Диана Джонс - Ведьмина неделя

— Не устаю поражаться, — заговорил он, — тому, что люди вечно тревожатся совершенно не из-за того, из-за чего следовало бы. Мой дорогой сэр, неужели вы не понимаете, что вы сами, ваш сын и четверо ваших учеников будете сожжены, если мы не предпримем немедленных действий? А вы беспокоитесь из-за какого-то расписания...

Мистер Уэнтворт поднял измученное лицо и уставился куда-то мимо Крестоманси.

— Как ей это удалось? — спросил он.— Как у нее так получилось? Как же мисс Ходж умудрялась учить детей и при этом совсем не колдовать?! Мне все время приходится. А иначе попробуй, заведи себе глаза на затылке!

— Одна из величайших загадок нашего времени, — согласился Крестоманси. — А теперь послушайте меня, прошу вас. Я полагаю, вам известно, что кроме этого мира существует по крайней мере еще один — по всей видимости, именно туда у вас принято отправлять ведьм и колдунов. Осмелюсь предположить, что ваша супруга сейчас там. И, вероятно, вы не знаете, что ваш мир и тот — всего лишь два из бесконечного множества миров, весьма отличных друг от друга. Я прибыл из одного из них.

Ко всеобщему облегчению, мистер Уэнтворт это услышал.

— Альтернативные миры? — вяло поинтересовался он.— Возможные миры, параллельные миры, контрфактуалы и так далее?

Вы хотите сказать, что они существуют в действительности ?

— Они не менее реальны, чем вы сами, — кивнул Крестоманси.

Нирупама все это страшно заинтересовало. Он присел на пол возле великолепных, с идеальными стрелками брюк Крестоманси и сказал:

— Мне кажется, сэр, они получаются тогда, когда происходят великие исторические события, у которых может быть два исхода. Лучше всего это видно на примере сражений: оба противника выиграть битву не могут, поэтому в результате получается два мира, в каждом из которых победила одна из сторон. Как битва при Ватерлоо! [15]

В нашем мире Наполеон ее проиграл, но от нашего тогда откололся другой мир, в котором Наполеон победил.

— Именно так, — снова кивнул Крестоманси. — И тот мир мне представляется практически невыносимым: все говорят по -французски и ёжатся от моего акцента! Английский язык, что довольно курьезно, сохранился только в Индии: там все устроено очень по-британски и после карри подают пудинг с патокой.

— По-моему, здорово, — заметил Нирупам.

— О вкусах не спорят, — отозвался Крестоманси, еле заметно вздрогнув. — Так вот, сэр, как видите, различия между этими двумя мирами обусловлены именно тем, кто выиграл сражение. Таков закон: даже удивительно маленького различия достаточно для того, чтобы новый мир изменился до неузнаваемости. Единственное исключение — это мир, в котором мы с вами сейчас находимся. — Он взглянул на мистера Уэнтворта. — Вот здесь-то мне и понадобится ваша помощь, сэр. В этом мире есть нечто глубоко неправильное: тот факт, что колдунов здесь невероятно много и при этом они находятся вне закона, должен был неминуемо привести к значительным изменениям — как это произошло в моем собственном мире, где колдуны и ведьмы столь же многочисленны, но совершенно легальны — но не привел. Эстель, не откажите в любезности рассказать нам, куда отправляет ведьм и колдунов служба спасения.

Эстель, сидевшая по-турецки на полу, подняла к нему сияющие обожанием глаза:

— Та старушка говорила, что тот мир совсем такой же, как наш, только там нет магии.

— В этом-то все и дело,— сказал Крестоманси. — Я имею достаточно полное представление о том мире, поскольку одна из моих подопечных [16]как раз оттуда. С тех пор, как я оказался здесь, я неоднократно убеждался в том, что исторические события, автомобили, реклама, товары в магазинах, деньги — словом, все, что мне удавалось сравнить,— здесь совершенно такие же, как и в мире моей воспитанницы. Так быть не должно. Не существует другой пары настолько похожих миров!

Теперь мистер Уэнтворт слушал его очень внимательно.

— Тогда отчего же так вышло? — нахмурился он.

А Нэн Пилигрим подумала: “Он и правда изучал симптомы!”

Крестоманси обвел присутствующих странным, полным сомнения взглядом, а потом произнес:

— Простите мне подобное высказывание, но вашего мира просто не должно существовать. — Все на него вытаращились. — Да-да, — немного смущенно сказал Крестоманси.— Я никак не мог понять, почему в мире моей воспитанницы так мало магии — теперь я вижу, что вся она здесь. Случилось нечто (пока не знаю, что именно), в результате чего ваш мир отделился от соседнего, забрав с собою все волшебство! Но вместо того, чтобы отделиться совершенно, он сохранил некоторую непостижимую связь с первым миром — связь настолько тесную, что они практически одно целое. Мне представляется, что к этому привела некая роковая случайность, ведь цивилизованный мир, в котором жгут ведьм, существовать не может и не должен, как я уже сказал. Именно поэтому, мистер Уэнтворт, все это время я настойчиво пытался донести до вас, что нуждаюсь в кратком, но достаточно полном очерке истории магии — только так можно выяснить, какое же событие привело к столь печальному положению вещей. Скажите, была ли ведьмой Елизавета Первая? Мистер Уэнтворт покачал головой.

— Неизвестно. Но в ее царствование колдовство, кажется, никому особого вреда не причиняло — колдовали только деревенские старухи. Нет, пожалуй, современное колдовство берет начало уже после смерти Елизаветы. Видимо, серьезный всплеск имел место году в тысяча шестьсот шестом — тогда начали официально практиковать сожжение. Первый Указ о колдовстве датируется тысяча шестьсот двенадцатым годом, Оливер Кромвель издал еще несколько. К тысяча семьсот шестидесятому году насчитывалось уже тридцать четыре закона о колдовстве. Кстати, в тысяча семьсот шестидесятом году родилась Дульсинея Уилкс...

Крестоманси поднял ладонь:

— Благодарю. Об архиведьме мне известно. Вы сообщили мне все, что нужно. Современное положение дел с колдовством берет начало сразу после тысяча шестисотого года, когда произошло внезапное увеличение числа колдунов и ведьм — таким образом, роковая случайность, о которой мы с вам говорили, имела место примерно в те годы. Нет ли у вас каких-либо соображений относительно того, что бы это могло быть?

Мистер Уэнтворт снова покачал головой — довольно угрюмо.

— Представления не имею. Однако... Хорошо, предположим, вы поймете, что это было. И что вы предпримете?

— Одно из двух, — ответил Крестоманси. — Либо мы попытаемся совершенно отделить этот мир от другого, что не представляется мне хорошим выходом из положения, поскольку тогда вас неизбежно сожгут... — Все вздрогнули, а большой палец Чарлза сам собой принялся поглаживать волдырь. — Либо, — продолжал Крестоманси, — что гораздо лучше, мы сольем ваш мир с тем, другим, которому он на самом деле принадлежит.