговоренное, водители здесь прибавляли скорость, а не останавливались помочь, хотя, по идее, спасти женщину-автолюбителя – самый простой способ почесать брюшко собственного мужского шовинизма.

Юлька молча сняла куртку и накинула на плечи Ксении.

– Будем греться по очереди. Интересно, если мы ляжем на дорогу и начнем умирать, тоже никто не остановится? Если это сработает, то я готова…

– Лучше подмени меня, а я посмотрю, вдруг что-то можно сделать самим.

То ли «Крайслер», который, будто строптивый конь, пытался сбросить женщин-наездниц, не до конца все рассчитал, то ли и правда безвыходных ситуаций не бывает – но Юлька не до конца закрыла окно с водительской стороны, оставила двухсантиметровую щель, и это давало надежду на положительный исход злоключения. Ксения засунула туда пальцы, надавила на стекло, но опустить его не смогла – машина решила не сдаваться без боя. Оставив попытки, она глянула в салон, на замки, закрывающие дверцы:

– Юль, посмотри, замки напоминают крючки, если вот сюда просунуть проволоку и дернуть, дверца откроется.

Юлька сгребла Ксению в объятия – аж ребра затрещали – и поцеловала в обе щеки:

– Гений! Ты просто гений. Осталось найти проволоку. Ты голосуй, а я побегу искать!

Пока Юлька исследовала замусоренную обочину, случилось чудо: черная «Тойота Лэнд Крузер» замигала поворотником, сбавила скорость и припарковалась возле «Крайслера». Медленно открылась дверца, и с Олимпа спустился избавитель – русоволосый мужчина средних лет с тонкими чертами лица и кошачьими глазами. Порыв ветра принес аромат дорогого парфюма. Ксения развела руками и кивнула на минивэн:

– Захлопнулся. У вас, случайно, не будет проволоки?

Мужчина вскинул бровь:

– Вы хотите сказать, что владеете навыками взломщика?

Безразличное лицо вытянулось, словно он увидел Копперфильда, почему бы не подогреть его интерес?

– Мне нужна длинная жесткая проволока.

– Уверены, что жесткая? – мужчина распахнул багажник.

– Да. Примерно такой длины. – Ксения показала, как рыбак показывает «вот такую рыбину».

На спасителя спикировала Юлька и тотчас была отправлена в салон «Тойоты» – греться и не мешать. Ксения получила кусок проволоки, загнула ее конец, сделав крючок, засунула в салон через щель в окне, наблюдая за отражением мужчины, со второго раза подцепила замок, дернула и открыла дверцу. Юлька вылетела из «Тойоты», схватила ключ минивэна и застолбила водительское сиденье.

– Надо же, – оценил мужчина. – Я не ожидал такого. Должен признать, что я впечатлен.

Ксения не заметила, как ее ледяная рука оказалась в плену его теплых ладоней.

– Меня зовут Денис. Оставьте свой телефон. Думаю, нам будет о чем поговорить за чашкой кофе.

Ксения нехотя освободилась и, представившись, протянула одну из своих визиток – ту, где она не мастер по эпиляции, а визажист.

– Вы, случайно, не знаете, как называют жителя Набережных Челнов? – спросила она удаляющегося Дениса.

– Без понятия, я тоже из столицы. – Он уселся за руль и, уже заведя машину, опустил стекло. – До встречи в Москве!

Весь первый день в Челнах Юлька воздавала должное салонам красоты, где цены значительно уступали московским, а Ксения ее сопровождала – без особого удовольствия, больше из солидарности и любопытства, ведь Юлька приготовила сюрприз – «такой услуги ты в Москве не найдешь». И все, и никаких подробностей.

В «очень приличном салоне, тебе понравится» выяснилось, что это какая-то особенная эпиляция. От Юлькиной бестактности Ксения сперва оторопела – как расценивать ее поступок? Ты паршивый мастер, поучись вот? А потом махнула рукой: скорее всего, Юлька просто хотела поделиться прекрасным, а не обидеть ее.

– Это интереснее воска, – без уверенности говорила Юлька, поглядывая то на кислое лицо подруги, то на молоденькую бело-розовую девочку-администратора, лучащуюся дружелюбием.

– Фарида – лучший мастер в городе! – тоненьким голоском прощебетала она, и Ксения направилась в кабинет.

В конце концов, Набережные Челны – не такой уж маленький город, мастера должны хоть что-то уметь. Наверное. Опять-таки, мусульманские женщины всегда знали толк в истреблении растительности на теле.

Бывает, люди не запоминаются целиком, всплывает в памяти деталь – плечи, глаза, иногда и вовсе – изгиб шеи или черные кольца волос на затылке – и больше ничего не вспомнить… Кто-то стирается из памяти полностью, остается пустота в обертке имени. Если говорить об этой женщине-мастере, то она – улыбка. Домашняя, как пирожки, теплая, как августовское море, где купаешься, растворяя сомнения и горести.