Дэн Ариели - Позитивная иррациональность. Как извлекать выгоду из своих нелогичных поступков

Не нужно быть особо проницательным, чтобы понять: в мире птиц, пчел и людей подобное притягивает подобное. Чаще всего красивые люди встречаются с другими красивыми людьми, а «эстетически неоднозначные» [71] Я использую понятие «эстетически неоднозначный» (aesthetically challenged) просто потому, что не знаю, какой другой термин можно использовать в данном случае. Я имею в виду лишь то, что некоторые люди являются более привлекательными физически. Прим. авт. ходят на свидания с такими же, как они сами. Ученые в области социальных наук в течение долгого времени изучали это явление, наблюдая за птицами, и дали ему название «ассортативное скрещивание». Хотя каждый из нас может вспомнить примеры, когда смелые, талантливые, богатые и сильные (однако эстетически неоднозначные) мужчины встречались с красивыми женщинами (вспомните Вуди Аллена и Миа Фэрроу, Лайла Ловетта и Джулию Робертс или почти любую британскую рок-звезду и его красавицу жену — модель или актрису), ассортативное скрещивание является в целом вполне допустимым объяснением того, каким образом люди подбирают себе романтических партнеров. Разумеется, ассортативное скрещивание связано не только с красотой: человек может казаться более или менее привлекательным благодаря деньгам, власти или даже таким свойствам, как чувство юмора. Тем не менее в обществе именно красота — более, чем какой-либо другой атрибут, — определяет наше место в социальной иерархии и наш потенциал с точки зрения ассортативного скрещивания.

Представьте себе, что вы приехали на вечеринку. Как только вы входите в комнату, хозяин что-то пишет у вас на лбу. Он просит вас не смотреть в зеркало и не просить кого-то прочитать вам, что там написано. Вы ходите по комнате и видите, что на лбах других мужчин и женщин написаны номера от 1 до 10. Хозяин говорит вам, что ваша задача состоит в том, чтобы составить пару с человеком, на лбу которого написан самый большой номер (при условии, что он захочет говорить с вами). Понятно, что вы устремляетесь к человеку с номером 10, однако он или она бросает на вас быстрый взгляд и отходит в сторону. Вы пытаетесь поговорить с людьми с номерами 9, 8 и далее. Однако лишь человек с номером 4 протягивает вам руку и приглашает выпить с ним по стаканчику.

Эта простая игра описывает сущность процесса ассортативного скрещивания. Когда она переносится в реальный мир, часто происходит так, что люди с большой цифрой находят других людей с большой цифрой, люди со средними номерами встречаются с людьми со средними номерами, а люди с небольшими цифрами также находят себе подобных. Каждый человек обладает ценностью (в игре на вечеринке эта ценность указана совершенно точно); реакция со стороны других людей помогает нам уяснить свою позицию в социальной иерархии и найти себе партнера со сходным с нашим уровнем привлекательности.

Наличие такого явления, как ассортативное скрещивание, является отличной новостью для мужчин и женщин, находящихся на верхней ступеньке лестницы привлекательности. Но что же делать всем остальным, стоящим на середине лестницы или даже в самом ее низу? Адаптируемся ли мы к своему положению в социальной иерархии? Каким образом нам удается (говоря словами старой песни Стивена Стиллза) «любить тех, кто с нами рядом»? Как-то раз мы начали обсуждать этот вопрос за утренним кофе с Леонардом Ли (преподавателем Колумбийского университета) и Джорджем Ловенстайном (преподавателем университета Карнеги-Меллон).

Джордж, не показывая, кого именно он имеет в виду, задал следующий вопрос: «Давайте представим себе, что происходит с физически непривлекательным человеком. Он вынужден ограничивать свой выбор, встречаться с женщинами с тем же уровнем привлекательности и жениться на них же. Если он к тому же является ученым, то не может компенсировать свое уродство большой зарплатой». Затем Джордж задал следующий вопрос, который и стал основным в нашем очередном исследовательском проекте: «Что станет с этим человеком? Неужели, проснувшись однажды утром, он посмотрит на свою жену, спящую рядом, и задаст себе вопрос: “И это все, чего я достоин?” Или же он сможет каким-то образом адаптироваться, измениться и не чувствовать себя загнанным в угол?»

Один из способов адаптации эстетически неоднозначной личности к своей непривлекательности состоит в стратегии, которую мы назвали стратегией «незрелого винограда» (позаимствовав ее из басни Эзопа о лисе и винограде — в ней приведен один из вариантов процесса адаптации). Лиса, бежавшая по полю в жаркий день, увидела гроздья винограда, заманчиво свисающие с изгороди. Она подумала, что виноград — как раз то, что нужно для утоления жажды. Она разбегается, подпрыгивает, чтобы дотянуться до винограда, но безуспешно. Пытается снова и снова — с тем же результатом. Наконец лиса сдается и понуро уходит, бормоча себе под нос: «Все равно этот виноград еще зелен». Концепция «незрелого винограда», возникшая благодаря этой басне, как раз и отражает идею, согласно которой человек склонен презирать то, что является для него недостижимым.

Басня повествует о том, что, когда дело заходит о красоте, адаптация делает свое дело и превращает крайне привлекательных людей (виноград) в менее желанных (делает виноград незрелым) в глазах тех, кто не способен установить с ними связь. Однако подлинная адаптация помимо изменения нашего взгляда на окружающий мир может сделать кое-что еще. Вместо того чтобы просто отказаться от недостижимого, мы вследствие адаптации начинаем играть в психологические игры с реальностью.

Каким образом адаптация делает свое дело? Для начала эстетически неоднозначные люди могут адаптировать свой эстетический идеал (скажем, от 10 до 9 по шкале совершенства), то есть сделать идеал хотя бы отчасти сопоставимым с ними самими. К примеру, они могут начать считать привлекательными большой нос, лысину или кривые зубы. Человек, подвергшийся такой адаптации, может взглянуть на изображение Холли Берри или Орландо Блума, пожать плечами и сказать: «А я не люблю маленькие и симметричные носы!» или: «Да ну, опять эти темные блестящие волосы!»

Можно использовать и другой подход к адаптации. Например, мы не изменяем своего чувства прекрасного, однако начинаем искать вместо красоты другие качества, скажем, чувство юмора или доброту. В этом случае басня про лису и виноград могла бы иметь продолжение: лиса оценила бы по-новому менее сочные ягоды, упавшие на землю, и посчитала бы их вкус вполне приемлемым или даже приятным. Каким образом подобная логика работает в мире романтических отношений?