Михаил Колонтай - Метод СУМО. Диагностика компаний на способность работать в конкурентной среде

Американцы Элвин Тоффлер и Джон Роулс, вероятно, никакого отношения к текущей экономической ситуации в России не имеют. И тем не менее, если мы говорим о модернизации, структурных реформах, поддержке малого и среднего бизнеса, мы должны признать, что не только наличие финансирования определяет успех, но и некоторые другие факторы. Один из них – философия управления модернизированной экономикой. Некоторые идеи названных мною американцев настолько актуальны для России 2010-х годов, что отвергать их только потому, что мы якобы другие, не стоит. Философствовать в современной прагматичной России кажется неблагодарным делом. Но не важно, кто первый высказал ту или иную мысль (немцы, американцы или русские). Важно, насколько она объясняет текущие принципы сосуществования людей и возможности реализации их устремлений улучшить жизнь.

Философствовать – это удел не только философов, но и лидеров, как отмечал А. Маслоу.

Футуролог Элвин Тоффлер одним из первых увидел новые тенденции, необратимо меняющие жизнь в последней трети XX века, а именно наступление информационной эры. Эти изменения настолько многогранны и непредсказуемы, что поражают воображение любого, кто хочет беспристрастно взглянуть в будущее. В то же время информационная эра возвращает человечество к некоторым сторонам, укладу и принципам жизни, которые оно выработало много столетий назад, в эпоху так называемой сельскохозяйственной волны.

История человечества, по мнению Тоффлера, определяется не столько социальными изменениями, сколько изменениями в доминирующих способах создания богатства, какими является уровень развития техники и технологий. Типологию Тоффлера мы принимаем в качестве исходной только потому, что она, в отличие, например, от марксистской концепции способов производства, объясняет возможности и угрозы технологической модернизации.

Человечество в своем развитии наблюдало, как набегающие волны цивилизации меняли основы экономики, культуру, семейную организацию, политику и методы управления. Таких волн было три:

• сельскохозяйственная;

• индустриальная;

• информационная.

Если исключить период собирателей и охотников, в котором практически не использовались орудия труда, сельскохозяйственная волна – первая и самая продолжительная. Несколько тысячелетий от Азии до Америки возникали и приходили в упадок цивилизации, у которых, несмотря на внешние различия, были фундаментальные общие черты:

1) земля была основой экономики;

2) господствовало простое разделение труда;

3) социальное происхождение человека определяло его место в жизни;

4) экономика была децентрализованной.

Индустриальная волна зародилась в XVII веке вначале в странах Европы, позже в Северной Америке, затем появилась и в других странах. Пик волны приходится на середину XX века. Ее особенностями является централизация всех факторов производства на основе принципов стандартизации, специализации, концентрации. В семейной жизни происходит размывание семейных ценностей, в культурной жизни господствуют так называемые массовые технологии (массовая культура), общество социализируется на основе доходов.

Третья волна – информационная – зародилась в последней трети XX века. В основе ее – бурный рост информационных технологий. Некоторые особенности информационной волны уже проявились отчетливо в США и странах Северной Европы:

1) перемещение производства в бедные регионы;

2) основа валового внутреннего продукта (ВВП) – услуги;

3) возрастание роли знаний и инноваций;

4) дерегуляция и децентрализация экономических процессов;

5) атомизация социальной жизни.

Вызовы информационной волны затрагивают разные страны по-разному. Некоторые из них пользуются до сих пор благами только сельскохозяйственной волны, многие – индустриальной и только немногие – информационной.

Волны в разной степени омывают берега разных стран

Далее мы используем трехволновую типологию Тоффлера только для того, чтобы следовать некоторой логике и объяснять события в сфере политики, культуры, управления. Главный вопрос: требует ли информационная волна особой политики, культуры и системы управления и можно ли «притянуть» в страну информационную волну, сохраняя политику, культуру и систему управления предыдущих волн?

Термины «волна», «экономика», «стадия», «эпоха» используются далее в качестве синонимов, если это не оговаривается дополнительно.

В каждую эпоху правящая элита пыталась найти оптимальную модель управления обществом. Эпоха сельскохозяйственной волны охватывала период рабовладения, феодализма, раннего капитализма, когда земля была основным источником доходов. Управление народами в эту эпоху отличалось:

• строгим делением общества на классы: рабовладельцы, феодалы, духовенство, зависимый люд (рабы, крестьяне, ремесленники, торговцы);

• власть принадлежала, как правило, только представителям одного класса (собственникам земли);

• нормы поведения, законы распространялись на ограниченную группу людей (в основном на правящую элиту). Зависимые классы не имели почти никакой правовой и социальной защиты;

• управление людьми было децентрализованным, каждый феодал практически безраздельно господствовал в своем феоде;

• управление было жестоким.

«Жестокость как развлечение, человеческие жертвы во славу предрассудков, рабство как оптимизация производства, пытка как обыденное наказание, смертная казнь за небольшие проступки, убийство как способ разрешения конфликтов – все это было характерной чертой сообществ на протяжении большой части человеческой истории», – отмечает профессор Стивен Пинкер.

Насилие в сельскохозяйственную эпоху проявлялось по-разному. В Древнем Риме гладиаторские бои есть не что иное, как необходимость удовлетворения потребности масс в жестокости. В средневековой Европе мы можем видеть то же самое, только в иных формах: костры инквизиции, публичные казни, грабеж побежденных городов. Даже куртуазные рыцарские бои – форма жестокости. В XVI веке в Париже популярным развлечением было сожжение кошек. Кошку поднимали над сценой и медленно опускали в огонь. «Зрители, включая королей и королев, хохотали до упаду, пока животное, завывая от боли, превращалось сначала в жаркое, а затем в головешку» (Норман Дейвис).