Анатолий Рыбаков - Детская библиотека. Том 49

— «Пионер здоров и вынослив» — вот самый правильный закон, — разглагольствовал Генка, размахивая руками, — самый правильный! Теперь надо побольше заниматься физкультурой и развивать мускулы.

— Есть законы поважней, — заметил Слава.

— Какие это поважней? — задорно спросил Генка.

— Какие? Например: «Пионер стремится к знанию. Знание и умение — сила в борьбе за рабочее дело».

— Это поважней? Ничего ты не понимаешь! Если будешь слабым, так тебя буржуи в момент расколошматят, никакие знания не помогут. Верно, Мишка?

— Самых важных законов два, — наставительно произнес Миша. — Во-первых: «Пионер верен делу рабочего класса», и, во-вторых: «Пионер смел, настойчив и никогда не падает духом». Но самое главное — это то, что сказал Ленин. Слыхали, их вожатый читал? «Дети, подрастающие пролетарии, должны помогать революции». Вот это самое главное.

— А вы заметили, как о них сторож в типографии говорил? — сказал Слава. — С уважением.

— Еще бы, — сказал Миша, — их весь район знает, а уж в своей типографии и подавно.

— Только почему у них никакого оружия нет? — недоумевал Генка. — Хотя бы винтовочка какая-нибудь для порядка. Мы для своего отряда обязательно винтовки достанем.

— Мы как отряд организуем, — сказал Миша, — так звенья будем по-другому называть. Зачем все эти звери? Это по-детски получается. Лучше какое-нибудь революционное название. Например, имени Карла Либкнехта или Спартака.

— Это не ты придумал, — заметил Генка, — они у себя тоже хотят переделать. Слыхал, вожатый говорил?

— Слыхал. Только я это еще раньше подумал, как увидел зверей. А слышали, вожатый сказал: «К Международному юношескому дню передадим лучших пионеров в комсомол»? Видали? Этот белобрысый уже комсомольцем будет, а мы еще даже не пионеры.

— Этому белобрысому нужно наложить как следует, — проворчал Генка.

— За что? — возразил Миша. — Они защищали свое знамя. Ведь они не знали, кто мы такие.

— Теперь нужно на Гознак пойти, — сказал Слава. — Может быть, нас туда в отряд примут, или узнать, где это организуется Дом пионеров.

— Зачем нам куда-то ходить, когда у нас своя фабрика есть! — возразил Миша. — Слышал, их вожатый говорил: отряды будут организованы при всех заводах и фабриках. Есть постановление комсомола.

— Фью! — свистнул Генка. — Жди от нашего директора или вот от его папаши. — Он кивнул на Славу. — Тетя говорит, что они ни на что денег не дают, такие скупердяи.

Слава обиделся:

— Ничего ты не знаешь, а говоришь! Еще не все цехи работают, а фабрика должна обходиться своими средствами. Думаешь, так просто фабрикой управлять?

— Нужно пойти в ячейку и в райком, — сказал Миша, — и к Журбину заодно. Он тогда еще про пионеров говорил.

Мальчики подошли к своему дому. В воротах они услышали шум и крики, доносившиеся с заднего двора. Они побежали туда и увидели толпу ребят, плотным кольцом окруживших беспризорника Коровина.

Коровин стоял, прижавшись спиной к стене, озираясь кругом, как затравленный волчонок. На него наскакивал Борька Филин.

— Ты чего? — кричал Борька. — Воровать сюда пришел? А? Скажи! Воровать? Бей его, ребята!..

Миша растолкал ребят и стал рядом с беспризорником:

— Вы чего к нему пристали? Вы чего все на одного? Ты что, Борька, с ума сошел?

— Брось, Мишка, — крикнул Генка, — ведь это он у тебя деньги украл! Нечего его защищать. Знаю я этих беспризорников… Малолетние преступники! — добавил он презрительно.

Коровин вдруг засопел и пробормотал:

— Сам ты малолетний… рыжий преступник.

Все рассмеялись.

— Айда в клуб, — сказал Миша. — Пойдем с нами. — Он потянул беспризорника за рукав, но тут же отпустил его, вспомнив, что рукава у Коровина плохо держатся.

— Не пойду я, — угрюмо ответил Коровин, исподлобья поглядывая на Генку.

— Правильно, — ввязался вдруг Борька, — не ходи с ними, пацан. Давай лучше в расшибалочку постукаем.

— Пойдем, пойдем, — Миша опять потянул беспризорника, — не бузи, пойдем…

В клубе драмкружковцы рисовали декорации. На сцене лежали длинные полосы белой бумаги. Маленький Вовка Баранов, по прозвищу Бяшка, тщетно пытался нарисовать богатую крестьянскую избу, жилище кулака Пахома.

— Эх ты, Бяшка несчастная! — ругался Шура Большой. — Не можешь простую избу нарисовать, а еще сын художника!

— При чем здесь «сын художника»? — оправдывался маленький Бяшка. — Наследственность передается только в третьем поколении.

Неожиданно для всех Коровин поглядел на эскиз, взял уголь и качал рисовать. На белых листах быстро появились очертания печи, окошек, длинных лавок.

— Видал? — Миша подтолкнул Генку локтем.

— Подумаешь! — Генка презрительно тряхнул волосами. — Что с того, что он рисовать умеет?.. Охота тебе с ним возиться!

— Если каждый из нас сагитирует хоть одного беспризорника, то и беспризорных не останется, — наставительно изрек Миша.

Коровин кончил эскиз и, ни на кого не глядя, сказал:

— Кисть не годится.

Шура принес ему еще несколько кистей, но Коровин их все забраковал.

— Другие нужно, — твердил он.

Миша вынул остатки лотерейных денег и протянул их Коровину:

— На, сходи купи, какие надо.

Однако Коровин не брал денег и молча смотрел на Мишу.

— Иди, — сказал Миша. — Чего ты на меня глаза вытаращил?

Коровин нерешительно взял деньги, молча оглядел всех ребят и вышел из клуба.

— Фью! — свистнул Генка. — Ухнули наши денежки!

— Если ты так будешь распоряжаться финансами, — объявил Шура, — то я с себя снимаю всякую ответственность за спектакль.

— Нечего прежде времени волноваться, — спокойно ответил Миша, — подождем…

Наступило томительное ожидание. Уже собрались взрослые. Коровина все не было.

«Неужели обманет? — думал Миша. Он вспомнил, как Коровин поглядел на него, когда брал деньги. — Нет. Он придет».

Но Коровина все не было.

— Нечего больше ждать, — сказал Шура. — Давай, Бяшка, рисуй.

Вовка начал разводить краски, как вдруг дверь клуба открылась и появился Коровин. Он был не один. Его крепко держала за плечо высокая смуглая девушка с черными, коротко остриженными волосами, одетая в синюю юбку и защитного цвета гимнастерку, перехваченную в тонкой талии широким командирским ремнем. И самое интересное: на ней был красный галстук. Одной рукой девушка крепко держала Коровина за плечо, в другой у нее была пачка кистей. Вид у девушки был очень решительный.

Она подошла к ребятам и, продолжая держать Коровина за плечо, строго спросила:

— Кто из вас посылал его за кистями?

— Я, — ответил Миша. — А в чем дело?

— Зачем вам кисти?

— Декорации рисуем.

Девушка отпустила Коровина, подошла к сцене и, разглядывая декорации, спросила: