Энид Блайтон - Вредная девчонка в школе

– А почему Гарри подшутил над тобой? – спросила она.

– Потому что я разыграла его, – ответила Элизабет. – Я положила мокрую губку на дверь, и она упала ему за шиворот.

– Так почему ему нельзя было подшутить над тобой? Ведь ты первая начала, – сказала Нора. – Из-за тебя ему пришлось переодеваться, и он опоздал на урок. Если подумать, его розыгрыш такой же смешной, как и твой. Мы же так и называем тебя – Вредная девчонка.

– Но это неправильно.

– Если ты не перестанешь буйствовать, ничего не изменится, – пожала плечами Нора.

– Ты доложишь о Гарри на следующем собрании? – настаивала Элизабет.

– Конечно нет. Это была шутка.

– Тогда я доложу! – воскликнула девочка.

– Элизабет, не надо ябедничать. Не порть себе такую чудесную неделю разными глупостями. Вообще мне следует доложить о твоём поведении, – строго предупредила Нора.

– Почему это? – Элизабет вздёрнула подбородок.

– Ты ударила Гарри и назвала его жуликом, а это жестоко, – сказала Нора. – Ты же знаешь его историю. Мы все стараемся поддерживать друг друга, а ты наступила на его больную мозоль.

Элизабет опустила глаза.

– Да, – согласилась она. – И зачем я его ударила… Я ведь знала, что он не даст сдачи. О Нора! Я так старалась хорошо себя вести, а теперь всё испортила!

– Ничего страшного. – Нора была рада, что Элизабет успокоилась. – Всё можно исправить. Гарри хороший мальчик. Извинись перед ним, и он забудет о случившемся.

– Я не люблю извиняться, – проворчала Элизабет.

– Никто не любит. Но стоит сделать над собой небольшое усилие, как всё изменится, вот увидишь.

Элизабет искала Гарри. Завидев её, все ученики презрительно отворачивались.

«Так было хорошо, и в один миг я всё растеряла», – сокрушалась девочка.

Элизабет боялась извиняться, считая, что услышит в ответ какую-нибудь гадость. Но ей правда было стыдно, что она назвала Гарри жуликом. Всё же Элизабет была ещё глупенькой и не умела соизмерять свои поступки с последствиями.

Гарри играл в саду с одноклассниками. Элизабет хотела подойти поближе, но все сразу отвернулись.

– Гарри! – тихо позвала она.

– Знать тебя не желаю, – не оборачиваясь, ответил он.

– Мне нужно сказать тебе что-то очень важное, – сдерживая слёзы, пролепетала Элизабет.

– Говори при всех. Но вряд ли мы услышим что-то умное.

Ребята повернулись к Элизабет. Ничего хорошего они не ждали.

– Ладно. – Элизабет решила идти до конца. – Прости меня, пожалуйста, за то, что назвала тебя жуликом. Знаю, что это не так. И прости, что ударила тебя. Нора поговорила со мной, и я поняла, что переборщила.

Ребята рты пооткрывали от удивления. Ничего себе! Не у каждого хватит смелости прийти и публично извиниться.

Гарри подошёл к Элизабет.

– Не ожидал, – мягко сказал он. – У тебя скверный характер, Элизабет. Но ты славная.

И сразу всё встало на свои места. Элизабет почувствовала, как у неё отлегло от сердца.

– Пойдём покажу моих кроликов! – Гарри взял Элизабет за руку. – Их двое. Зовут Пузырик и Пищун, у них трое крольчат. Хочешь одного?

– Да! – обрадовалась она. – Я даже готова купить его.

– Нет, это подарок. – Гарри был щедрым мальчиком и хотел, чтобы Элизабет поскорее забыла о ссоре. – Одного кролика как раз можно будет пересадить от мамы к середине четверти.

– К середине четверти? – расстроилась Элизабет. – Тогда ничего не получится. Я же скоро уезжаю.

Они не успели дойти до клеток, как зазвенел звонок.

Вечером пришла посылка из музыкального магазина, и Элизабет в знак примирения позвала Гарри (и Ричарда, конечно) послушать пластинку.

Они сидели рядышком и прокрутили её целых пять раз.

Все трое очень любили музыку. И Гарри неплохо играл на фортепиано, хоть Ричард и сказал, что у него пальцы как бананы. Но какие есть.

– Знаешь, Элизабет, в конце четверти мы даём концерт, – сказал Гарри, ставя пластинку в шестой раз подряд. Музыка моря снова наполнила комнату. – Жаль, что тебя здесь не будет. Ты могла бы сыграть эту пьесу. И в зале сидели бы твои родители.

Элизабет представила себя за роялем, представила, как папа с мамой с гордостью смотрят на неё, и на мгновение ей захотелось остаться.

«Так не пойдёт! – быстро опомнилась она. – Я решила, и на этом точка».

В тот вечер после ужина мистер Льюис давал концерт. В музыкальном классе собралось девять детей. А потом учитель попросил Элизабет поставить ту пластинку, чтобы и остальные насладились музыкой моря.

Все сидели кружком и слушали. Потом кто-то из ребят сказал, что это круто – не пожалеть двух фунтов на пластинку для школы. И Элизабет порадовалась, что теперь её пластинка принадлежит всем. Она удивлялась, что совсем недавно была такой эгоисткой.

Джоан, которая не была особым ценителем музыки, тоже пришлось прослушать пьесу о море целых шесть раз. Она таскалась за Элизабет, потому что рядом с ней чувствовала себя гораздо лучше. Правда, с такой же лёгкостью можно было дружить с ураганом: про Элизабет не знаешь, что она выкинет в следующую минуту.

Элизабет с нетерпением ждала очередного собрания, самого важного события в школе. Это было сложно понять такому избалованному ребёнку, как Элизабет, но ведь она не была глупенькой. Она стала ценить Уайтлиф за то, что сами ученики устанавливают правила и помогают друг другу. Правда, без учителей это было бы невозможно. Красавица и Чудовище, а также остальные, у которых тоже имелись прозвища, аккуратно направляли ребят в нужное русло.

«Теперь я понимаю, почему все так гордятся школой Уайтлиф, – думала Элизабет. – Я и сама начинаю ею гордиться».

На собрании Нора сказала, что у неё нет претензий к Элизабет, и та сидела и спокойно слушала, как утрясаются другие вопросы, жалобы, просьбы. Элизабет порадовалась за Гарри: он обошёл всех по арифметике, и его временная «ссылка» была закончена. И вообще, Гарри очень переменился: он больше не опускал глаза и казался уверенным.

Потом все узнали, что Питер очистил и закрасил стену, которую сам же и разрисовал.

– Смотри у меня, – предупредил Уильям. – Ты же не хочешь каждую неделю тратиться на краску.

– Да уж, с меня хватит, – хмыкнул Питер. На той неделе он и так остался без сладкого и похода в кино.

Из всего потока новостей было только одно серьёзное происшествие. Одна из старост пожаловалась на Дорис из младших классов:

– У неё две морские свинки, и на прошлой неделе они просидели голодными целых два дня. Разве это не свинство? Я считаю, их нужно забрать.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Дорис. – Я их правда люблю. Сама не понимаю, что на меня нашло. Я же всегда их кормлю.