Олег Тиньков - Я такой как все

Когда ты уже ничего не помнишь и начинаешь атаковать при пульсе в 190 ударов, появляется второе дыхание. Как говорит тренер Кузнецов, ты берёшь у своего организма взаймы, и именно тогда происходит твоё становление, твоя закалка. Я часто бывал в таких зонах сверхусилий, и это дало моему организму физическую закалку, а она переросла в душевную. Даже спортсмены из других видов говорят, что велоспорт – для мазохистов, любящих превозмогать себя. Меня он учит терпеть нагрузку и в бизнесе – физическую и моральную.

С двухкратным олимпийским чемпионом Вячеславом Екимовым и семикратным победителем «Тур-де-Франс» Лэнсом Армстронгом

Кроме велосипедов, у меня есть ещё одна спортивная страсть. Горные лыжи, фрирайд. Обычным катанием я занялся в 1996 году – очень поздно по горнолыжным меркам, в 28 лет. А в декабре 2003 года я встретил Абделя Белхаджа. Он француз тунисского происхождения, раньше входил в сборную Франции по дзюдо, а теперь стал очень хорошим фрирайдером. Более спортивного, техничного и ловкого человека я в жизни не видел. Отличный парень и классный тренер. Увидев меня, он почувствовал во мне потенциал:

– Я вижу, как ты катаешься на лыжах. Сколько лет занимаешься?

– Восьмой год, – ответил я.

– Всё равно как корова на льду. Давай я тобой займусь. Я тренер по горным лыжам и фрирайду.

Я считаю, что Абдель – самый счастливый человек в мире. Потому что занимается именно тем, что любит, да ещё и получает за свою работу деньги.

Расскажу притчу. Жил-был рыбак, ездил на своей лодочке, ловил рыбу, а после – отдыхал. Потом ему в голову пришло купить ещё одну лодку, дальше – больше: его флот стал крупнейшим в мире, и за счёт продажи рыбы он сильно разбогател. Все эти годы он много работал и мало отдыхал и под конец жизни вернулся в свою деревню, сел в лодочку, закинул удочку – и почувствовал себя счастливым. То есть он вернулся туда, с чего начал, и непонятно, зачем он напрягался все эти годы.

Абдель – лучшая иллюстрация этой притчи. Он находится в горах с декабря по май, затем месяц живёт у мамы в Париже, потом до октября уезжает в Биарриц, где у него школа серфинга. Потом – месяц в Париже, а в ноябре он едет в Индонезию – кататься на больших волнах. Декабрь – снова лыжи. Всё, он больше ничего не делает. Кататься на волнах и по снегу – это вся его жизнь. Состоит он из костей, кожи и мышц, у него вообще нет жира, ему 45 лет, но выглядит он на 20. Уникальный и бесстрашный человек!

Фрирайд – один из самых опасных для жизни видов спорта. Намного опаснее, чем велоспорт, где есть и кровь, и переломы. С Абделем мы не раз бывали в больших переделках. И он меня доставал из расщелин, и я его. За шесть лет произошло несколько действительно страшных случаев, но Абдель сделал из меня настоящего фрирайдера. Я горд, что, поехав на Камчатку вместе с лучшими фрирайдерами России моего возраста, катался с ними на одном уровне.

Абдель Белхадж, тренер по фрирайду:

В апреле 2005 года Олег Тиньков остановился в моей маленькой квартире в Валь-Торансе, самой высокой точке в Трёх Долинах. Обычно он живёт в гостиницах, но тут, поскольку приехал всего на один день за Дашей, решил не тратить время на переезд. Олег с Дашей целый день катались на лыжах, и в это время пришёл факс. В нём было написано, что компания InBev готова купить Tinkoff Beer за 170 миллионов евро. Когда Олег вернулся, я спросил:

– Олег, Tinkoff Beer – это твоя компания?

– Да, а что?

– Тебе тут факс пришёл.

– А, спасибо, Абдель, я дал твой номер факса, чтобы получить документ.

Я был в шоке: обычный парень, катающийся на лыжах, ночующий на маленькой кроватке у меня в комнатушке, предпочитающий поесть подешевле – не в Куршавеле, а в Валь-Торансе – и оставляющий мало чаевых, получает оферту на 170 миллионов евро!

До этих высот меня поднял Абдель. Как и всегда, я упёрся. Увидев, как катаются ребята, стал готовиться, а спортивную форму помогал поддерживать велосипед.

Во-первых, как минимум пять недель в год я стал проводить в горах. Во-вторых, я катаюсь от завтрака до самого закрытия трассы. Абдель говорит: «Ты у меня единственный такой сумасшедший, кто катается по восемь часов в день».

В марте мы делаем сафари: каждый день меняем гору. Начинаем с юга Франции с горы Альп д 'Уез (кстати, легендарная гора и для велоспорта – как правило, там решается, кто станет победителем «Тур-де-Франс») и заканчиваем в Шамони, Ля Графе, Шевалье, Вальдизере, Валь-Торансе, Мерибеле, Куршавеле, Тине. А потом, уже по традиции, едем со всеми руководителями банка на неделю в Вербье, где снимаем шале Ричарда Брэнсона Virgin Lodge.

Во время нашего сафари мы «делаем» все долины Франции. Для фри-райда лучше Франции ничего нет.

Я горд тем, что однажды мы совершили шесть спусков с горы Ля Граф. Ля Графе– это фрирайдерская Мекка, круче ничего нет. Абсолютный рекорд в спусках с этой горы – девять раз, но мы спускались в плохую погоду. В 2009 году мы делали знаменитые «коридоры» в Шамани: Энса и Ректелин. Эти легендарные «коридоры» мечтает пройти каждый фрирайдер.

Сегодня мы покорили лучшие вершины мира – были везде. Единственное место, куда ещё не съездили, – Аляска. Но Абдель считает, что я пока не совсем готов. Аляска – самое сложное и опасное место для фрирайда.

Там крутые горы, очень много свалов, дыр, больше двигается снег, из-за чего происходят завалы и лавины.

В нашей группе, как правило, – только фрирайдовые тренеры-французы, из туристов – только я. Сначала они подозрительно ко мне относились, и даже ругались на Абделя. Но теперь знают, что с ним всегда этот Crazy Russian. И молчат. Ведь я неплохо держусь.

Вообще, в занятиях лыжами мне больше всего нравится то, что я не вижу там людей или вижу их очень редко, во всяком случае мало общаюсь с ними. Катаясь с девяти утра до пяти вечера, я практически отключаюсь, ухожу в другой мир. Исключение составляет обед, во время которого я просматриваю электронную почту, но, учитывая, что мы обедаем не каждый день, то иногда я «выключаюсь» и на целый день. Почему я катаюсь вне трасс? Там ещё меньше людей и больше адреналина. Мне нравится скользить по целине (снежной пудре, сугробам), а не ехать как стадо баранов по спускам, размеченным владельцами курортов. Это настоящее ощущение гор, природы, дикости, нет людей, звуков, запахов. И КАКИЕ ВИДЫ!!! Там по-настоящему заряжаешься. Вот это батарейки!!!! Конечно, это опасно, и шанс получить травму или погибнуть в разы выше, чем на велосипеде, но оно того стоит, поверьте мне! Для катания вне трасс нужна специальная техника, как правило, она приобретается в течение трех-четырех сезонов, и лыжник должен быть физически силён, а главное, внутренне готов к фрирайду. Сказать, что это страшно, особенно сначала, – ничего не сказать. Страшнее всего – находиться в «коридоре» («кулуарах»), если они обледенелые и их наклон превышает 30 градусов, а иногда ширина «коридора» меньше длины лыж. Это реально трудно и страшно. Я не раз и не два чуть в штаны не навалил, и часто после спуска говорил своему другу и инструктору Абделю, что убью его: «What are you fucking doing, man! I've got three kids, do you want them to lose father? Please fucking stop bringing me at such places. You're nuts!.. Fuck you!..» Потом, конечно, я отходил, и всё начиналось сначала. Но справедливости ради скажу, что в последнее время мы стараемся рисковать меньше – стареем. Правда, я стал затаскивать на офпист своих детей, и Паша уже видел, как папа двигается в лавине, а Даша сама была в лавине – я её вытаскивал сверху за капюшон. Я долго думал: ЗАЧЕМ мне это нужно, но никаких объяснений, кроме того, что я мало бухаю, не употребляю наркотики и вообще мало расслабляюсь, не нахожу.