Брайан Джейкс - Возвращение корабля-призрака

Вздохнув, женщина кивнула:

— За несколько лет я не раз видела, как этого мальчика тащили назад в пещеры Разанов, откуда он пытался сбежать. Мне он понравился с первого же взгляда. Он ведь такой же крупный, как я, и такой же сильный. Стоило только посмотреть на него, и даже со спины было видно, что Адамо — прямо какая-то гора!

Но давайте я расскажу вам дальше. Однажды ночью, наверное месяц назад, началась гроза, пошёл дождь. Я вышла на скалы, чтобы загнать сюда своих коз, укрыть их от дождя. И тут увидела Адамо. Он прятался в скалах, как зверь, на которого ведётся охота. Он был голоден и промок до нитки. Я привела его в эту пещеру, обсушила и накормила. Сначала я подумала, что он немой, потому что половину ночи он просидел у огня, не проронив ни слова, просто смотрел на меня своими карими, как у лесного оленя, глазами. Но постепенно я его разговорила. Адамо не знал, кто его мать и кто отец, но помнил большой дом, где, по его мнению, он когда-то жил. Он вспомнил старого величественного господина и добрую старую женщину, и все — больше он ничего вспомнить не мог. Единственное, в чём он был уверен, так это в том, что он не принадлежит к племени Разанов, их пещеры были для него тюрьмой. Старая Магуда Разан всё время убеждала Адамо, что приходится ему бабушкой и что, кроме неё, других живых родственников у него нигде нет. Бедный Адамо умолял отпустить его на свободу, но Магуда отказывалась наотрез. Жизнь среди бандитов и убийц была ему ненавистна, вот он и старался убежать. Но далеко уйти ему никогда не удавалось. Мужчины из племени Разан ловили его внизу и приводили обратно в пещеры. Адамо был обычный, спокойный, одинокий ребёнок, но после того, как его поймали в первый раз, он отказался разговаривать с Разанами, особенно с Магудой. Он рос и часто убегал, но каждый раз его возвращали назад. Магуда всячески угрожала ему, пугала всякими ужасами, но Адамо это не останавливало.

Мы проговорили всю ночь, под утро я задремала, а когда проснулась, его и след простыл. Вскоре здесь появились Разаны, они обыскали всю округу. Их возглавлял Лигран Разан — он хуже своих трёх братьев, вместе взятых. Огромный мастифф, бывший с ним, учуял запах Адамо, и они ушли — свора диких псов, в человечьем обличье! После этого я Адамо больше не встречала, и молю Бога и всех святых, чтобы в тот раз бедному мальчишке удалось сбежать. Я ведь не видела, как его тащили назад, это по крайней мере даёт мне надежду. Хотя с Разанами никогда ничего не знаешь — они могли его схватить и вернуться другой дорогой.

Бен почувствовал необыкновенное расположение к Арнеле.

— Не беспокойтесь, мадам, мы проберёмся в их логово и найдём его, если он там. А если нет, мы прочешем всю Францию и Испанию и вернём Адамо его дяде в Вероне.

Доминик подарил Арнеле законченный рисунок.

— Спасибо за помощь, Ариела. Надеюсь, вам моя работа понравится. Примите в благодарность за помощь и гостеприимство.

Ликотворец изобразил Арнелу в профиль, сидящей у костра с козлёнком на коленях. Пергамент, казалось, излучал запечатлённую на нём доброту и простосердечие. Каждая черта загрубевшего обветренного лица великанши дышала человечностью и дружелюбием.

У Арнелы даже голос изменился от благоговения перед талантом художника.

— Доминик, — хрипло проговорила она, — я никогда не видела ничего подобного! Какая чудесная картина! Я повешу её на самую сухую стену. Она всегда будет напоминать мне о вас, дорогие мои друзья. Ну а теперь скажите, я могу вам чем-нибудь помочь? Только скажите, я всё сделаю.

Чёрный Лабрадор положил голову на колено Арнеле и уставился на неё. «Эта чудесная женщина пошла бы с нами, я знаю. Но козы для неё всё равно что дети. А что станется с ними, если она бросит стадо и вместе с нами будет рисковать своей жизнью?»

Бен был согласен с Недом и ответил вслух:

— О, не тревожьтесь, мадам. Мы не пропадём! Хотя я был бы рад, если бы вы нас поджидали, когда мы будем возвращаться. Может быть, нам придётся уносить ноги из этих мест как можно быстрее.

Арнела почесала Неда за ухом.

— Я день и ночь буду ждать известий. А теперь отдыхайте. Здесь самое безопасное время — ночь. Днём передвигаться опасно. Ложитесь спать, дети мои.

Они уютно устроились на сухой траве. Нед, полуприкрыв глаза, смотрел, как Арнела, вооружившись двойной ниткой козьей шерсти и большой костяной иголкой, чинит их разорванные плащи.

Перед тем как погрузиться в сон, Нед услышал, что она собирает траву и тихонько увещевает забредших в пещеру коз.

— Ш-ш, Аякс, и ты, Пантиро, дайте молодым людям поспать. Им и так уже досталось, и скоро достанется ещё. Идите, идите на свежий воздух, пообедайте там. Кловис, да займись же своим отпрыском! Смотри, как он плохо воспитан. Уходите все!

Нед принялся было рассуждать о привольном житьё в стаде заботливой Арнелы, но его никто не услышал. Бен, Доминик и Кэрей уже сладко спали.

Когда Арнела разбудила Бена, он понял, что наступил вечер. Она уже приготовила им миски с овощным супом, хлеб и мёд.

— Вам надо хорошенько поесть, молодые люди, неизвестно, когда вы сможете подкрепиться в следующий раз. Ну вот, я, как могла, починила ваши плащи — шитьё у меня никогда не ладилось. Собрала для вас немного провизии и даю вам с собой одну из своих самых прочных верёвок и ледоруб — они могут вам пригодиться.

Кончив есть, все четверо вышли из пещеры и стали прощаться с радушной хозяйкой. На скалах поблёскивал ледок, небо над головой напоминало полог из чёрного бархата, расшитый миллионом ярких звёзд с бледным, словно ломтик лимона, месяцем.

Сильными большими руками Арнела обняла друзей за плечи.

— Ну, ступайте, и пусть вам помогут мои самые добрые пожелания. Держитесь тропинок, ведущих направо, избегайте тех, что поворачивают влево, а то опять в конце концов окажетесь на каком-нибудь выступе над пропастью. Веди их, Нед, хорошая собака. Идите, не оборачивайтесь и будьте осторожны.

Они двинулись в путь, и голос Арнелы постепенно замирал вдали:

— Вылезай-ка из воды, Тезей, ты что, хочешь, чтобы у тебя шерсть покрылась льдом? Перестань смотреться в пруд, Нарцисс. Не глупи, Кловис, я заберу твоего козлёнка с собой. А ну-ка, пошли в пещеру, это и тебя касается, Пантиро!

Передвигаться ночью в горах — всё равно что быть выброшенным на незнакомую планету. Вокруг царила тишина. В чистом воздухе любой звук усиливался многократно и отдавался эхом. Путники с большой осторожностью продвигались вперёд, переговаривались шёпотом, чтобы не выдать себя тем, кто мог оказаться поблизости. Идти было трудно, все вверх и вверх, и каждый шаг по сулящим беду заснеженным тропам, по льду и черным пятнам сланца мог оказаться роковым.