Диана Джонс - Вихри волшебства

— Фасоль! — скривился Мур.

— Да, — кивнул Тонино. — А ты вспомни сказку про Джека Фасолинку.

Мальчики переглянулись. В подвале чародея может быть все, что угодно. Перед глазами у обоих предстали могучие стебли фасоли, прорастающие сквозь потолок и дальше до самой крыши дома, и каждый из них взбирается по своему стеблю и бежит от господина Таррантула, из-под его власти... И тут-то они и услышали, как на двери в том конце подвала отодвигают засов.

Мур высыпал фасолинки в карман и поскорее нахлобучил на жестянку крышку. Тонино взялся за метлу. Он подождал, когда Мур аккуратно поставит старую жестянку обратно на деревянный стол, прямо в чистый, без пыли, кружок, где она стояла раньше, а потом поднял метлу и принялся ловко снимать со стены паутинные волны.

Господин Таррантул распахнул дверь и побежал вниз по каменным ступеням, крича:

— Хватит, хватит, паршивец! Прекрати сейчас же! Ты что, не видишь, что это чары? — Он промчался по комнате и подбежал к Тонино, занеся кулак.

Тонино со стуком уронил метлу и отскочил. Мур не знал, что собирается сделать господин Таррантул — ударить Тонино или наложить на него заклятье, — но все равно бросился между ними.

— Не из-за чего вам его бить! — воскликнул он. — Вы сами велели все убрать, чтобы было чисто.

На миг господин Таррантул навис над ними, кипя от злости. Мур чувствовал, как пахнет немытой старостью изо рта господина Таррантула и сыростью от его сюртука. Он поглядел в круглые пылающие глаза, на шевелящиеся морщинки и длинные волоски на лице господина Таррантула, и тут ему стало и тошно, и страшно разом.

— И еще вы обещали нас накормить, когда мы все доделаем, — добавил он — терять-то, все равно нечего.

Господин Таррантул пропустил это мимо ушей, но злость его поумерилась.

— Да ради этих чар... — сказал он в своей обычной манере, как будто говоря с самим собой. Вокруг широкого безгубого рта виднелись белые крапинки. — Да ради этих чар я сделал так, что прожил бессчетные годы сверх отмеренного мне срока. Эти чары перевернут мир. Эти чары отдадут мир мне! А какой-то несчастный мальчишка едва не уничтожил все одним махом, собравшись смести их со стены!

— Я не знал, что это чары! — возразил Тонино. — А для чего они?

Господин Таррантул засмеялся. Это был очень тихий, внутренний смех, и рот господина Таррантула был закрыт, словно хранил свои тайны.

— Для чего? — переспросил он. — А для того, чтобы создать чародея с десятью жизнями, который будет могущественнее всех ваших Крестоманси! И я это сделаю, только извольте больше сюда не лезть! Не смейте их даже пальцем трогать!

Он обошел мальчиков и стал размахивать руками перед стеной, как будто сплетая или скручивая что-то. Серый клок паутины, который сорвал Тонино, затрепетал и поднялся на место. Тогда господин Таррантул стал делать руками какие-то приглаживающие круговые движения, и паутина начала раскачиваться туда-сюда, становясь все толще и гуще, поднимаясь наверх, прилипая к потолку. Муру показалось, что он видит целые полчища крошечных, почти невидимых ползучих существ, суетящихся в серой толще, — они чинили чары так, как хотел господин Таррантул. Пришлось отвести глаза. А Тонино, наоборот, глядел на существ с интересом и удивлением.

— Ну вот, — сказал наконец господин Таррантул. — Больше сюда не подходите. — И он развернулся, направляясь к двери.

— Постойте, — остановил его Мур. — Вы обещали нас накормить. Сэр, — поспешно добавил он, когда господин Таррантул в ярости обернулся. — Мы все убрали, сэр.

— Я дам вам поесть, — ответил господин Таррантул, — как только вы скажете, который из вас Эрик.

Как и раньше, это имя ничего не сказало ни тому, ни другому, но оба уже так проголодались, что Мур тут же показал на Тонино, а Тонино — на Мура.

— Он! — хором крикнули они.

— Ясно, — фыркнул господин Таррантул. — Не знаете. — Он снова развернулся и побежал прочь, бормоча что-то себе под нос. Когда господин Таррантул начал подниматься по лестнице, бормотание стало членораздельным. Наверное, он решил, что им оттуда его не слышно. — Проклятье, я ведь тоже не знаю, кто из вас кто! Ну ладно, придется просто убить вас обоих — одного, должно быть, несколько раз!

Когда дверь с грохотом захлопнулась, Мур и Тонино уставились друг на друга, впервые по-настоящему испугавшись.

— Давай-ка опять попробуем открыть окно, — сказал Мур.

Но окно по-прежнему не шелохнулось. Мур стоял на столе, тыча ручкой метлы в щель и надеясь таким образом снять наложенное на окно заклятье, и тут он услышал, как на двери снова заскрипел засов. Мур спрыгнул на пол, перехватив метлу, словно дубинку.

На пороге появился господин Таррантул с горящим фонарем, который он поставил на верхнюю ступеньку. Видеть свет было приятно. К этому времени в подвале стало уже совсем темно. Мальчики смотрели, как господин Таррантул повернулся и ногой выпихнул на верхнюю ступеньку рядом с фонарем поднос.

— Вот вам ужин, мальчишки, — сказал он. — А теперь следующее задание. Слушайте хорошенько, Я хочу, чтобы вы наблюдали за теми чарами на дальней стене. Глаз с них не сводите. И как только вы увидите, что там что-то изменилось, вы должны пойти и постучать в дверь и сказать мне. Если сделаете все как надо, получите в награду по кексу с изюмом — каждый!

Теперь господин Таррантул говорил с каким-то склизким дружелюбием, от которого обоим мальчикам стало не по себе. Мур толкнул Тонино локтем, но Тонино и сам сообразил, что к чему, и тут же принялся выяснять, к чему относится это дружелюбие.

— А что должно случиться с чарами? — спросил он голосом очень серьезным и невинным.

— Да, надо же нам понимать, что будет-то, — закивал Мур.

Господин Таррантул помедлил, явно не зная, что им ответить.

— Вы увидите волнение, — сказал он наконец. — Да, волнение среди паутины. Это будет довольно странно, но бояться вам не следует. Это будет просто душа одного чародея, который в настоящее время лежит на смертном одре, и она быстро, почти мгновенно, и без всякого вреда для вас превратится в фасолину. Позаботьтесь, чтобы фасолина была должным образом опущена в коробку на столе, а потом пойдите и доложите мне. И тогда я дам каждому из вас по кексу с изюмом. Сделайте все как следует, и я каждому дам по кексу с изюмом. Ведь вы же хорошие мальчики, правда?

— Конечно, — заверили его оба.

— Вот и хорошо. — И господин Таррантул скрылся за дверью и закрыл ее за собой.

Мур и Тонино осторожно поднялись по лестнице и посмотрели, что там на подносе. На подносе были жестяной кувшин с водой, черствый хлебец и кирпичик сыра — такой старый и влажный, что казался скорее куском мыла, которым только что пользовались.

— Как ты думаешь, это отравлено? — прошептал Тонино.