Андрей Мэрко - Коллекция бизнес-притч и стратагем от Андрея Мэрко

Что же ответило море на такое бахвальство? Ничего, конечно. Слишком много дел у него было, где уж тут отвечать! Влагу нужно посылать в небо, чтобы оседала в горах, тучи водой наполнять, чтобы поили дождём всё те же горы, которые смотрят на море сверху вниз.

Еврейская притча

– Ребе, я не понимаю: приходишь к бедняку – он приветлив и помогает, как может. Приходишь к богачу – он никого не видит. Неужели это только из-за денег?

– Выгляни в окно. Что ты видишь?

– Женщину с ребёнком, повозку, едущую на базар…

– Хорошо. А теперь посмотри в зеркало. Что ты там видишь?

– Ну, что я могу там видеть? Только себя самого.

– Так вот: окно из стекла и зеркало из стекла. Стоит только добавить немного серебра – и уже видишь только себя.

Еврейская притча

На вопрос:

– Почему вы требуете такую большую плату за свои уроки?

Сайид Гхаус Али-Шах ответил:

– А почему бы нет?

Спросивший продолжил:

– Несомненно, приобретение знания или жизнь во время его передачи не стоили вам столь дорого?

– Напротив, – ответил суфий, – это стоило мне столь дорого, что деньги не являются эквивалентом для меня, они для меня лишь символ, для вас же это некоторая реальность.

Суфийская притча

Репортёр как-то раз спросил у фермера, может ли тот поделиться секретом своей кукурузы, которая год за годом выигрывала все конкурсы по качеству. Фермер ответил, что весь секрет состоит в том, что он раздаёт лучшие початки для засева всем своим соседям.

– Зачем же раздавать лучшие зёрна соседям, если они постоянно, наряду с вами, участвуют во всех конкурсах и являются конкурентами?

– Видите ли, – улыбнулся фермер. – Ветер переносит пыльцу с моих полей на поля соседей – и наоборот. Если у соседей будут сорта хуже, чем у меня, то вскоре и мои посевы станут ухудшаться. Если я сею хорошую кукурузу, я должен позаботиться о соседях и помочь им посеять такую же. А как уж каждый из нас будет ухаживать за посевами – это другой вопрос.

Похожее происходит и в жизни людей. Тот, кто хочет быть успешным, должен заботиться о ближних и помогать им добиваться успеха. Кто хочет хорошо жить, должен помогать другим жить хорошо. Потому что чем лучше живется людям вокруг, тем лучше тебе самому. Мы все зависимы и связаны в этом мире.

NN

Однажды халифа Омара навестил его друг Абдрахман. Навестил в тот момент, когда верховный правитель занимался государственными делами. Увидев своего друга, халиф Омар погасил горящую свечу и зажёг другую. Поведение халифа удивило Абдрахмана, и он воскликнул:

– О, глава мусульман, почему ты погасил одну свечу и зажёг другую? Халиф Омар ответил другу:

– Когда ты пришел, я занимался государственными делами. И жёг казённую свечу. А с тобой буду обсуждать личные дела. Не стоит государству платить за нашу беседу, поэтому я зажёг свою собственную свечу.

Мусульманская притча

Кэйто, великий учитель дзэн, был настоятелем в Тофукудзи – одном из главных храмов Киото. Однажды к нему пришёл губернатор Киото. Послушник вручил старцу визитную карточку. Учитель прочитал надпись на визитке: «Китагаки, губернатор Киото».

– С таким человеком у меня нет отношений, – сказал Кэйто своему слуге. – Скажи ему, пусть он уходит.

Послушник с извинениями вернулся к губернатору.

– Это была моя ошибка – сказал губернатор и вычеркнул слово «Губернатор Киото». – Попросите вашего учителя снова принять меня.

– Ах, так это Китагаки! – воскликнул наставник, увидев исправленную карточку. – Я охотно увижу его!

Притча дзэн

Князь Му, повелитель Цзинь, сказал Болэ:

– Ты обременён годами. Может ли кто-нибудь из твоей семьи служить мне и выбирать лошадей вместо тебя?

Болэ отвечал:

– Хорошую лошадь можно узнать по её виду и движениям. Но несравненный скакун – тот, что не касается праха и не оставляет следа. Это нечто таинственное и неуловимое, неосязаемое, как утренний туман. Таланты моих сыновей не достигают высшей ступени: они могут отличить хорошую лошадь, посмотрев на неё, но узнать несравненного скакуна они не могут. Однако есть у меня друг, по имени Цзю Фангао, торговец хворостом и овощами, – он не хуже меня знает толк в лошадях. Призови его к себе.

Князь так и сделал. Вскоре он послал Цзю Фангао на поиски коня.

Спустя три месяца тот вернулся и доложил, что лошадь найдена.

– Она теперь в Шаю, – добавил он.

– А какая это лошадь? – спросил князь.

– Гнедая кобыла, – был ответ.

Но когда послали за лошадью, оказалось, что это чёрный, как ворон, жеребец. Князь в неудовольствии вызвал к себе Болэ.

– Друг твой, которому я поручил найти коня, совсем осрамился. Он не в силах отличить жеребца от кобылы! Что он понимает в лошадях, если даже масть назвать не сумел?

Болэ вздохнул с глубоким облегчением:

– Неужели он и вправду достиг этого? – воскликнул он. – Тогда он стоит десяти тысяч таких, как я. Я не осмелюсь сравнить себя с ним, ибо Гао проникает в строение духа. Постигая сущность, он забывает несущественные черты; прозревая внутренние достоинства, он теряет представление о внешнем. Он умеет видеть то, что нужно видеть, и не замечать ненужного. Он смотрит туда, куда следует смотреть, и пренебрегает тем, что смотреть не стоит. Мудрость Гао столь велика, что он мог бы судить и о более важных вещах, чем достоинства лошадей.

И когда привели коня, оказалось, что он поистине не имеет себе равных.

Даосская притча

Когда Микеланджело высек из глыбы мрамора знаменитую статую Давида, вся знать и горожане пришли смотреть на это чудо. Явился и кардинал со своей свитой. Статуя была прекрасна! И все восхищались её совершенством. Но кардиналу нужно было что-то сказать, потому что он привык давать наставления. И, обратившись к Микеланджело, он сказал:

– Мне нравится ваша работа. Только… вот, знаете! Вон то место, плечо… Мне кажется, там немного нужно стесать!

Что делать? Спорить с кардиналом, с этим надменным самоуверенным человеком? Нет, этого делать нельзя! Ведь от его благоволения зависит всё в стране. Но и погрешить против гармонии и красоты художник тоже не мог.

И тогда Микеланджело берёт в правую руку молоток, а в левую – зубило и незаметно немного мраморной крошки. Поднявшись по лестнице, он начинает стучать, делая вид, что ударяет по скульптуре, высыпая понемногу из руки мраморную крошку.

Потом он спускается, осматривает скульптуру и спрашивает кардинала:

– Сейчас лучше?