Брайан Джейкс - Возвращение корабля-призрака

— Понимаю, Бен, понимаю! Но нет нужды взваливать на плечи старика то, что ты носишь в душе. Я вижу, что зло этого мира не осквернило твоё сердце. Сейчас мне надо идти, но на рассвете я вернусь. Мои люди дадут вам всё, что нужно. Скажи капитану, что мы не причиним вам зла. — Он помолчал. — Могу я кое о чём попросить тебя, Бен?

Мальчик легонько сжал пальцы старика и кивнул:

— Просите, чего хотите, падре Эстебан. Я все выполню.

Старик снял с шеи крест и надел его на Бена, спрятав ремешок за ворот рубашки мальчика.

— Носи этот крест. Он защитит вас от призраков прошлого. Помни об этом, когда будешь в опасности.

Бен взял крест в руки. Он блестел в отсветах костра. На кресте была тщательно вырезана фигура, очертания которой обвели тёмным соком какого-то растения. Когда Бен поднял глаза, старик уже исчез.

Бен рассказал Турону о своей встрече с падре Эстебаном, не упомянув только о кресте и о том, что прочёл старик по его глазам.

— Вот видишь, я правду говорю: ты и твой пёс приносите мне удачу, — сказал Турон, грея руки у костра. — Не беспокойся, я щедро расплачусь с падре за его услуги. Молодец, Бен! А теперь вы с Недом поспите. Когда наступит день, работы у нас будет много!

Первые бледные лучи рассвета озарили спокойное прозрачное море. Кораблю Рокко Мадрида оставалось до Майягуэо немногим больше трёх миль, когда капитан услышал крик вперёдсмотрящего Пепе:

— Парус за кормой справа!

Капитан вылетел на палубу и поднёс к глазу подзорную трубу.

— Рыбацкое судно! Португалец, идём ему навстречу. Надо поболтать со шкипером.

Худой кривозубый кариб — шкипер идущего под шхунным парусом рыбачьего судёнышка — сначала перепугался до смерти. Перед ним возникло пиратское вооружённое судно, удрать от которого он был не в силах. Ему и раньше приходилось встречаться с представителями «Братства». Широко улыбаясь, чтобы скрыть испуг, он поднял две большие рыбины и крикнул:

— Славный денёк, друзья! Вот рыбка! Поймана сегодня ночью в самом лучше месте этого пролива. Не хотите ли купить, амигос? Поможете мне прокормить мою бедную жену и десяток детишек!

«Дьявол» навис над маленьким судёнышком, которое рядом с кораблём пиратов выглядело совсем карликом. Рокко Мадрид перегнулся через борт и вгляделся в шкипера. Вытащив золотую монету, он кинул её рыбаку, который с удивительной ловкостью поймал деньги и стал почтительно ждать, что скажет этот грозный с виду пират.

Мадрид показал ему вторую золотую монету.

— Оставь свою рыбу при себе, амиго. Где ты её ловил? Не бойся, я тебе ничего не сделаю, хочу только узнать кое-что.

Шкипер стащил с головы старую соломенную шляпу, поклонился и, нагибаясь, не преминул попробовать золотую монету на зуб.

— Что вы хотите узнать, сеньор? Мы три дня рыбачили у острова Сен-Круа, а теперь возвращаемся в Сан-Доминго на Эспаньоле. Нелёгкая у нас жизнь, верно?

Мадрид кивнул.

— Ну ладно, насчёт твоей жизни всё ясно. А вот если хочешь заработать ещё одну монету, скажи-ка мне, не попадались ли тебе какие-нибудь корабли, пока ты рыбачил? Я ищу французский пиратский корабль «Крошку Мари».

Шкипер, прижимая к груди шляпу, снова отвесил поклон.

— Я в буквах не разбираюсь, сеньор, но мы видели один корабль. Не такой большой и красивый, как ваш, но нос круглый и, видно, что судно быстроходное. Флаг тоже, как у вас, — череп и скрещённые кости. Корабль «Братства». Это точно.

Глаза Мадрида вспыхнули:

— Это они! И где же ты видел такой корабль, амиго? Говори!

Шкипер махнул шляпой через плечо:

— Думаю, они шли к юго-восточному берегу. Может, к Понсо или к Гваяме, а может, и к Аройо, кто знает?

Мадрид в некотором недоумении провёл рукой по усам:

— Что могло там понадобиться Турону? Хм, может, он знает какое-то потайное местечко, где можно укрыться? Ну, впрочем, это я скоро выясню! — Он спрятал монету в карман, вынул палаш, направил его в сторону незадачливого шкипера и пригрозил:

— Я Эспаньолу знаю как свои пять пальцев. Если ты мне наврал, я тебя найду. Вдове не прокормить десять сирот, запомни это!

Отпустив рыбака, Мадрид повернулся к Пепе.

— Принеси карты, этими поисками я сам займусь!

Пепе бросился в капитанскую каюту и стал собирать карты, бормоча:

— Как будто он не всегда только сам всем и занимается! Но разве ему можно возражать? Кто я такой? Тупой осел!

На борту «Девонской красавицы» капитан Лисолов Тил завтракал и тоже изучал карты. Новый кок, маленький морячок по фамилии Мур, нервно переминался с ноги на ногу, наблюдая, как Тил подносит ко рту вилку с кусочком рыбы. Капитан вдруг с отвращением сморщился и, выплюнув рыбу на палубу, злобно уставился на кока:

— Чёрт бы тебя подрал! Безмозглый болван! И это ты называешь готовой рыбой, идиот?

Мур всячески старался сохранить почтительный вид и оправдаться, он отдал честь и с заметным ирландским акцентом доложил:

— Все силы приложил, ваша честь, варил не за страх, а за совесть.

— Варил! — процедил сквозь зубы Тил, словно выговаривал непристойность. — Да кто тебе сказал, что я ем варёную рыбу на завтрак? Ни слова больше! Стоять смирно! Выполняй, что тебе говорят! Убери эту грязь! И эту мерзкую рыбу убери, чтоб я её не видел! Доложи канониру, чтобы влепил тебе шесть ударов линём, да благодари свою паршивую звезду, что линём, а не кошкой! Если ты ещё хоть раз подсунешь мне варёную рыбу, я тебя самого сварю живьём на твоём камбузе! Убирайся!

После того как несчастный выскочил из каюты, Тил осушил залпом несколько бокалов мадеры и в прескверном настроении отправился на палубу. Он окликнул первого помощника:

— Эй ты! Как там, земля ещё не видна? Помощник подёргал себя за вихор.

— Пока ничего не видать, капитан! Но к утру, поди, покажется, сэр!

Тил не знал, что ему ответить:

— Ну ладно! Смотри, чтоб так и было! И мне доложи, как только завидишь землю, слышишь? — Он свирепо сунул трубу в руки первого помощника:

— Отнеси трубу вперёдсмотрящему. Пусть глядит в оба! Давай шевелись!

Он проследовал дальше, продолжая громко возмущаться:

— Надо же! Варёная рыба! Терпеть не могу эту гадость! Куда хуже, чем варёная баранина, доложу я вам! Много хуже!

Ближе к полудню вся команда «Девонской красавицы» страстно желала одного: чтобы капитан подольше не появлялся на палубе — уж больно он был раздражён. Камердинер Тила сидел на камбузе и, доедая с коком варёную рыбу, горько жаловался:

— И это называется капитан? Да даже на шхунах с солёной рыбой капитаны лучше. Веришь, он меня ногами пинает! И за что? Пуговица, видите ли, оторвалась! Разве в правилах где говорится, что за оторванную пуговицу можно бить ногами? Нет, ты скажи, кок!