Вера Иванова - Мисс «Я все могу!»

Первым на пороге возник Сеня. Ничего и никого не замечая, он в свойственной ему манере немаленьким ураганом прошелся по проходу, задевая углы, на ходу сшибая чьи-то рюкзаки и учебники и щедро раздавая направо и налево подзатыльники тем, кто рискнул оказаться у него на пути.

Добравшись до парты, он с грохотом швырнул на пол рюкзак, плюхнулся на стул и откинулся на спинку, закрыв глаза.

Отсутствия Танюсика он не заметил. Так же, как и того, что подруга переместилась ко мне.

– Не проснулся еще, – злорадно проговорила Танюсик. – Поздно пришел вчера! Теперь всю литературу досыпать будет.

И правда, от парты Сени вскоре донесся ленивый храп.

Следующим на пороге возник Леха. Он тоже выглядел сонным и невыспавшимся. И вдобавок еще – непричесанным и неумытым! Даже шнурки на кроссовках не успел завязать, они так и волочились за ним по полу… Ужас! Никогда его таким не видела. Или просто не замечала в последнее время, все еще ослепленная своей любовью? Распустились у нас парни, ничего не скажешь!

Между тем неумытый и непричесанный Леха зевнул и ленивым взглядом обвел класс. Но вот наконец он посмотрел в мою сторону, ошалело потряс головой, протер глаза…

А потом лицо его вытянулось, а брови грозно сошлись над переносицей.

– Ты… Что все это значит? – требовательно поинтересовался он, остановившись около меня.

– Место занято! – торжественно произнесла я, ответив ему сверкающим взглядом, – я уже подготовилась к скандалу и отступать не собиралась.

Но тут прозвенел звонок, и выяснение отношений пришлось отложить.

– Ладно! Потом поговорим, – сердито насупившись, Леха огляделся и двинулся по проходу к Сене.

– И не надейся! – бросила я ему в спину. – Нам больше не о чем разговаривать!

На этом незабываемом уроке случилось столько важных событий, сколько обычно не происходило в школе и за неделю. Или даже за месяц! Особенно за какой-нибудь скучный длинный месяц типа ноября. Хотя нет, ноябрь – мой любимый месяц, у меня же в ноябре День. Да и сейчас ноябрь стоит, а нам тут совсем не скучно!

Ладно, что-то я заболталась. Короче, первым событием стало опоздание Михи Смыша. Он вошел в класс через десять минут после учительницы! Урок уже был в разгаре, и свежеразбуженный Сеня мялся у доски, пытаясь вспомнить, что же такого написал Онегин Татьяне. А тут – бац, и на пороге появился Смыш. Он выглядел потерянным, ошарашенным и подавленным собственным промахом. Еще бы, такого с ним не бывало никогда, он же у нас правильный, пунктуальный и надежный, как швейцарские часы. А тут – на тебе! Отлаженный механизм дал сбой!

Класс был потрясен. Учительница Мария Игоревна – и та застыла с широко открытыми за линзами очков глазами. Ее любимчик опоздал! Да еще и на вопрос почему, ответил честно и растерянно, что проспал…

Сразу видно неискушенного нарушителя! Ничего путного не сумел придумать в свое оправдание :) .

Получив нагоняй и положив на стол учительнице дневник, Миха оглядел класс, и взгляд его остановился на пустой парте. А потом он увидел Лиду, которая сидела с Олей. Когда он осознал, что произошло, глаза его за линзами очков стали такими беспомощными и жалкими, что Лида занервничала и чуть было не сорвалась с места, чтобы бежать к нему обратно.

– Куда?! Сидеть! – прошипела Танюсик и, перегнувшись через парту, схватила Лиду за руку. – Ты нам всю малину испортишь!

– Но он же и не виноват ни в чем, – залепетала несчастная влюбленная. – Он всего лишь сходил вчера на занятия и потанцевал немного со своей партнершей!

– Но ведь он тебе изменил? – строго спросила Танюсик.

– Н-ну… Нет, потому что у нас ничего не было! – и Лида в отчаянии уткнулась лбом в руки.

Она оказалась верным товарищем и в сложной ситуации поставила дружбу выше любви. Танюсик оценила это и прошептала:

– Все будет хорошо, поверь! Надо только немножко стойкости и твердости.

Вторым памятным событием стал мой ответ у доски. Мария Игоревна, как и обещала, вызвала меня ответить письмо Татьяны, и я ответила без запинки, и прочитала так выразительно и с такими эмоциями, как будто это я сама написала! И смотрела я при этом на Леху, не отрываясь, – словно письмо предназначалось ему.

Это произвело магическое действие – Леха заволновался, покраснел, начал ерошить волосы, и глаза его заблестели – как будто он собирался заплакать – или расхохотаться. У меня даже мурашки поползли по коже – но я не сбилась, дочитала до конца.

– Саша, отлично! – похвалила учительница. – Если бы в первый раз так ответила, получила бы пятерку. А так – только четыре.

Но я не расстроилась. Это была весомая четверка, заслуженная, и значила для меня больше, чем многие легкие пятерки. К тому же в дальнейшем я не собиралась допускать провалов, твердо настроилась на хорошую учебу, и сегодняшняя удача много значила для меня.

А потом случилось третье памятное событие.

Им стал ответ Лехи.

Его вызвали к доске сразу вслед за мной. Или, может быть, это было неслучайно? И проницательная учительница заметила нашу размолвку? И хотела как-то помочь? Хотя, конечно, это могло быть просто совпадением. И все равно, спасибо огромное Марии Игоревне! Она и не представляет, сколько сделала для меня в тот день!

Так или иначе, Леха оказался у доски. К этому моменту он уже кое-как пригладил волосы, но шнурки еще не завязал. Однако это не помешало ему прочитать стихотворение так, как будто он пробовался на роль Онегина в театре или пришел на прослушивание в театральный вуз.

Да-да, мой Леха, который раньше не отличался актерскими способностями, вдруг стал настоящим влюбленным Онегиным! Пламенный взор, горячая речь, выразительные жесты – я не верила своим глазам, это было настоящее чудо! И обращалось это чудо только ко мне, словно гипнотизируя, и умоляло, каялось, признавалось в любви только мне, и у меня кожа снова стала гусиной…

Интересно, когда же он успел это выучить?! Я же знала, чем он занимался вчера после семи. Книжки в руках не держал, это точно!

– Леша, пять! Пять с плюсом! – восторгу Марии Игоревны не было предела. – Я отправлю вас на окружной конкурс чтецов!

Но Леха ничего не ответил. Не сводя с меня взгляда, он медленно пошел по проходу. А когда дошел до меня, то протянул руку – и я дрогнула. Я вмиг простила ему и Ксюшу, и вранье, моя рука двинулась навстречу… Но Танюсик была на страже.

– Не дури! – процедила она, отдергивая меня за рукав. – Не смей!

Наши с Лехой руки так и не встретились. Мы соприкоснулись только взглядами, полными отчаяния и любви.

Но я не сердилась на Танюсика. Она знала, что делала, и я подчинилась ей. Пока что все шло правильно – и наш с Лехой маленький романтический спектакль был тому доказательством.