Валерий Квилория - У собачьего древа

быстро процесс псонизации шёл там, где на очередных выборах мэром города был избрана собака.

– Здорово! – улыбнулся Лера.

Солнце к тому времени поднялось над горизонтом, и Доберман Пинчер вместе с мальчишками спустилась на землю.

– Не желаете ли посетить наш Шариков? – поинтересовалась она. – Я вам городские достопримечательности покажу.

– Сходим? – посмотрел на друга Лера.

Шурка хотел было согласиться и вдруг заметил, что над собачьим городом зависло необычное облако. Подсвеченное солнцем, оно напоминало золотистого пуделя. Мало того, облако-пудель совершенно не двигалось по небу и странным образом подмигивало. Шурка затряс головой.

– Уходить надо, нам нельзя тут долго…

Сказал и запнулся – не говорить же первой встречной собаке о том, что их преследуют инопланетяне. Выручил Лера, который тоже заметил облачного пуделя.

– Нам надо срочно в город ослов, – заявил он.

– И верблюдов, – добавил для большей убедительности Шурка.

Доберман посмотрела на часы.

– Жаль, – вздохнула она. – Ладно, пойдёмте, покажу вам короткий путь на Иотьфунь.

Собака опустилась на четыре лапы и побежала на юг – вправо от восходящего солнца.

– Скажите, – нагнал её Шурка, – а инопланетяне в гостях у вас бывают?

– Прилетают время от времени. У них тут база за Сатурном.

– Драться не лезут?

– Нет, они смирные. А что? – Пинчер остановилась и внимательно посмотрела на Шурку.

– Мы это, – признался неожиданно он. – Мы ничего плохого не делали, а они за нами гоняются.

– Ясно, – махнула хвостом собака. – Теперь вы следы заметаете?

– Ага, – вздохнул Шурка.

– И хотите, чтобы я их запутала, когда они к моему дереву выйдут?

– Если можно.

– Можно, – опять добродушно махнула хвостом Доберман. – Вы всё-таки наши, земные, а они не пойми чего. Я их не на Иотьфунь, а в какую-нибудь другую сторону отправлю.

– Спасибо, – улыбнулся Шурка.

– Спасибо, – улыбнулся Лера. – Здоровская вы собака.

– Да ладно, – отвернула морду Доберман.

Выйдя далеко за город Шариков, она показала лапой на ю г.

– Вон там, за полесскими болотами, возвышается Иоть-фунь. Правда, я в те края ни разу не ходила. Но наши говорят, что через трясину перекинут бамбуковый мостик.

– А в каком месте?

– Не знаю. Пойдёте вдоль болот и обязательно найдёте. Мостик установили специально для таких, как вы, путешественников.

На прощание друзья поочередно обняли девушку Пинчер, потрепали её по холке, почесали за ухом и только после этого пошли к городу Иотьфуню. Собака ласково смотрела им вслед и прощально махала пушистым хвостом.

Пройдя километров десять, друзья обернулись. Ни дерева, ни самой Доберман Пинчер видно уже не было.

– Как думаешь, почему ей восход нравится? – спросил Шурка, щурясь от яркого солнца.

Лера пожал плечами.

– Психология, – поднял палец Шурка. – Солнце напоминает собаке большой кусок сочного мяса.

– Логично, – согласился Лера. – Только собаки цвета не различают.

К полесским болотам мальчишки добрались лишь к вечеру, когда солнце, описав по небу полукруг, коснулось земли.

Смеркалось. То тут, то там начинали пробовать голос первые лягушки. За ними застрекотали другие, третьи, и вскоре над болотом грянул дружный лягушачий оркестр. Друзья осмотрелись. В топкий берег были вбиты деревянные сваи, которые удерживали островерхие крыши, покрытые болотным тростником. От каждого такого строения к воде тянулись заросшие травой тропинки.

– Странные хижины, – заметил Шурка, – ни одной стенки нет.

– Наверное, это заброшенное селение, – предположил Лера.

Забравшись на небольшой холм по соседству, они наткнулись на чьё-то большое гнездо. Гнездо представляло собой углубление в земле, которое было выстлано толстым слоем высушенной тины [14]. Воздух к тому времени сгустился настолько, что хижины едва угадывались в сумраке. Ходить на ощупь вдоль болота друзьям не хотелось. К тому же устали они невероятно. Недолго думая, Лера забрался в гнездо. Шурка -следом. Лежать на сухой, прогретой жарким солнцем тине было так же здорово, как на бабушкиной перине. Не прошло и минуты, а друзья уже спали, словно убитые.

Разбудила Стопочкина беседа двух мужчин. Из-за высокого бруствера гнезда он не видел, кто говорит. Зато отчётливо слышал каждое слово. Лера лежал в полудрёме, поглядывал на восходящее солнце и слушал.

– Недостаточно только синтезировать мясо, – заявил скрипучий старческий голос, по-видимому, продолжая давно начатый диалог. – Необходимо, чтобы это был не бездушный кусок белка, а живая плоть.

– Э, куда вы хватили, – отозвался голос помоложе. – За такие разговоры, дедуля, вас могут отправить в созвездие Скорпиона.

– Ты не так меня понял, – стал оправдываться дедуля. – Речь идёт не об умерщвлении плоти, а о стимуляции синтетического мяса. Так тебе бац его под нос – на, подавись! А так, представь, сидишь ты по самые глаза в воде. Тут к берегу грациозно подбегает твоя порция мяса…

– Как это? – удивился молодой голос. – Где же у неё ноги?

– Хорошо, – вздохнул скрипучий, – тогда представь, что твоя порция мяса прибегает в виде коровы.

– Многовато будет, – хмыкнул молодой, видимо, представив размеры коровы. – Это не одна, это сразу несколько порций мяса. Моя, скорее всего, тянет на упитанного зайца или на исхудавшую гиену. И вообще я сижу на диете. А по средам и пятницам пощусь [15].

– Какой ты непонятливый, – вздохнул дедуля. – Значит, прибегает твой упитанный заяц к берегу. Ты бросаешься и впиваешься в него всеми своими шестьюдесятью восемью зубами. А потом начинаешь крутиться вокруг своей оси, зажёвывать этого зайца и заглатывать.

«Ёлки-палки! – испугался Лера. – Что же там за троглодиты [16]такие разговаривают?».

– Ну и зачем это? – спросил молодой.

– Эх, – вздохнул огорчённо дедуля. – Как ты не понимаешь, что так возникает иллюзия полноценной жизни. Желудок начинает по-настоящему выделять желудочный сок, и тогда здоровья в тебе ого-го сколько! Да что с тобой говорить…

– Конечно-конечно, – ехидно отозвался его оппонент [17]. – Куда нам до вас, вы вон второе столетие доживаете, а мы только полвека отмахали.

Лера приподнялся на локтях, выглянул из-за бруствера [18]гнезда и обмер. На берегу болота лежали два чудовищных

крокодила. Один совершено огромный – более семи метров в длину, второй – на пару метров меньше. «Может, это не они», – мелькнула у него мысль. Но тут меньший крокодил неожиданно встал на задние лапы и, задрав кверху голову, подошёл к одной из хижин.