В. Кашин - Налоги, которые не мы выбираем

Если законодатель пожелает полной точности, то он должен ждать весь этот период и только по его истечении подводить итоги – какой доход получил предприниматель – собственник за этот период и сколько он должен заплатить налога. А казна все эти годы должна обходиться без налоговых платежей этого предпринимателя. Естественно, государству такой вариант не может понравиться и тогда был выработан достаточно искусственный механизм ежегодного и постоянного списания части стоимости использованного средства производства, с «разнесением» этих платежей на весь период его «жизнедеятельности».

Сразу оговоримся, что этот механизм – чисто учетно-фискального свойства, к реальной жизни он может иметь весьма отдаленное отношение. К примеру, установлено, что конкретный станок переносит свою стоимость на затраты производства равными долями в течение пяти лети в учете все это точно так и отражается – независимо от того, что в реальности этот станок может использоваться не пять, а 7, 10 лет, или что изнашивается он, в связи с характером его эксплуатации, вовсе не равномерно, а какие-то годы очень интенсивно, а потом – слабее, или наоборот.

Сейчас для целей налогообложения используются еще более «продвинутые» схемы или методы учетного списания амортизационных отчислений – например, метод ускоренной амортизации, когда в первый же год эксплуатации производственного средства на издержки списывается до 50% его стоимости. Ясно, что в жизни такого не бывает, однако такой метод дает возможность предприятиям создавать и накапливать значительные финансовые ресурсы для ускоренного технического перевооружения или для внедрения инноваций.

Разумеется, такие условные учетные приемы не позволяют в промышленности выявлять точные размеры дохода для каждого отчетного периода – по крайней мере, с той экономической точностью, как это имеет место в торговле и в любых других видах деятельности с укороченным «циклом производства». Поэтому конкретные правила начисления амортизационных отчислений для промышленных отраслей (иногда говорят: «амортизационная политика государства») всегда определяются на базе некоторого консенсуса, в основе которого лежит учет интересов казны (наполнения бюджета доходами) и соблюдение интересов предпринимателей (в части определения темпов и зарактера модернизации его производства).

Следует, что эта в общем-то не очень сложная «механика», к сожалению, остается все еще темным местом для российского законодателя. У нас до сих пор закон позволяет предпринимателям «рисовать» какие-то суммы амортизационных отчислений, списывать их как вычеты из облагаемого дохода – и затем распоряжаться этими средствами, как ему заблагорассудится.

Но такое возможно только в России. Во всем же остальном мире есть крайне жесткое правило: к вычету из дохода, определяемого для целей налогообложения, допускаются только те суммы из начисляемой учетным путем амортизации, которые реально резервируются предприятием и затем также реально используются на цели возмещения износа или замены амортизируемого средства производства.

Если же эти оба ограничения не соблюдаются, то предприятие может показывать любые учетные списания, представлять любые обоснования для расходования средств из состава начисленной амортизации, но налогового вычета оно на эти суммы не получит и расчет налога для этого предприятия ведется, как если бы оно никакой «амортизации» вовсе не начисляло.

Вернемся опять к «чистому доходу». И этот «чистый доход», как подчеркивает И. Г. Болдырев, все еще не есть доход облагаемый. Из этого «чистого дохода» необходимо вычесть еще «сумму, потребную для удовлетворения всех потребностей этого лица (понимая под таковыми и содержание семьи, нуждающихся в помощи родственников, расходы на дела общественные и благотворительные)» – и только тогда мы «получим в результате ту часть дохода, на которую увеличивается первоначальный капитал в конце всего описанного процесса. Сумма, на которую увеличивается первоначальный капитал лица, и есть его «свободный доход». И далее И. Г. Болдырев со всей определенностью заявляет, что объектом обложения может быть только этот «свободный доход» (он также уточняет, что в состав облагаемого «чистого дохода» лица должны включаться и любые другие «случайного характера»: дары, наследства, выигрыши в лотереях и в азартные игры, и т.д.).

В обоснование своей правоты И. Г. Болдырев ссылается на позицию экономической науки и приводит мнение такого авторитетного исследователя, как А. Свирщевский, который писал: «Объектом подоходного налога, тем видимым предметом, на который должен падать и с величиной которого должен соизмеряться подоходный налог, служит всякий действительный личный свободный доход податного субъекта с включением несамостоятельных доходов лиц, принадлежащих к его семейству».

Далее И. Г. Болдырев признает, что законодатель и в России, и в других странах в полной мере идеей «свободного дохода» как объекта обложения подоходным налогом, в общем-то, «не проникся», и предпочел остановиться на стадии «чистого дохода». Вместе с тем, принцип необложения налогом прожиточного минимума лица является определенным сдвигом законодателя в сторону концепции «свободного дохода».

Со своей стороны отметим, что в принципе исключения из обложения прожиточного минимума налогоплательщика одновременно – и в одну сторону – сошлись аргументы теории, социальной справедливости и налоговой эффективности (что случается, по правде говоря, очень редко).

Взгляд экономической науки здесь ясен: если человеку не дать возможности удовлетворять свои жизненные возможности и просто, наконец, восстанавливать затраты своей физической и умственной силы, то он не сможет далее работать, получать доходы и вообще перестанет быть и живым, и налогоплательщиком.

Социальная справедливость говорит о том, что потребление и так во всех странах облагается косвенными налогами, и больше всего платит этих налогов тот, кто весь свой доход расходует на потребление. А это как раз люди, получающие самые невысокие доходы. И брать с этих невысоких доходов дополнительно еще подоходный налог – значит, неоправданно и непомерно увеличивать и так уже существующую фискальную несправедливость.

И, наконец, налоговая эффективность. Почти единодушно исследователи и практики во всех странах пришли к выводу, что привлекать к налогообложению малые доходы трудно, затратно и чревато конфликтными ситуациями при осуществлении необходимых контрольных мероприятий.

Укажем, что при введении подоходного налога этого концептуального подхода придерживались законодатели практически во всех странах. Так, в начале 20-го века в Англии необлагаемый минимум дохода составлял 160 ф. ст. в год, во Франции – 5 тыс. франков, в Германии – 900 марок, в США – 3 тыс. дол., в России – 850 руб. по закону 1916 г. и 120 тыс. руб. по закону 1922 г. Кроме того, в Англии дополнительно увеличивали этот необлагаемый минимум скидки на детей, в Германии для лиц, имеющих на своем иждивении детей несовершеннолетнего возраста, предусматривался перевод на пониженную шкалу налогообложения.