Марина Дяченко - Слово Оберона

Я опустила глаза. Ну почему так несправедливо все устроено? Почему принцессы сидят у себя во дворце, спят, едят, развлекаются и все чего-то требуют, а выполнять их капризы должна я? Они сидят и ждут, и ставят условия, дожидаются и дождутся в конце концов: им принесут принцев на тарелочке, зеленоглазых милых принцев. А я мечусь, то мерзну, то жарюсь, устаю как собака, вожусь с людоедами и некромантами и почти все время чего-то боюсь. Я что, хуже их? Недостойная? Или просто характер слабый? Отчим любит повторять: «Кто везет, того и погоняют».

– Я согласен, – сказал Принц-саламандра. – Я поеду с вами и возьму Алисию в жены.

Мне бы обрадоваться, а я только хмуро покосилась на него, такого красивого. В этот момент меня взяло зло и на себя, и на Оберона, и на Гарольда, и на Уйму…

Уйма издал предостерегающий звук – не то кашлянул, не то зарычал.

– Одну минуту, – сказала я через силу. – Мы благодарны вам, ваше высочество, за это решение, но…

Язык не поворачивался говорить дальше. Уйма уставил на меня желтые яростные глаза.

– Есть одно условие, – выговорила я, стискивая посох. – Приданое.

– Приданое?

Король и принц снова переглянулись. Король нахмурился:

– Приданое готовят невесты!

– Калым, – сказала я и покраснела. Слово «калым» означало что-то совсем другое, оно было из другой жизни и другой сказки, я попала впросак, а Уйма и не думал помогать мне.

– Не понимаю, – сказал принц.

– Мастер-Генерал! – рявкнул Уйма, и от его голоса даже пламя в камине испуганно взметнулось. – Вы отдаете нам Мастер-Генерала, такое наше условие!

Темные стены зала сдвинулись, кажется, и духота сгустилась. Пот катился по мне градом, я вся была, как оплывающая свечка. Король-саламандра свел брови, его лицо сделалось еще суше и тоньше:

– Откуда вам известно, что в нашем замке покоится Мастер-Генерал?

– Это всем известно, – грохнул Уйма, прежде чем я вставила хоть слово.

– Он принадлежит стране вулканов, – сказал король так холодно, что у меня даже пот на мгновение высох.

– Пусть принц возьмет его с собой, а потом, возвращаясь с молодой женой, вернет на место, – не сдавался Уйма. – Страна вулканов получит его обратно. А если вы не согласитесь, то Алисию мы отдадим кому-нибудь другому, а принцу в жены достанется черноволосая злобная жена!

Принц в ужасе взглянул на отца. Я только теперь поняла, что он в самом деле очень хочет жениться на Алисии. Он не видел ее ни разу, но успел создать ее в своем воображении и влюбиться без памяти. Бедный Принц-саламандра!

– Нет, – сказал король, и слово прозвучало, как удар камнем о камень. – Я смотрел в огонь, и мне было видение… Вы, двое, убирайтесь из страны вулканов немедленно, сию секунду. Вы не получите ничего.

Я даже не расстроилась, честное слово. Даже не разозлилась на Уйму. Внутри меня было пусто-пусто: короткие гудки. Как в телефоне.

Нас опять провели по лестнице, полной пара, и от духоты я едва не грохнулась в обморок. Зато когда очутилась наконец под небом – воздух показался очень холодным, и меня стало трясти.

Была ночь. Я понятия не имела, который час. Небо, подернутое дымкой, ничем не могло мне помочь: глухой черный купол над головой, и все. В отдалении едва-едва краснел наш огненный шар. Хоть одна хорошая новость: Максимилиан не угнал его, значит, мы сможем вернуться, откуда прилетели.

Я представила, как выбираюсь из-за Печати в кабинете Гарольда. И как встречаюсь глазами с Обероном. И что его величество мне говорит… Хотя, скорее всего, ничего не говорит. Он просто посмотрит, и я немедленно уберусь домой, поскуливая как побитая собачонка.

Уйма шел впереди. От его неслышных шагов взлетали в воздух тучи пепла, я закашлялась и постаралась нагнать его. Идти за людоедом по этому плато – все равно что гнаться на велосипеде за чихающим старым автобусом…

Максимилиан сидел, все так же привалившись спиной к летающему костяку.

– Поесть чего-нибудь принесли? – спросил он вместо «Здравствуйте». Я в раздражении хлопнула себя по колену: сами-то мы наелись, а о некроманте забыли.

– Обойдешься, – сообщил Уйма. – Давай ищи палку какую-нибудь, камни там, чтобы этих тварей разозлить и…

И вдруг оборвал себя. Замер, прислушиваясь.

Ничего не было слышно. Даже ветра не было. Молча тянулись в небо серые и белые дымы.

Уйма повернулся и, ни слова не говоря, потрусил обратно. Пепел взлетал все выше, и людоед скоро скрылся в облаке.

– За бутербродом побежал, – пробормотала я устало. На самом деле у меня и догадки не было, за чем побежал Уйма. Не хватало еще и людоеда потерять.

Некромант молчал.

– Как ты тут? Видел чего-нибудь?

Некромант молчал.

– Что же ты даже не спросишь, как с нами обошелся Принц-саламандра?

– А как все обходятся, так и обошелся, – сверкнул глазами Максимилиан. – От Принца-деспота еле ноги унесли. Принц-пленник все равно что тень: то ли он есть, то ли его нет. Принц-саламандра послал вас подальше, даже и спрашивать не надо. Достаточно один раз на тебя взглянуть.

Я подняла посох:

– А если я тебя побью?

– А если я дам сдачи?

– А если я Уйме все скажу?

– А если…

Он замолчал. Я тоже услышала: шаги, голоса, кашель. Вроде бы звуки борьбы. Пепел на плато взметнулся так высоко, что не стало видно отдаленных дымов.

Я глянула на некроманта. Не хотелось, поворачиваясь к этой новой напасти, оставлять мальчишку за спиной. Зачем мы вообще его с собой тащили?!

Из зависшей в воздухе мути вырвались… я сразу и не поняла, кто это такие. Один, черный с головы до ног, тащил на плече другого, белого. И вслед за ними бежали и орали двое – погоня? Потом один из бегущих остановился и как врежет другому в подбородок! Тот зашатался и орать перестал, повернулся и припустил назад, и сразу же пропал за клубами пепла.

Я узнала Уйму, только когда он подбежал вплотную. И вовремя: у меня в животе уже собрался твердый горячий комок, еще секунда – и он хлынул бы вверх, в грудь, через левую руку – в посох и на врага. Уйма был аспидно-черный: это пепел прилип к мокрому голому телу. А тот, кто лежал у него на плече, бессильно болтал руками. А тот, что прибежал вслед за Уймой…

Принц-саламандра!

– Я решился, – сказал мне принц. – Отец не прав. Стране вулканов не нужен Мастер-Генерал, к нам ни один враг не сунется, мы его лавой зальем. А мне нужна жена. Рыжеволосая. Я столько раз смотрел в огонь, и мне было видение…

Я перевела взгляд на того, что болтался у Уймы на плече. Людоед сгрузил его на землю, вернее на камень. Я увидела стеклянные глаза, чуть запорошенные пеплом, стальную спицу в груди…