Эдуард Веркин - Большая книга искателей приключений

«Как ласкает слух словосочетание «моя организация», – подумал я. – В нем есть что-то масштабное, отдающее площадями и факельными шествиями… Впрочем, отвлекся».

– Моя организация не занимается подобной чепухой, и я не стал подключать ее ресурсы и своих людей к решению этой, больше чем уверен, пустяковой проблемы…

Мы с Тоской переглянулись. Перед нами сидел не мелкий придурок Буханкин, перед нами сидел Гелий Исидорович Буханкин, серьезный руководитель среднего звена, политический деятель областного масштаба. Молодой человек с определенными перспективами.

– Поэтому, чтобы сохранить секретность и не вызывать паники у населения и излишнего ажиотажа, я взялся за расследование персонально, не привлекая к нему возможностей моего объединения. К тому же этому была и другая причина – первое нападение свершилось в отношении моего брата Радия…

«Ну и семейка, – подумал я. – Один Гелий, другой Радий, не хватает сестры Сурьмы и младшенького Дубния [5]. Дубний Исидорович – это мощно».

Буханкин заглянул в папку:

– Первое нападение случилось пятнадцатого июня, почти месяц прошел. Пострадавшим стал мой брат, как я уже говорил. Радий.

Буханкин зачем-то предъявил фотографию брата. Радий на Гелия был не похож.

– Он отправился искать круглую белую гальку для дорожки и заодно взял удочку половить ершей. И на него произошло нападение, – рассказывал Буханкин. – Он уронил в речку ножик и попытался его из воды достать. В результате на руке обнаружилось три укуса.

– Может, это ерши? – предположила Тоска.

– Ерши – не хищная рыба, – сказал Буханкин. – Укусы были достаточно глубокими, но по размерам небольшими. Я измерил их – три миллиметра.

– Не ерши, конечно, – сказал я. – Но, может, тогда щурята?

– Нет, – однозначно ответил Буханкин. – Это никакие не щурята. Все гораздо сложнее…

Буханкин принялся расхаживать по комнате с задумчивым видом.

– И вообще, едва я увидел эти укусы, я сразу понял, что столкнулся с серьезной проблемой. Я понял, что тут не все чисто. И стал собирать информацию. У нас в обществе многие любят рыбу ловить, это способствует здоровью и просветлению духа. И многие рыбаки рассказывают, что ловятся какие-то мелкие рыбешки с зубами. Сантиметра в четыре. Один чувак мелкий в заводи наловил таких рыбок – на целую стаю наткнулся. Так за час три килограмма натаскал, почти ведро целое пластиковое. Он сначала подумал, что это караси такие, притащил их домой, высыпал в таз. Думал кошку накормить, дурила зеленая. А кошка его ждала на крыше. Ну, этот чел пошел пока борщ трескать, а кошка прыгнула от жадности прямо в это корыто, думала хорошенько полакомиться. Пожрать думала.

Буханкин счастливо рассмеялся.

– Они ее сами сожрали. Как кинулись разом, она как заорет. Выскочить успела, впрочем. Так они ее даже на суше сожрали. Подчистую! Сожрали и засохли без воды. А их потом другие кошки сожрали. Круговорот еды в природе. Этот дурень вышел, морда в борще, а на земле один скелетик лежит. Такая вот история.

История была интересная и поучительная, мне понравилась. Правда, я боялся, что Буханкин ее сам только что выдумал. Впрочем, может, и нет.

– Мне удалось также узнать, что покусы случались и раньше. Рыбаков в основном кусали. Одну тетку покусали, она простыни полоскала. Но самих нападающих не видели. Говорили о шустрых рыбках, вот и все. Еще говорили, что рыба ловиться стала хуже. В сети почти ничего не попадается, даже мелочь. На донки рыба перестала брать, одним словом, целый комплекс тревожных сигналов.

– На купающихся нападали? – поинтересовался я.

– Нет вроде… У купающихся я не спрашивал. Но если бы нападали, то, наверное, было бы уже известно. На пляжах народу полно, так что про купающихся не знаю…

– А доказательства? – спросил я. – Какие-нибудь вещественные доказательства есть? Я ведь, Буханкин, пока летающую тарелку не потрогаю, ни за что в нее не поверю.

Буханкин кивнул:

– Законное требование для таких, как вы. И могу на него ответить адекватно. Несколько дней назад мне удалось познакомиться с предметом своих изысканий воочию. Вот.

Буханкин раскидал по койке фотографии. Мы с Тоской принялись их рассматривать.

– Поймал? – спросил я. – Ты их поймал?

– Я не рыбак, – серьезно ответил Буханкин. – Я ученый. Я обратился к этому, у которого кошку сожрали, он поймал мне пять штук. Ну, как вам?

Рыбки. Зеленоватого цвета. Оранжевые брюшки в крупную голубую крапинку. Где-то я видел уже этих рыбок. Неприятные, хотя и небольшие. В пол-ладошки. На одной из фотографий эта ладошка имелась – Буханкин сжимал бока рыбинки, и она открывала густо усаженную мелкими треугольными зубами пасть.

– Какие зубы… – протянула Тоска. – Разве такие рыбки у нас водятся?

– Не водятся, – согласно кивнул Буханкин. – Такие рыбки у нас не водятся, это верно.

Мне стало неприятно. Мне показалось, что я узнал эту рыбку.

Гелий Буханкин торжествующе усмехнулся:

– Я отправил фото в Академию наук, ихтиологам, у меня там связи.

Про связи Буханкин сказал с должным самоуважением. Незаметно я опустил руку в карман и задействовал диктофон наладонника.

Буханкин выдерживал паузу.

– Ну, и кто это? – нетерпеливо спросила Тоска.

Буханкин не отвечал.

– Ну? – спросил я, когда пауза затянулась уже до неприличия.

– Это пираньи, – замогильно сказал Буханкин. – Пираньи.

– Какие пираньи?! – Тоска разглядывала фото. – Ты что, Буханкин? Какие у нас пираньи?

– Непростые пираньи, – ответил Буханкин. – Они похожи на обычных, но несколько отличаются. Удлиненное тело, серповидные плавники.

Буханкин сказал:

– Мне ответили, что, скорее всего, это какой-то доселе неизвестный науке вид. И я его первооткрыватель.

Я мысленно схватился за голову. Акарина Паразитоформес Буханкинус еще куда ни шло, Пираниа Карпозубус Буханкинус – это был все-таки перебор. Если это окажется правдой, Буханкинус загордится окончательно. На последние деньги приобретет очень много бронзы и переплавит ее в памятник самому себе.

– Ихтиологи обещали помочь, – сказал Буханкин. – Сделают генетический анализ, ответят через пару месяцев. Потом еще некоторое время понадобится на внесение изменений в каталоги…

– Буханкин!

– Хорошо, хорошо, к делу. Какие у вас идеи по этому поводу?

Вообще я человек критического восприятия мира. Поэтому я сразу заметил логическую брешь во всей этой буханкинской конструкции. Я даже подумал, а не разыгрывает ли нас этот криптоихтиолог? Может, это он сам себя покусал? Понаставил себе повреждений, а потом… Зачем только все это ему понадобилось?

– Первая моя идея такова. Почему на тебя они напали, а на купающихся неподалеку нет?