Анатолий Рыбаков - Приключения Кроша. Каникулы Кроша. Неизвестный солдат

В кафе нас ожидал Костя. Я внимательно рассмотрел посетителей, но ни одного известного актера, поэта или писателя не увидел.

– Веэн человек эрудированный, – начал Игорь, – но человек сложный… – Он многозначительно посмотрел на меня: – Разговор между нами?!

– Конечно.

По тому, как Костя молчал, я понял, что разговор не случаен, они зазвали меня сюда нарочно. Что ж, пожалуйста, интересно…

– Ты наш товарищ, – продолжал Игорь, – и мы обязаны тебя предупредить. Веэн собирает нэцкэ вовсе не из возвышенных соображений. Это его бизнес. И он пишет исследование, которое даст ему докторскую.

– Что из этого следует?

– А то, что Веэн человек коммерческий . И мы у него тоже делаем свой небольшой бизнес. И только. А ты строишь идеалиста, отказываешься от гонорара. Веэну, конечно, выгоднее иметь дело с простофилей.

– Сбиваю вам цену?

– Зачем так грубо? – поморщился Игорь. – Ты проявляешь излишнее рвение, странную наивность… Библиотека, книги – зачем это тебе? Получай свои талеры и живи!

– А если талеры мне не нужны?

– Зачем же ты влез в дело?

– Так получилось.

– Так ничего не получается. Я отлично помню твой первый разговор с Веэном. Он сказал, что дело идет о заработке. Сказал?

– Допустим.

– Знал, на что идешь?

– А если нэцкэ заинтересовали меня сами по себе?

– Это – твое личное дело. Но в отношениях с Веэном изволь исходить из наших общих интересов.

– Ты напрасно меня пугаешь.

– Никто тебя не пугает, – не глядя на меня, протянул Игорь, – но мы не хотим, чтобы тебя постигло разочарование.

– Ах как трогательно!

– С тобой трудно разговаривать, но наберемся терпения. Что такое Краснухин? Краснухин одаренный художник. Я не все принимаю в его творчестве, но он художник прогрессивный – это бесспорно.

Мне стало смешно: Игорь чего-то там не принимает в творчестве Краснухина. Потеха!

– Я думаю, Краснухин это переживет.

– Что именно? – сощурился Игорь.

– То, что ты не все принимаешь в его творчестве.

– Шутки оставим на потом!

– Давай ковыляй дальше!

– Так вот, Веэн раздолбал Краснухина не по каким-то там идейным соображениям, а потому, что это было выгодно для его карьеры… В душе он сноб, все ему до лампочки, кроме нэцкэ, картин и коммерции. Поэтому он сам не идет к Краснухину, посылает тебя. А ты принимаешь это всерьез, даже отказываешься от гонорара. А когда ты разберешься, то потеряешь веру в человечество. А мы не хотим, чтобы ты терял веру в человечество.

– Если все это так, зачем вы помогаете Веэну? – спросил я.

– Чудак! Мы ему помогаем собирать нэцкэ – честное, законное дело. Каждый зарабатывает как может, иногда и не слишком приятным способом. – Игорь кивнул на официанта. – Возможно, ему импонирует его должность, а мне нет. Я не хочу подавать кофе, я хочу, чтобы мне подавали.

– В обществе нужны и официанты. Всякая работа почетна.

– Крош, без романтики. Век романтики кончился, наступили суровые будни. Человек работает ради заработка. Я имею в виду честный заработок.

– Взять у старухи настоящую нэцкэ и заплатить как за копию – честно?

– Что – старуха! Без этого нет собирательства. Веэн объяснил это тебе довольно популярно. На одном собиратель выигрывает, на другом проигрывает.

– Обманывать художника Краснухина честно?

Игорь передернулся.

– Зачем так упрощать! Художника Краснухина никто не обманывает, он пользуется уважением моих друзей, и я не позволю его обманывать. Другое дело Краснухин- собиратель ; здесь действуют законы иной сферы. Думаешь, Краснухин меньше Веэна разбирается в нэцкэ? Не беспокойся, он не даст себя обмануть. Произойдет обмен, выгодный для обеих сторон.

– Веэн-карьерист раздолбал Краснухина – это честно?

– Какое мне до этого дело! – воскликнул Игорь. – Сегодня Веэн раздолбал Краснухина, завтра Краснухин раздолбает Веэна. Сегодня правы одни, завтра другие. Я не касаюсь их споров и дискуссий, мне наплевать и на формалистов, и на натуралистов, пусть дерутся, если им охота! Мне нужны деньги, и я нашел свой честный заработок.

– Ах, ты будешь стекляшки собирать, а ишачить на тебя будет дядя? Этот официант будет бегать взад-вперед, а ты будешь кейфовать?

– Если у него только на это хватает мозгов…

– Неизвестно, у кого мозгов больше.

– Параноик какой-то, клинический случай, – пробормотал Игорь. – Чего ты орешь!

– Я не ору, а говорю. Кроме денег, существуют еще принципы.

– Пошел, пошел, – сморщился Игорь. – «Принципы»… Где ты их видел, где встречал? Это все умершие категории, их давным-давно отменили. Каждый устраивается как может. Ты стал очень идейным, с чего бы это?… Ладно! Намерен ты работать с Веэном на тех же условиях, что и мы?

– Я вообще не намерен работать с каким-то прохвостом Веэном. – Я вынул из кармана нэцкэ бамбук и положил на стол. – Можете вернуть ее Веэну, я не желаю больше иметь с ним дело. А вы можете продолжать, если нравится.

Костя, который до этого не проронил ни слова, кивнул на нэцкэ:

– Убери со стола.

– Она мне не нужна.

– Веэн дал ее тебе, ты и возвращай. Никто за тебя не обязан это делать.

Это логично. Я положил нэцкэ в карман.

– Что ты скажешь Веэну? – спросил Костя.

– Я нанимался к нему?

– Ты в курсе его дел, пил, гулял на его счет… Так просто не бросают.

– Я закабалился? Крепостное право отменено сто лет назад.

Костя посмотрел на меня своим холодным взглядом.

– Ты оставишь Веэна, когда и мы с Игорем его оставим.

– Я оставлю Веэна, когда сочту это нужным.

– Не пожалей потом!

– Угрозы и запугивания прибереги для кого-нибудь другого, – ответил я. – Ты боксер, но это не так страшно. Не всегда можно добиться кулаками, во всяком случае не у меня.

– Бросьте, ребята, – примирительно сказал Игорь.

Костя не сводил с меня холодного, угрожающего взгляда. Но мне нисколько не было страшно, я его ни капельки не боялся. Он боксер, но здесь не ринг, здесь дерутся не по правилам, а не по правилам и я умею. И не верилось, что Костя полезет драться, ведь я как-то подружился с ним, чем-то он был даже мне дорог, мне было жаль оставлять его в этой компании. И я спокойно сказал:

– Вы никогда не заставите меня делать то, чего я не хочу. Я верну эту нэцкэ Веэну, и с ним все кончено.

– Ты дал слово, что разговор останется между нами, – напомнил Игорь.

– Не беспокойтесь, я не передаю чужих разговоров, как некоторые.

Я выразительно посмотрел на Костю.

– Что ты на меня так смотришь? – спросил он.

– Смотреть нельзя?

– Кто эти «некоторые»?

– Эти «некоторые» сами знают, что они «некоторые».

– На кого ты намекаешь?!

– Мы говорили с тобой о твоем отчиме. Зачем ты передал этот разговор Веэну?