Валентин Башмаков - За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге

Петька с удивлением уставился на приятеля. Надо же! Маленький, щуплый, при чужих боится слово сказать, и как дойдет до опасности или до настоящего дела — ума да смелости не занимает.

Идея была, конечно, одобрена. Воспользовавшись тем, что взрослые еще чаевничали да курили, а Лян кормил собак, приятели вынесли из сеней вещички, подстерегли удобный момент и незаметно шмыгнули в машину.

— Теперь лежи и не ворошись, — уже накрывшись брезентом, сказал Коля. — Чтоб ни слуху ни духу.

Приготовления к отлету начались минут через десять. Сначала раздались голоса. Кто-то тяжело прошагал к пилотской кабине, щелкнул дверью. Потом повернулся, стал возле мальчишек.

— Гм… Наваждение, что ли? — проворчал человек и, должно быть, выглянув из машины, крикнул: — Эй, Вася! Скоро ты там?

— Да иду, иду, дядя Егор! Чего спешишь?

— Небось заспешишь тут. Нас вон не то что геологи, а и трубы уже заждались.

— Трубы? — удивился штурман. — Шутишь!

— Не шучу, а так и есть. Пешком в дорогу собрались и ноги уже отрастили. Видал?

Мальчишки почувствовали, что их тянут на свет, а в машине раздался такой хохот, что зазвенели железные переборки.

Оказывается, Коля, предупреждая об осторожности Петьку, опростоволосился сам: высунул ноги из-под брезента, и пилот, проходя мимо, увидел их.

— Эх ты! Не ворошись! — зло буркнул Петька, поднимаясь с пола и косясь на приятели.

Вася хохотал так, что брызнули слезы. Глядя на него, не удержался от улыбки и командир.

И вот эта-то веселая минутка все и решила.

— Ну, что ж, приятели? — перестав улыбаться и проводя рукой по темным волосам Коли, сказал дядя Егор. — Что прикажете делать с вами? Не знаете? А как думаешь ты, штурман?

Вася, начавший было поправлять брезент, разогнулся, глянул на командира, на мальчишек и вдруг подмигнул Петьке.

— Да что, дядя Егор… Давай, и правда, захватим их с собой? А? Пускай посмотрят, каково в воздухе…

Петька счел это за очередной розыгрыш. Но первый пилот почему-то не рассердился и даже не нахмурился. Только как бы засомневался.

— Хм… По-твоему, значит, взять? А вдруг какая закавыка? Что тогда? Впрочем, ладно. Зови-ка Ляна. Пора… Ну, а вы, мамкины дети, — это уж относилось к мальчишкам, — садитесь и ни гугу. Будете болтаться по кабине — выброшу в речку.

Как отрывались от земли и ложились на курс, Петька на радостях не заметил. По-настоящему опомнился только уже в воздухе. А когда опомнился, задохнулся от восторга.

Где-то далеко-далеко внизу спичечным коробком чернел домик. Рядом с ним, будто муравьи, суетились собаки, махал рукой человек. В отдалении мелькнула и сразу же пропала просека с телеграфными столбами, сверкнуло зеркальцем таежное озерко. А дальше без конца и края потянулись лишь поросшие лесом сопки, голые скалы да редкие маленькие болотца. Даже самые высокие горы сверху казались холмами. Крупные и мелкие речки, будто змеи, петляли между ними, а деревья и кусты были похожи на хлопья зеленой пакли, разбросанные и перепутанные ветром.

Не отрываясь смотрел на землю и Коля. От волнения, а может быть, и от страха мальчишка беспрестанно теребил ворот рубашки.

До поры до времени в кабине было тихо. Раздавалось лишь ровное жужжание винтов вертолета. Но постепенно ребята освоились и стали потихоньку переговариваться. Петька сказал, что речки почему-то не голубые и не зеленые, а какие-то серые, мутные.

— А какими же им быть? — откликнулся Коля. — После дождя всегда так.

Но Лян не согласился.

— Нет, — сказал он. — Речки, когда смотришь сверху, серые всегда.

— А болота какие? Рыжие, да? — спросил Петька.

— Ага.

— А почему?

Лян задумался.

— Наверно, ржавчина плавает, гнили много.

Долина кончилась, и вертолету пришлось перевалить через сопку. Земля вдруг приблизилась, и мальчишки отчетливо увидели под ногами скалу, огромный кедр. На зеленой лужайке у кедра испуганные ревом мотора забегали и сбились в кучку какие-то звери — один большой и два маленьких.

— Глядите! Глядите! — закричал Коля. — Свинья с поросятами. Или косуля с детьми.

Маленький удэге, присмотревшись, усмехнулся:

— Ага! Косуля! Медведица это. Искала медвежатами муравьев.

— Медведица? Откуда ты знаешь?

— Откуда. Видал, дыбы стала. А медвежата ей ноги лезут…

Из кабины вышел Вася.

— Ну что, мушкетеры? Нравится путешествовать на железной птице?

— Еще как! — крикнул Петька. — Лучше не надо.

— Тогда радуйтесь да мотайте на ус, что увидели. Скоро вашей прогулке конец.

— Как конец? — насторожился Петька. — Уже прилетели? Двести километров за двадцать минут?

— Зачем двести? — возразил штурман. — Или ты думаешь, тебя и впрямь везут к удэгейцам? Перевалим вот через сопку — и прощай.

— Почему «прощай»? Куда же вы нас денете? — взволновался Петька. — Сдадите, значит, в совхоз? Отправите назад в Кедровку? Как же это?..

Новость была как снег на голову. Столько ловчить, клянчить, а в результате оказаться в лагере и опять попасть под начало к Вере! Разве это справедливо?

Представив себе встречу с вожатой, а потом порку, которую задаст Коле мать, Петька возмутился, хотел наговорить Васе неприятных вещей, но штурман, не говоря больше ни слова, ушел в кабину.

— Правду он сказал? — повернулся Петька к Ляну. — Не заливает?

Лян покраснел.

— Нет. Он же сам говорил дяде Егору, чтобы вас взять. Пускай, говорит, покатаются. Попутно завезем их Колин совхоз. Родители скажут спасибо.

— Спаси-и-бо! — передразнил Петька. — А ты, значит, все знал и молчал? Товарищ!

— Да я что ж? Я хотел сказать. Только вы спрятались…

Ни на землю, ни на небо смотреть больше уже не хотелось. Беглецы рады были бы, чтобы все поскорее кончилось.

Но не вышло и это. Судьба, будто нарочно, затеяла с приятелями игру в кошки-мышки и накрутила в этот день столько всяких происшествий, что и не разберешься.

Когда стало ясно, что возвращения домой и очередной порки не избежать, Коля тяжело вздохнул и повернулся к окну. Повернулся просто так — посмотреть, не снижается ли уже машина и не следует ли приготовиться к выходу. Но никакого поселка не было видно. Наоборот, сопка, через которую они вот-вот должны были перевалить, почему-то стала уходить назад и в сторону. Изменили маршрут?

Не зная, что и подумать, мальчишка сказал об этом ребятам.

— Да ну! Выдумываешь! — не поверил Петька. Однако, убедившись, что друг прав, перепугался: — Вынужденная посадка! Ищем подходящее место.

Лян усмехнулся.

— Сам выдумываешь. Мотор же работает. Поднимаемся.

— И пусть! Разве не знаешь: когда в баках кончается горючее, а сесть некуда, летчик поднимает самолет как можно выше. Потом планирует, ищет место.