В. Кашин - Налоги, которые не мы выбираем

Известный римский историк конца 4-го века н. э. Аммиан Марцеллин писал, что империя слабеет, и причинами этого являются рост налогов и засилье бюрократии.

Конфискации уже начались и среди римских граждан: императоры выбирали для этого из среды не близких ко двору особо богатых граждан, обвиняли их «в предательстве» и затем конфисковывали их имущество.

Новый источник дохода императоры нашли также в порче монеты (первый пример применения инфляционного налогообложения). Император Нерон в 64 г. н.э. сократил содержание серебра при перечеканке монет примерно на 10%. Во времена Марка Аврелия в денарии серебра было уже только 75%, Луций Септим Север довел долю примесей в монете до 50%. Затем император Каракалла провел денежную реформу, выпустив новую монету, под названием «антониан», с еще меньшим содержанием серебра, но удвоенного номинала. В результате к правлению Галлиена (260—268 г.) в «антониане» было уже менее 5% серебра. Соответственно, росли и цены: если во 2-м веке мера пшеницы стоила полденария, то в 3-м веке – уже 200 денариев.

В конце концов дело дошло до того, что обесцененные деньги не стало признавать и само государство: в последние века империи правительство все чаще отказывалось принимать деньги в уплату налогов и требовало платежей натуральными продуктами (или неоплачиваемым выполнением трудовых повинностей).

Но доходы населения далеко не успевали за ростом цен. Наоборот, производство сокращалось, вместо мелких крестьянских хозяйств, работающих на рынок, стали возникать гигантские латифундии, использующие наемную рабочую силу (или принимая на жительство разорившихся крестьян) и обеспечивающие продуктами в основном потребление своих хозяев.

При этом, чтобы сгладить рост социального напряжения, власти в добавок к проведению празднований и организации роскошных зрелищ, начали субсидировать цены на зерно, масло, соль, вино (первый образец «отрицательных» косвенных налогов) и затем перешли к прямой раздаче продуктов и денег населению. Все это привело к масштабным переходам населения из торгово-производительного сектора в сферу социального иждивенчества. Соответственно, разрушался институт семьи, свободные граждане заводили все меньше детей, и армия становилась не только наемной, но еще и формируемой из населения ранее завоеванных территорий.

Рыночное производство падало и уже не давало достаточно продукции даже для обеспечения нужд государства и армии. Диоклетиан уже был вынужден создавать государственные предприятия для производства вооружений и амуниции, затем упадок частной коммерции заставил учредить государственную транспортную компанию. В 3-м веке н.э. государство в Риме уже стало крупнейшим производителем и гражданской продукции, ему принадлежали шахты и каменоломни, крупные сельскохозяйственные угодья, оно контролировало цены в частном торговом обороте, а через систему обязательных госзакупок фактически государство выводило из рыночных товарных отношений также значительную часть формально независимых производителей.

Дальше все хорошо известно: государственный социализм римского образца становился все менее эффективным, денег на армию не хватало, легионы, набранные из иностранных наемников, начали грабительские походы на Рим, местное римское население, лишенное собственности и отлученное от своих прежних занятий, никакого сопротивления им не оказывало, а, наоборот, с охотой присоединялось к разбою и грабежам своих более состоятельных сограждан, не забывая очищать и государственные склады.

Последней попыткой решения проблем распадающейся империи стали действия императора Константина по переносу столицы на Восток, в Константинополь (подальше от «варваров»), примирению с христианами и конфискация богатств языческих храмов. Но этот последний удар по традиционным этико-моральным ценностям старого Рима принес лишь кратко-временную отсрочку, христианство только формально успело стать официальной религией Римской империи и в 476 году, дате второго разграбления Рима, рухнула не только империя, и вся поддерживающая ее социально-экономическая система, включая как остатки традиционного денежно-рыночного хозяйства, так и вытеснивший его анти-кризисный образец государственно-бюрократического капитализма «с человеческим лицом».

Таким образом, в Греции уже с 5-го века до нашей эры налогоспособность граждан определялась по их богатству и на деле реализовывалась концепция современного налога на крупные состояния, применялось понятие необлагаемого минимума, выделялась категория «крупнейших налогоплательщиков», сформировалось положение о недопустимости двойного налогообложения, действовала и имела широкую общественную поддержку развития налоговая этика, зародилось понятие «отрицательного налогообложения.

Далее, в эллинистическом Египте, во многом воспринявшем фискальную культуру Греции, уже в 3-и веке до нашей эры была реализована идея единой государственной расчетной системы, государственной монополии на валютные операции, казначейского исполнения государственного бюджета и государственного прямого, без использования услуг частных банков-посредников, сбора налоговых платежей.

В Древнем Риме формировались основы учета и регистрации граждан и их имущества, был введен налог на наследства, прогрессия при налогообложении стала уже привычной практикой, закладывались основы налогового контроля, стали широко применяться «отрицательные налоги». Рим также попробовал и образец государства «всеобщего благоденствия», перешел к наемной армии, даже сменил свои традиционные верования на религию завоеванного и, в конце концов, призвал на царствие «варягов», но это лишь несколько продлило его агонию. История потеряла великую империю, Рим потерял свою цивилизацию и свой народ, осталась только его «интеллектуальная собственность» в виде римского права и опыта государственного управления и налогообложения,

Мы выделим из всего этого наследия Древнего Рима два основных урока: как порчей денег можно разрушить рыночную экономику, и как налоги могут разрушить само устанавливающее их государство.

Имея перед глазами весь этот опыт, с удивлением читаем в работе Н. И. Тургенева «Опыт теории налогов», опубликованной в 1818 году, утверждение о том, что «Все системы налогов, существующие теперь в различных европейских государствах, имеют свое начало в средних веках». 17 17 Тургенев Н. И. «Опыт теории налогов», М., 1937, с. 7. Можно, конечно, сделать скидку на то, что состояние налогообложения в начале 19-го века сильно отличалась от современной нам практики; многих важных видов налогов в те времена еще просто не существовало – НДС, социальные налоги, экологические налоги. Но проблема в том, что эта точка зрения как-то закрепилась и продолжает превалировать в трудах многих зарубежных и отечественных авторов. Так, Э. Селигман в 1908 году провел специальное этимологическое исследования понятия «налога», в котором сразу начинает со средних веков: вначале – идея «дара» (лат. donum), затем – как просьба помочь, поддержать (нем. Bede, фран. Aide), далее – идея «жертвы» (нем. Abgabe), позже – выражение чувства долга (англ. Duty), еще позже – идея принуждения со стороны государства (фран. Impot), и наконец – просто требование «платить, сколько скажем (в англ. scot). 18 18 Цит. по «Налоги и налогообложение», Питер, 2006, с. 17.