Александр Воинов - Отважные [сборник: Золотые динары • Отважные • Иностранка]

В стороне, у окна, стоял начальник особого отдела дивизии майор Воронцов. Он был одного возраста со Стремянным, но выглядел значительно старше - может быть, оттого, что имел некоторое предрасположение к полноте. Слегка прищурив свои небольшие карие глаза, он спокойно курил папиросу, внимательно и с интересом слушая то, что рассказывал человек в пальто. В руках он держал несколько фотографий, уже, очевидно, им просмотренных, выжидая, пока Ястребов и Корнеев просмотрят другие.

Мельком взглянув на постороннего, Стремянной подошел к Ястребову и, сдерживая улыбку, громко произнес:

- Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться!..

Ястребов удивленно и строго посмотрел на него.

- Бросьте эти шутки, Стремянной!.. У нас тут дело поважнее… Познакомьтесь. Это местный фотограф. Он принес нам весьма интересные снимки… Их можно будет кое-кому предъявить. - И Ястребов протянул Стремянному пачку фотокарточек.

Стремянной взял у него из рук десяток еще не совсем высохших фотографий, отпечатанных на матовой немецкой бумаге с волнистой линией обреза. На этих фотографиях были сняты эсэсовцы. На одной - во время игры в мяч, без мундиров, в подтяжках, с засученными до локтей рукавами рубашек. На другой - они сидели вокруг стола в мундирах при всех регалиях и дружно протягивали к объективу аппарата стаканы с вином. Среди них было несколько женщин. На третьей - гитлеровцы были сняты в машине, каски и фуражки низко надвинуты на глаза, на коленях - автоматы. Не забыли они сняться и у подножия виселицы в самый момент казни, на кладбище, среди уходящих вдаль одинаковых березовых крестов…

На этих же фотографиях - то сбоку, то на заднем плане - виднелись какие-то фигуры в штатском. Они, видимо, тоже участвовали в происходящем, но чувствовалось, что это люди подчиненные, зависимые и между ними и их хозяевами - огромная дистанция.

- Да, эти фото нам будут очень полезны, товарищ генерал, - согласился Стремянной и, отступив на шаг, незаметно для Ястребова передал за его спиной телеграмму замполиту.

- Опять - генерал! - уже рассердился Ястребов.

- А что, собственно, вы, товарищ генерал, придираетесь к начальнику штаба? - сказал, улыбаясь, Корнеев. - По-моему, он совершенно прав, вы и есть генерал… Вот, смотрите! - И он протянул Ястребову телеграмму. - За освобождение города вам присвоено звание генерал-майора и вы награждены орденом Красного Знамени…

- А дивизия?… - спросил Ястребов.

- Никого не забыли, Дмитрий Михалыч. А дивизии объявлена благодарность. Приказано наградить всех отличившихся, - сказал Стремянной, уже не сдерживая своей радости.

Ястребов читал телеграмму долго-долго и почему-то сердито сдвинув брови. Наконец прочел и отложил в сторону.

- Прямо невероятно, - сказал он вполголоса: - четыре события, и все в один день!

- Три я знаю, товарищ генерал. - Стремянному ново и даже как-то весело было называть Ястребова генералом. Ведь всего несколько месяцев тому назад он был подполковником, а в начале войны - майором. - Первое событие - освобождение города. Второе - присвоение вам звания генерала. Третье - орден… А четвертое?

- Ну, это самое незначительное, - смущенно сказал Ястребов: - мне сегодня исполнилось сорок пять лет.

- Поздравляю, Дмитрий Михалыч! - сказал Корнеев, крепко пожимая ему руку. - Отметить это надо! Такие дни бывают раз в жизни!..

- И я вас поздравляю, товарищ полк… - Стремянной вдруг сбился, махнул рукой и обнял Ястребова, - дорогой мой товарищ генерал!..

Ястребов с трудом высвободился из его могучих объятий.

- Ладно, - шутливо сказал он. - Поздравления принимаю только с цветами… Давайте покончим с делом. Спасибо вам, товарищ Якушкин, - обратился он к фотографу, который все это время безмолвно стоял в стороне, однако всем своим видом участвуя в том, что происходило в комнате. - Вы поступили совершенно правильно, передав в руки командования эти фотографии. Благодарю вас за это. Я вижу, трудно вам тут было, и в тюрьме насиделись досыта. Как только фотографии вам удалось спасти?

- Я сверток с ними облил варом, и в огороде закопал. Вот и сохранились…

- Хорошо придумал!.. Вот вам записка. - Ястребов нагнулся над столом и, взяв листок бумаги, написал на нем несколько слов. - Идите к начальнику продовольственного снабжения - он выдаст вам паек…

- Спасибо, спасибо, товарищ генерал! - Якушкин широко улыбнулся, обнажив длинные желтые зубы, пожал всем по очереди руки и направился к дверям.

- Ну, Воронцов, - обратился к майору Ястребов, когда дверь за Якушкиным закрылась, - ведь важный материал он нам доставил? А? И человек, по-моему, занятный…

- Да, несомненно, - согласился Воронцов, собирая фотографии в пачку. - Я заберу все фото, не возражаете?

- Забирай, забирай, - кивнул Ястребов и протянул ему карточки, которые были у него в руках. - Это для твоего семейного альбома, а мне ни к чему… Изучи как следует. Это такие документы, от которых не открутишься…

- Еще минуточку, товарищ Воронцов, - сказал Стремянной, заметив его выжидательный взгляд, - я только досмотрю эти несколько штук…

Он взял в руки последние три фотографии. На одной из них внимание его почему-то привлекла фигура уже немолодого немецкого офицера, плотного, с высоко поднятыми плечами… Офицер смотрел куда-то в сторону, и фигура его была несколько заслонена широким кожаным регланом эсэсовского генерала, обращавшегося с речью к толпе, понуро стоящей перед зданием городской управы. Что-то в облике этого офицера показалось Стремянному знакомым. Где он его видел?… И вдруг в памяти у него возникли те двое пленных, которых он заметил сегодня утром на улице города. Тот, постарше, с поднятым воротником и в темных очках!..

Стремянной быстро вышел из комнаты, спрыгнул с высокого крыльца и нагнал Якушкина в ту минуту, когда фотограф расспрашивал часового у ворот, как пройти к продовольственному складу.

- Товарищ Якушкин! А товарищ Якушкин! - окликнул Стремянной. - Скажите-ка мне, кто это такой?… Вы не знаете? Да нет, не этот. Вон тот, позади…

Якушкин поправил очки и взял из рук Стремянного фотографию.

- А!.. Я думал, вы спрашиваете про этого оратора в реглане. Это Курт Мейер, начальник гестапо, а тот, позади, - бургомистр Блинов. Знаменитость в своем роде…

- Бургомистр?… Почему же он в эсэсовской форме?

- А гитлеровцы ему разрешили. В последнее время он ходил во всем офицерском.

- Спасибо! - Стремянной быстро возвратился к себе и вызвал по телефону военную комендатуру города,

- У телефона комендант майор Теплухин!

- Товарищ майор! - быстро сказал Стремянной. - Часа три назад к вам должны были привести двух пленных офицеров… Одного? Нет, двоих… Один из них такой коренастый, в темных очках… Где он?… Нет, не хромой, а другой… Сбежал?… Как же это вы допустили, черт вас совсем возьми!.. Да вы знаете, кто от вас сбежал? Бургомистр! Предатель!.. Найти во что бы то ни стало… Слышите?… Повторите приказание.