Владимир Алеников - Приключения Петрова и Васечкина в Колумбии. В поисках сокровищ

– Чего-то многовато! – хмыкнул морозостойкий. – Зачем это так долго надо?

– Такая задержка позволяет самкам броненосца обеспечить своему потомству гораздо больше шансов на выживание, – терпеливо объяснил экскурсовод. – Этот необычный манёвр вместе со многими другими способами, которыми броненосцы защищаются от нападений, скорей всего и помог этим зверушкам просуществовать уже более пятидесяти пяти миллионов лет. Как я уже говорил, очень может быть, что это самое древнее существо на нашей планете.

Чем дольше Васечкин слушал экскурсовода, тем с большим интересом присматривался к удивительному животному.

– А как его зовут? – не выдержал он. – У него есть имя?

– Конечно, – ответил экскурсовод. – Нашего броненосца зовут Хуанито. Это самый большой броненосец из всех двадцати видов.

– А сколько ему лет? – поинтересовался морозостойкий. – А то так, на взгляд, не разберёшь, правда? Хе-хе!

Экскурсовод вздохнул. Было очевидно, что его несколько утомили эти постоянные назойливые комментарии.

– Хуанито девять лет, – учительским голосом ответил он. – Живут они в среднем лет до шестнадцати. Но был случай, когда в неволе гигантский броненосец дожил до двадцати трёх лет.

Морозостойкий снова было открыл рот, но экскурсовод на этот раз не дал ему высказаться.

– А сейчас давайте пройдём вперёд, – быстро сказал он. – У нас ещё много чего интересного впереди.

Экскурсия отправилась дальше, а Васечкин просто прирос к месту. Он даже не заметил, что Маша с Петровым тоже ушли с Переходного моста. Дело в том, что именно в этот момент Хуанито поднял голову и посмотрел на него из-за разделявшего их стекла.

– Привет! – сказал ему Васечкин. – Как делишки?

Броненосец, разумеется, ничего не ответил, но пошевелил длинным, длиной в полметра хвостом, также, как и всё его тело, покрытым бронёй, то есть крепкими костными пластинами.

– Ола, Хуанито! – раздалось в это время над ухом у Васечкина.

Он оглянулся.

Рядом с ним стоял смуглый скуластый человек с длинными седыми волосами, выбивавшимися из-под шерстяной шапки и падающими на плечи. Был он худощав, росточка небольшого, примерно такого же, как и сам Васечкин. Из-под косматых бровей горели чёрные выразительные глаза.

– Комо эстас, Хуанито? – тихо спросил он.

«Это, кажется, по-испански. Он его тоже спрашивает, как дела», – догадался Васечкин.

От Хуанито, разумеется, никакого ответа не последовало, но на появление смуглого человека он явно отреагировал – подошёл чуть ближе и посмотрел на него.

Незнакомец широко улыбнулся, помахал Хуанито, потом присел на корточки, чтобы быть поближе к броненосцу, и разразился длинным монологом всё на том же чистейшем испанском языке. Хуанито с интересом прислушивался к импульсивной речи визитёра.

Васечкин, хотя и не понимал ни слова, тем не менее тоже остался на месте, наблюдая за происходящим.

Незнакомец говорил довольно долго, периодически темпераментно размахивая руками, чтобы придать сказанному большую убедительность. Броненосец слушал, чуть наклонив голову. Наконец, человек выговорился, сделал прощальный жест и выпрямился.

– Извините, – не выдержал сгоравший от любопытства Васечкин. – Вы вообще по-русски говорите?

– Си, сеньор, – кивнул человек. – Абло ррруссо. Моя уметь говорррить по-рррусски.

– А что вы ему рассказывали? – показал на броненосца Васечкин. – Да ещё так долго.

Незнакомец улыбнулся. Была в его улыбке какая-то печаль.

Он внимательно оглядел Васечкина, потом глаза его блеснули.

– Ты есть чико из телевизоррра? – спросил он в свою очередь, всё так же раскатисто произнося букву р . – Ты ездить Афрррика. Викторрриа над пиррраты [3]. Устед эс герррой!

– Ну какой там герой… – смутился Васечкин. – Так просто получилось…

Но незнакомец не обратил никакого внимания на его слова. Он с уважением поклонился, а потом протянул Васечкину руку.

– Эстой муй контенто де коносер с такой герррой! – сказал он. – Ме йамо Пабло Ломас [4].

– Мне тоже приятно познакомиться, – сообразил Васечкин. – Я – Васечкин. Пётр. Можно Петя. Или просто по фамилии.

Пабло Ломас закивал в ответ и опять улыбнулся. На этот раз улыбка была не такой печальной.

– Так о чём вы говорили с Хуанито? – снова спросил Васечкин.

К слову говоря, Хуанито, пока шло это знакомство, потерял к ним обоим интерес, отвернулся и направился в глубь вольера.

Пабло Ломас проводил его взглядом и снова обратился к Васечкину.

– Керрридо амиго, – сказал он, – дорррогой дррруг! Ррраз ты такой герррой, моя тебе всё рррасказать. Давай прррисядем.

При этом он сделал жест в сторону стоявшей внизу моста скамейки. Заинтригованный Васечкин охотно кивнул.

– Конечно, амиго ! – ответил он. – Почему бы и не присесть. В ногах правды нет!

– Пррравда… – нахмурился Пабло Ломас, вспоминая значение слова. – О, вердад! Си, вердад. Пррравда!

Они спустились с Переходного моста и расположились на скамейке.

– Йо сой ун индио де Коломбиа [5], – начал свой рассказ Пабло Ломас. – Ты знать Коломбиа?

– Колумбия? – переспросил Васечкин.

– Си, амиго.

– Конечно, знаю. Это в Латинской Америке.

– Си, керидо амиго, – обрадовался Пабло Ломас. – Йо сой ун индио. Тоторрро [6].

Значение слова индио Васечкин понял. Что касается второго слова – тоторо – то оно так и осталось для него неизвестным.

– Вы индеец, правильно? – уточнил он. – Индеец из Колумбии.

– Си. Каррртахена. Ты знать Каррртахена ?

– Это город такой, – вспомнил Васечкин. – Конечно, знаю. Там математическая олимипиада будет. Моя одноклассница скоро туда поедет. Маша Старцева.

Пабло Ломас с некоторым напряжением слушал Васечкина.

– Старррцева? – переспросил он.

– Ну да, Маша. Да вы не берите в голову. Это я так, к слову. Короче, Картахена – это город в Колумбии. Так? И вы оттуда? Правильно?

– Си, амиго.

– Ясно. А Хуанито тут при чём? Он что, тоже из Картахены?

Пабло Ломас вновь улыбнулся, и опять в этой улыбке сквозила какая-то печаль.

– Длинная рррассказка, – вздохнул он. – Я тебе рррасказать. Коломбиа эс ми каса.

– Колумбия ваш дом, – сообразил Васечкин. – Родина. Это я уже понял.

– Си, амиго. Крррасивая стрррана. Но там есть плохой люди. Очень плохой. Ты знать про каррртел?

– Про картель? – задумался Васечкин. – Что-то слыхал.