Л. Гераскина - В стране невыученных уроков

— Это птица? — спросил Кузя.

— Таких больших птиц не бывает, — ответил я.

— Эй, на дереве! — заревел медведь. — Ты кто такая?

— Я птица-кенгуру, — нежным голоском пропело чудовище.

— Врешь, — разозлился медведь. — Кенгуру не летают. Ты зверь, а не птица.

Корова тоже подтвердила, что кенгуру не птица. И тут же добавила:

— Взгромоздилась такая туша на дерево и строит из себя соловья. Слезай вниз. Я тебя съем.

Кенгуру рассказала, что раньше она в самом деле была зверем, пока один добрый волшебник на уроке не объявил ее птицей. После этого у нее выросли сильные крылья, и она стала летать. Летать весело и приятно!

Завистливую корову слова кенгуру разозлили.

— Чего мы ее слушаем? — спросила она медведя. — Давай ее лучше скушаем.

Тут я схватил здоровенную еловую шишку и угодил корове прямо в нос.

— До чего же ты кровожадная! — упрекал я корову.

— Ничего не поделаешь. Это все потому, что я плотоядная.

Мне понравилась веселая кенгуру. Только она одна не ругала меня и ничего не требовала.

— Слушай, кенгуриха! — проревел медведь. — Неужели ты в самом деле стала птицей?

Кенгуру клялась, что рассказала правду. Теперь она даже учится петь. И тут же затянула смешным голоском:

— Безобразие! — возмутился медведь. — Все перевернулось. Коровы едят котов. Звери летают как птицы. Белые медведи теряют родной север. Где это видано?

Корова недовольно замычала. Такой порядок и ей был не по душе. Только кенгуру была всем довольна. Она сказала, что даже благодарна за такое превращение доброму волшебнику Виктору Перестукину.

— Перестукину? — грозно спросил медведь. — Я ненавижу этого мальчишку. Вообще не люблю мальчишек!

И медведь бросился на меня. Я быстро взобрался на железное дерево. Кузя метнулся за мной. Кенгуру кричала, что стыдно и неблагородно преследовать беззащитного детеныша-человеныша. Но медведь лапами, а корова рогами стали трясти дерево. Кенгуру не могла видеть такую несправедливость, взмахнула крыльями и улетела.

— Не пытайся улизнуть, кот, — мычала снизу корова. — Я научилась ловить даже мышей, а их труднее поймать, чем кота.

Железное дерево раскачивалось все сильней. Мы с Кузей бросали в корову и медведя ножи, вилки, ложки.

— Слезайте! — вопили звери.

Было ясно, что долго нам не продержаться. Кузя умолял меня срочно вызвать Географию. По правде сказать, я и сам уже хотел это сделать. Видели бы вы оскаленную жадную морду коровы!.. Она совсем не походила на ту красивую коровку, которая нарисована на сливочном шоколаде. А медведь был еще страшнее.

— Вызывай скорей Географию! — вопил Кузя. — Я боюсь их, боюсь!

Кузя судорожно цеплялся за ветки. Неужели и я такой трус, как кот?

— Нет, мы еще продержимся! — крикнул я Кузе, но ошибся.

Железное дерево закачалось, заскрежетало, и с него градом посыпались железные плоды, а вместе с ними свалились и мы с Кузей.

— У-у! — зарычал медведь.— Теперь-то я с вами разделаюсь…

Корова потребовала соблюдать правила охоты. Она уступает медведю мальчишку, а кот принадлежит ей.

Последний раз я решил уговорить корову:

— Послушай, Буренушка, ты все-таки должна питаться травой, а не котами.

— Ничего не могу сделать. Я плотоядная.

— Да совсем ты не плотоядная, — доказывал я в отчаянии. — Ты… ты… парнокопытная.

— Ну и что ж? Я могу быть парнокопытной и плотоядной.

— Да нет же… ты сеноядное… фруктоядное…

— Хватит молоть чепуху, — прервал меня медведь. — Лучше вспомни, где север.

— Одну минуточку, — попросил я медведя. — Ты, корова, травоядное животное!

Как только я это сказал, корова жалобно замычала и тут же стала жадно щипать траву.

— Наконец-то сочная травка! — радовалась она. — Мне так надоели суслики и мыши. От них у меня портился желудок. Я все же корова, люблю сено и траву.

Медведь очень удивился. Он спросил корову: а как же теперь будет с котом? Станет корова его есть или нет?

Корова обиделась. Она еще не сумасшедшая, чтобы есть кошек. Коровы никогда этого не делают. Они едят траву. Это знают даже дети.

Пока корова и медведь спорили, я решил применить одну военную хитрость. Обману медведя: скажу ему, что я знаю, где находится север, а после вместе с Кузей улизну по дороге.

Медведь махнул лапой на корову и снова стал требовать, чтобы я показал ему север. Я для вида немного поломался, а потом обещал показать…

И вдруг я увидел наш мяч! Он сам прикатился к нам, сам нашел нас. Это было очень кстати!

Мы втроем — я, Кузя и медведь — пошли за мячом. Противная корова даже не попрощалась с нами. Она так соскучилась по траве, что не могла от нее оторваться.

Идти нам было уже не так весело и приятно, как раньше. Рядом со мной пыхтел и ворчал медведь, и надо было еще придумать способ, как от него избавиться. Это оказалось делом нелегким, потому что он мне нисколько не верил и не спускал с меня глаз.

Эх, знать бы мне, где находится север! И компас мне папа подарил, и на уроках сто раз объясняли, так нет же, не слушал, не выучил, не понял.

Мы все шли да шли, а я пока ничего не мог придумать. Кузя потихоньку ворчал, что моя военная хитрость не удалась и надо сбежать от медведя без всякой хитрости.

Наконец медведь объявил, что если я не покажу ему севера, то когда мы дойдем вот до того дерева, он разорвет меня на части. Я ему наврал, что от того дерева до севера совсем близко. А что же мне еще оставалось делать?

Мы все приближались и приближались к дереву. Медведь уже скалил клыки. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы вдруг Кузя не бросился бежать вправо.

— Север! Север! — кричал кот, улепетывая со всех лап.

Мы с медведем остановились и ничего не могли понять, и только когда Кузя почти скрылся, медведь взревел и бросился за ним.

Мне стало ясно, что Кузя просто решил меня спасти. Он отвлек медведя на себя. Кто бы мог подумать, что у кота такое благородное сердце!

Я побрел за мячом. Без Кузи было очень грустно. Может, медведь догнал и растерзал его в клочья? Лучше бы Кузя и не ходил со мной в эту страну.

Чтобы мне не было уж так одиноко и тоскливо, я пел: