Александр Воинов - Отважные [сборник: Золотые динары • Отважные • Иностранка]

Вдруг совсем близко, за деревьями, протяжно и хрипло загудел паровоз. Все невольно приостановились, как будто гудок предупреждал о грозящей опасности. Колескик послал одного из молодых партизан выяснить обстановку - вдоль железнодорожной насыпи несомненно расставлены посты. Теперь самое главное - суметь их обойти и незаметно приблизиться к станции.

Партизан пропадал минут десять, а когда вернулся, на его круглом, румяном от ветра лице с короткими рыжеватыми усиками, которые он отрастил, чтобы казаться старше, появилось выражение растерянности. Еще издали он безнадежно махнул рукой, и Колесник проворчал сквозь зубы:

- Этого Куликова никогда больше посылать не буду, Всегда доложит что-нибудь неприятное!..

Но дело было совсем не в Куликове. Только что прошел состав с немецкими солдатами, а вдоль насыпи через каждые двести метров расставлены часовые. На крутом изгибе дороги, там, где колея начинает постепенно спускаться к мосту, построен крепкий дот с пулеметами и орудием. Еще два-три дня назад его не было…

Решили вновь углубиться в лес и, сделав крюк, выйти прямо к поросшему лесом холму, с вершины которого можно разглядеть, что делается на станции.

О том, как он тогда шел, Геннадий Андреевич не мог потом вспоминать. Грубые портянки, которыми он неумело обернул ноги, казались ему напильниками.

Наконец Колесник заметил, что он хромает, остановил всех и приказал ему снять сапоги.

Глядя на окровавленные ноги Геннадия Андреевича, он сокрушенно покачал головой и обернулся к партизанам:

- Кому сапоги велики?

- Мне, Антон Мироныч, - отозвался Куликов.

- А ну-ка, обменяйся с товарищем Стремянным да покажи ему, как надо обуваться…

В полдень разведка наконец достигла холма. Цепляясь за деревья, все стали взбираться на крутой подъем. Молодые парни делали это с большей ловкостью, чем их пожилые начальники, но даже Геннадий Андреевич ни разу не сорвался с кручи, цепко хватаясь за стволы деревьев.

На вершине холма они остановились. Даже невооруженным глазом отсюда были видны тяжелые составы поездов с вкрапленными в них желтыми кубиками спрессованного сена на платформах.

Колесник и Геннадий Андреевич по очереди рассматривали составы в бинокль. Да, в странной аккуратности, даже нарядности платформ что-то таилось.

- Зачем им столько сена? - удивленно спросил Колесник. - Его хватит кавалерийскому корпусу на целый год.

- Здесь несомненно кроется какая-то цель, - заметил Геннадий Андреевич.

- Взять бы да и зажечь это сено, вот здорово бы горело! - простодушно сказал Куликов. - Антон Мироныч, давайте подожжем!..

- Ты сначала к нему подойди! - сердито оборвал партизана Колесник.

Действительно, если бы эшелон с сеном вспыхнул, вряд ли можно было бы спасти и соседние эшелоны, груженные минами и снарядами. Для этого хватило бы одной зажженной спички! Но как ее поднести?…

Все напряженно думали. Станция хорошо укреплена - это видно даже при самом беглом осмотре. Ее окружают по крайней мере восемь поставленных в шахматном порядке дотов. Вдоль вагонов ходят часовые, и несомненно много солдат прячется в блиндажах.

К станции ведет единственная дорога. Она круто огибает холм, а затем под прямым углом устремляется к железнодорожному переезду. Дорогу эту могут обстреливать сразу четыре дота, не считая огня из замаскированных пулеметных гнезд.

Взглянув вниз, на подножие холма, Геннадий Андреевич вдруг, пораженный, воскликнул:

- Смотрите!..

Все посмотрели в направлении его протянутой руки. Из-за холма на дорогу вышла тощая белая корова с провалившимися боками. Сначала казалось, что она идет одна. Но затем партизаны увидели двух крестьянских пареньков с хворостинами. Они медленно брели за коровой, о чем-то между собой разговаривая.

- Интересно, - удивился Геннадий Андреевич, - куда они ее гонят?

- Как видно, на станцию, - сказал Колесник.

- На станцию?… А что им там делать?…

Ему никто не ответил. Действительно, зачем двум паренькам гнать свою корову туда, где ее наверняка отберут, а если их самих отпустят живыми, то это будет чудом?

- Они идут довольно уверенно, - заметил Геннадий Андреевич, - словно ничего не боятся…

- Да, это верно, - согласился Колесник. - Надо бы их задержать.

- А что это нам даст? - спросил Куликов.

- Много! - вдруг горячо сказал Геннадий Андреевич. Его внезапно осенила неожиданная и дерзкая идея: - Ведь корову могут гнать и не они!

- М-да, - проговорил Колесник, раздумывая над предложением, которое ему было не совсем еще понятно. - Ну ладно, - вдруг решил он. - Товарищ Куликов, давай этих парнишек сюда!.. Только осторожнее, не пугай их!..

Куликов и еще один партизан опрометью бросились вниз по склону. Между деревьями замелькали их изодранные ватники.

Вот они достигли дороги и быстро нагнали ребят, которые от страха бросили свои хворостины.

- Опять этот Куликов комедию разыгрывает! - сердито пробасил Колесник. - Ему говорят - не пугать, а он, как зверь на ребят бросается!..

Он нагнулся над обрывом, чтобы получше разглядеть крестьянских парнишек, которые торопливо взбирались наверх впереди партизан. Было им лет по тринадцать-четырнадцать. Одетые в лохмотья, они чем-то неуловимо походили друг на друга, - может быть, их равняло общее несчастье, которое уничтожило их детство.

Довольные тем, что они успешно выполнили приказ, молодые партизаны привели мальчиков на полянку.

- Вот они, орлы, Антон Мироныч, - сказал Куликов. - А это их документы!..

- Документы? - удивился Колесник. - Давай-ка их сюда!..

- Как тебя зовут, мальчик? - обратился Геннадий Андреевич к тому, что стоял поближе.

Это был высокий, худощавый паренек с тем сосредоточенно-пытливым выражением светлых глаз, которое выдавало в нем природную сметку.

- Сема, - ответил он и при этом как-то покровительственно взглянул на другого мальчика, поменьше ростом, черноволосого, с темными глазами, на которых еще не высохли слезы.

- А куда же вы шли, Сема? - вступил в разговор Колесник. - Ты не бойся, мы тебе ничего не сделаем…

- Я знаю, что вы нам ничего не сделаете, - ответил Сема, - только корову отберете.

- А почему мы ее отберем?

- Вы партизаны… Вам есть нечего!..

- Вот ты и ошибся, - засмеялся Колесник. - Хочешь, я тебя салом угощу?

Он вынул из одного кармана кусок сала, весь в желтых табачных крошках, из другого - толстый ломоть хлеба, разрезал все это ножом, который протянул ему Куликов, на две равные части и протянул ребятам:

- Ешьте! У партизан добра много!..

Ребята смутились. Первым протянул руку Сема, а за ним и меньший.

- Вы что - братья? - спросил Геннадий Андреевич.

- Нет, они не братья, - Колесник тряхнул двумя бумажками. - Интересное дело получается, товарищи. Посмотрите-ка, что здесь написано!..