Эдит Патту - Восток

Раздалось сразу несколько голосов, не согласных с таким планом. Мама была твердо убеждена, что им с Роуз нужно быть дома, когда явится медведь. Мы с Виллемом тоже настаивали на нашем присутствии – на тот случай, если животное решит напасть.

Затем заговорила Роуз, тихо и твердо:

– Я должна остаться с тобой, отец.

– Нет, – так же твердо ответил он. – Я не позволю.

– Медведь может потребовать ответ от меня.

– Она права, Арни, – вставила слово мама.

– Нет.

Роуз перевела дух, на щеках выступили пятна.

– Если меня здесь не будет, – сказала она спокойно, – медведь вполне может пойти к Торску, и тогда все подвергнутся опасности.

Отец покачал головой, но я заметил сомнение в его глазах. В комнате повисла тишина. Потом он сказал:

– Хорошо, ты останешься.

– Позволь и мне остаться, отец, – попросил я. Отец резко кивнул. Наверное, тоже боялся, что Роуз поступит по-своему, и хотел, чтобы нас было двое – на всякий случай.

– Вам нужно вооружиться, – сказал Биллем.

Отец согласился.

– Хотя я не верю, что медведь может причинить нам зло. И вряд ли он уведет Роуз силой. Если бы хотел, то сделал бы это еще в прошлый раз.

Я пристально смотрел на Роуз, особенно когда она говорила отцу, что должна остаться, чтобы дать медведю свой ответ. Роуз никогда никого не обманывала. Тем более отца. Это пробудило во мне надежду, что она передумала и не пойдет с медведем. Но потом я вспомнил, что отец обманул Роуз и что она на него злится. Теперь я ничего не мог сказать наверняка.

Когда в древности составителям карт приходилось рисовать неизвестные земли – такие, до которых не добраться, – то они чаще всего придумывали эти земли сами. Они описывали земли, населенные ужасными людоедами, отмечали на огромных морских пространствах воображаемые острова. Мастер Осбьёрн считал, что этот метод устарел и недопустим. Он твердо верил, что, если истина неизвестна, бумага должна остаться пустой.

Я действовал как в древности. Когда мне попадалось нечто неведомое, например говорящее животное у меня в доме, я расценивал это как зло. И когда моя жена заговорила о том, чтобы уступить просьбе злобного существа, я увидел зло в ней самой. Сознательно жертвовать одной дочерью ради другой было отвратительно. Первый раз за всю нашу супружескую жизнь я стал сомневаться в моей Ольде.

Мы прикатили от Торска маленькую тележку, чтобы перевезти Зару. Соседу сказали, что нужно починить дымоход до приезда владельца фермы. Будет много грязи, поэтому лучше, чтобы хоть часть семьи поскорее переехала к Торску. Он не возражал, и мы погрузили Зару на тележку. К счастью, день выдался ясный, и поездка не сильно ей повредила.

Мы с Роуз и Недди молча вернулись на ферму. Ольда оставила нам горшок супа на плите и маленькую буханку серого хлеба. Роуз неторопливо постелила скатерть – собственного изготовления, а Недди накрыл на стол.

Мы скромно поужинали в тишине. Время шло.

После еды мы помыли и убрали посуду; Роуз уселась шить, а Недди взял книжку. Я бесцельно пошевелил угли в очаге, потом сел просмотреть бумаги, хотя мысли мои витали где-то далеко.

Было уже поздно. В прошлый раз, подумалось мне, белый медведь пришел раньше. Во мне затеплилась надежда, что он вообще не придет. Может, какой-нибудь охотник подстрелил его. Или зверь передумал. Но только я открыл рот, чтобы поделиться своими мыслями, как за дверью послышался шум.

На этот раз никто не открывал дверь. Она сама распахнулась. На пороге в ярком лунном свете стояла Ольда.

Я шумно выдохнул, затем подошел к ней.

– Что ты здесь делаешь? – Мой голос дрогнул. – Зара?..

Она посмотрела на меня и отрицательно качнула головой. Потом подошла к Роуз.

– Дочь, – сказала она. – Я не хочу тебя терять. Я всегда старалась сделать так, чтобы ты была рядом. Но ты должна пойти с белым медведем.

– Ольда! – крикнул я.

– Ты используешь все свои способности восточного ребенка. Мы не потеряем тебя, по крайней мере навсегда. Я знаю. – Пока она говорила, она держала Роуз за руку.

Роуз побледнела. Встала. Потом спокойно вынула свою руку из руки Ольды и отошла.

– Восточного? – прошептала Роуз. – Восточного… – сказала она громче и покачала головой. – Нет, мама, не восточного. Северного! – Последнее слово заполнило всю комнату.

И тут на пороге показался белый медведь. Не успели мы шевельнуться, как Роуз подошла к нему. Она открыла деревянный сундук, который стоял около двери, и вытащила из него небольшой вещевой мешок. Должно быть, она припрятала его там заранее.

– Я пойду с тобой, – сказала Роуз медведю.

Я с изумлением увидел, как он взмахнул огромной лапой и Роуз тут же оказалась на его спине, как будто он был громадной лошадью.

Белый медведь повернулся и исчез за дверью.

Недди вскрикнул и побежал за ними, схватив по пути пальто.

Я тоже бросился за ними, но Ольда встала у меня на пути.

– Она должна уйти. Это ее направление. Ее выбор.

Я взглянул на Ольду. Потом перевел взгляд на пустой дверной проем. Я потерял самое дорогое. То, что ничем не заменить.

Я увидел впереди белый силуэт.

– Роуз, – крикнул я. – Подожди, Роуз…

Я бежал и кричал, пока не заболело горло. Мне удавалось держать медведя в поле зрения, и, должно быть, они пошли помедленнее, потому что я начал догонять их.

Потом я увидел, что медведь и вовсе остановился.

Луна ярко светила – я четко их видел. Роуз в синем платье сидела верхом, вцепившись в медвежью шкуру. Казалось, она хочет спуститься и не может. Это не с лошади спрыгнуть. Вдруг медведь лег передними лапами на землю, и Роуз неуклюже соскользнула с его спины. Потом направилась ко мне, время от времени оглядываясь назад.

– Я сделала выбор, Недди. Это правильное решение. Мне хотелось схватить ее и унести домой, но я только удрученно кивнул.

– Вот. – Я протянул ей обрывки плаща. – Они сколоты булавками. Потом сможешь сшить их снова. Там, куда ты отправляешься, может быть холодно.

Она взяла разорванный плащ и положила в рюкзак.

– Спасибо, Недди.

– И еще. – Я быстро рассказал о том, как белый медведь спас ее, когда она была совсем маленькой. – Если это тот самый медведь, – закончил я сбивчиво, – то, уж конечно, он не даст тебе погибнуть.

Думаю, этими словами я пытался убедить скорее себя, чем Роуз.

А она улыбнулась и крепко меня обняла. Затем повернулась и пошла к медведю.

Я смотрел, как он опять сажает ее к себе на спину. И они ушли.

Скоро. Уже скоро. Все произойдет, как я и хотела с самого начала.