Николай Козлович - Монологи. Невероятные истории маленького человека

Двое из нас тогда были традиционными газетчиками и успели поработать в разных СМИ. Третий стажировался на телевидении, танцевал, как Майкл Джексон, мечтал снимать кино и быть столь же дерзким, как пацаны из +100500 на YouTube. В 2011-м мы не знали друг друга, но именно тот год стал для нас поворотным. Популярный белорусский сайт Onliner (лидер в стране в сфере e-commerce) принял решение посоревноваться с конкурентами и в категории полноценного медиа. «Контент – король», – кричали тогда эксперты и были чертовски правы.

К существующим разделам контента о технологиях и авто добавили «Деньги» и «Недвижимость». Это был прямой путь к социальной проблематике, к людям и судьбам. И вскоре мы встретились, так как люди и судьбы были для нас главным предметом изучения.

Рассказывает Николай Козлович,

главный редактор Onliner :

– В 2011-м у меня случился самый жесткий из кризисов, которые неизбежно преследуют каждого журналиста всю его жизнь. Я после распределения работал в государственной газете, иногда писал резонансные тексты о реальных проблемах, а чаще толок в ступе водицу. В итоге я перестал понимать, для кого я работаю. Наверное, для чиновников, похожих один на другого, как пакеты в супермаркетах.

Что такое газета в РБ десять лет назад, еще вроде бы не так давно? Пару комментариев на страничке под статьей и два бумажных письма. Ведь времена, когда в редакции шли мешки с корреспонденцией, прошли. Никто не скажет тебе, что твой текст крутой. Или полный отстой. Тыкаешься в пустоту, бродишь по коридорам с коврами.

В общем, я всерьез подумывал, что «печатке» конец. Считал, что с журналистикой у меня скоро будет покончено, потому что она бессмысленная и неживая, как женщина из резины. Попробую себя напоследок в интернете, а потом в таксисты. Или в запой.

На Onliner все сразу изменилось. У нас начался бурный роман с читателями. Росли трафики и просмотры. Пошли сотнями и тысячами комментарии. Это был бум текстовой интернет-журналистики. Наверное, мы «попали» в героя – делали новости про обычных людей, не ударяясь в лакшери, треш, вип. Многое было завязано на User-generated content, то есть пользовательском контенте. И уже скоро волшебный наркотик обратной связи был мною проглочен как наживка, от которой невозможно отказаться никогда.

Да, читатели и превозносили до небес, и предлагали убиться о стену. Через пару лет, когда выстрелил наш канал на YouTube, к которому мы применяли все те же принципы «народного медиа», мое самое любимое занятие по-прежнему – читать комментарии под роликами. Они фантастические и честные, они идут от души. Это ощущение пульса аудитории – и есть признак того, что журналистика жива. Неважно, на какой платформе ты ею занимаешься. А раз жива, то и я – с ней.

Митя Корсак, редактор рубрики «Мнения» и главный мастер интервью в проекте «Монологи», успел поработать и в умирающих частных газетах (почти всех уже нет в живых), и в государственной прессе. Был сторожем, дворником, машинистом сцены, столяром, каменщиком, замдиректора фирмы по производству мебели, продавцом. В душе профессии не изменял, пускай в жизни и требовалось часто ходить «налево», чтобы прокормить семью.

Митя говорит:

– Я из фанатов профессии, никогда всерьез не думал, чтобы уйти куда-то еще. Но десять лет назад, в переломный этап, мне действительно было очень страшно. Я уже достаточно долго проработал в печатной прессе и чувствовал себя человеком, прокинутым через плечо. Человеком, чья профессия умирает (кстати, а чем не сюжет для «Монолога»?). А потом появился Onliner.

Байнет в те годы переживал ренессанс. Бедная, черно-белая палитра медиа, сформированная за долгие годы политического конфликта разделением на «нас» и «их», вдруг дополнилась проектами, далекими от политики. Начали появляться городские журналы и медиа про секс. Все громче говорили о себе блогеры. Onliner и мы, его журналисты, буквально за пару лет сделали мощнейший рывок, окончательно утвердив за собой статус топового по охватам и статусу медиа. И какая тут депрессия, если ты рвешь всех вокруг.

Митя отредактировал и подготовил к выпуску тысячу текстовых колонок про людей, а потом быстрая эпоха снова решила его поломать. Не то чтобы мы всерьез считали, что тексты умирают, но все чаще нам стало казаться, что выжать эмоцию из видео будет эффективней. Хотелось экспериментов. И Корсак снова двинул в неизвестность – шагнул в видео. В «Монолог».

История Леши Носова, капитана канала и главного видеочеловека на Onliner, обошлась без рефлексий «печатников». Хоронить телевизор тоже стало модным, правда, чуть позже. К счастью Леши, к телевизору он просто не успел привыкнуть, чтобы после о его грядущей смерти переживать.

Алексей вспоминает:

– Когда учился, понимал, что видео ждет космическое будущее. Тогда, правда, еще не было понятно, на какой платформе. В 2011-м я окончил университет и пришел на государственный телик со своей программой. Там было что-то о путешествиях по стране, разговорах с людьми. Но в бодрой, не пенсионерской стилистике. Эту программу зарубили, назвали «слишком молодежной». Чем меня задели, амбиций у меня был вагон.

Всех, кто работал на телике, я считал старперами, которые бездарно упускают свои возможности. На YouTube тоже смотрел свысока, ведь тогда это было время шутеек и передач вроде «+100500». Качественного контента практически никто не выпускал. В общем, я был убежден, что телевизор слишком консервативен и уныл, а «ютубчик» крайне непрофессионален и чересчур неформален. И надо это все объединить. С таким проектом я и отправился на Onliner.

Леша попал в редакцию стремительно, пускай мы и думали, что рискуем, вкладываясь в видеоконтент. Вы не поверите, но многие читатели в те годы не просто не хотели смотреть видео, они требовали ставить минимум фотографий и сильно ругались, когда в статье их было больше двадцати. Интернет еще являлся роскошью. Да и медленным был.

– Я решил всех удивить уже своим резюме, – вспоминает Леша. – Снял ролик, который максимально бодро рассказал о том, что я за человек. Снял и окна редакции – мол, хочу к вам, пацаны. Отправил письмо, заварил чаек. И через 10 минут мне перезвонили: «Приходите завтра».

И понеслось. От первого репортажа про День Минска и до первого «Монолога» прошли годы. Но быстро бывает лишь в кино.