Эдуард Успенский - Про девочку Веру и обезьянку Анфису. Вера и Анфиса продолжаются

Она знала, как холодильник открыть, как на шкафу подметать, как мамиными духами душиться и как папино пиво пить, а потом плеваться.

Однажды в воскресенье папа сказал маме:

– Вот что, я беру Веру, и мы идём в зоопарк.

– И хорошо! – обрадовалась мама. – По дороге купишь хлеба батон и макарон полкило.

Папа даже засмеялся:

– Как только я из дома выхожу, ты меня чем-то нагружаешь. Стоит мне сказать: «Я еду на Северный полюс», ты сразу же говоришь: «Вот и хорошо, купи нам арбуз по дороге и сухой корм для рыбок».

– Арбуз и корм для рыбок не надо, и макароны не надо, – смилостивилась мама, – а вот батон и чёрный хлеб нужны. У нас на обед ничего нету.

Папа стал собираться, а мама взялась картошку чистить. Анфиса решила ей помогать. Она стала картошку в разные интересные места прятать: в люстру, в аквариум, в чайник.

Мама тогда в форточку высунулась и кричит папе, пока он не ушёл:

– Ты, папа, и Анфису возьми. Она мне шагу ступить не даёт.

«Вот! – подумал папа. – В зоопарк со своим зоопарком иду».

Потом он понял, что всё правильно делает. Анфиса везде была – и в детском саду и в поликлинике, – а вот в зоопарке она не была.

Папа захотел показать ей, в каких спартанских условиях живут другие обезьяны. Он подумал, если Анфиса увидит, насколько хуже жилищные условия в зоопарке, она сразу переменится и не будет мебель разбрасывать и по шторам с грязными лапами лазить.

Он вернулся, взял Анфису и на шею посадил вместо воротника.

До зоопарка они ехали в автобусе. Папа два билета взял – на себя и на Веру. На Анфису брать не стал. Тут контролёр входит:

– Ваши билеты.

– Вот, – показывает папа.

– А что это у вас на шее?

– Ничего особенного, воротник меховой.

Контролёр успокоился и хотел дальше пойти билеты проверять. Но тут обезьянка ему язык показала.

Контролёр обиделся:

– Я при обязанностях, а мне тут язык показывают.

Но люди за обезьянку заступились:

– Это она с вами заигрывает.

– Она маленькая, мало места занимает.

– Маленькая, не маленькая, а билет ей надо покупать. На первый раз я вас прощаю, – сказал контролёр, – а на второй штрафовать буду.

В зоопарке было весело и интересно. Дети ходили нарядные, с шариками и вертушками. Мамы тоже были нарядными, а папы так себе, как всегда.

Папа всё Вере и Анфисе объяснял:

– Смотрите, дети. Это слоны. Только к ним не подойти, все к слонам идут. Отойдём в сторонку, здесь тоже есть интересные животные. Например, козы.

Они подошли к вольеру, где были милые, рогатые, пушистые козы. Папа сказал:

– Если им дать волю, он смогут съесть всё: Англию, Францию, Украину и станцию Кратово.

– Почему? – удивилась Вера.

– Потому что они едят траву с корнями. И после них получается пустыня. Коровы в этом смысле удобнее.

Верин папа Владимир Фёдорович всё знал. Он, как нормальный учитель, на пяти ставках работал и преподавал всё – и математику, и географию, и зоологию, и английский. Но больше всего он зоологию любил.

– Это бобры, – объяснял он дальше. – Это такие звери, после которых всё расцветает. Они строят плотины и задерживают воду. Они умеют строить домики. Есть даже такая загадка: «Живут в хатках при малых бобрятках!» Кто это?

– Бобры, – догадалась Вера.

После этого папа повёл Веру и Анфису к обезьяннику. В обезьяннике было тепло и плохо пахло. Конечно, там была вкусная еда – бананы всякие, шины на цепях, но никаких штор и холодильников там не было.

В самой первой клетке большая горилла размещалась. Вернее, большой горилл. Он так важно висел на одной руке на автомобильной шине, что можно было подумать, что он очень большой начальник.

Анфиске он не понравился. Она сразу к папе за пазуху залезла и долго не высовывалась. Зато когда к клетке с маленькими обезьянками перешли, она сразу ожила. И стала по решётке вверх и вниз бегать.

Обезьянка-мама, как её увидела, стала своих детей пересчитывать, не её ли ребёнок снаружи оказался.

– Видишь, Анфиса, – сказал папа. – Если ты будешь с половником за мухами гоняться, если ты будешь на дверях ездить и скрипеть, если ты будешь на зеркале помадой крестики рисовать, я тебя сюда на исправление отдам.

Анфиска всё поняла и сразу лапку в вольер засунула, чтобы банан украсть. Папа банан у неё отнял и зоопарковым обезьянкам вернул.

Анфиса всё бегает вдоль клетки обезьянника то вверх, то вниз, то в любую сторону. Один серьёзный толстый мальчик с бубликом говорит:

– Ой, смотрите, одна мартышка из клетки убежала. Давайте её ловить и обратно в клетку запихивать.

Папа про себя подумал: «Тебя самого надо ловить и в клетку запихивать. Ишь какой запихиватель нашёлся!»

Он Анфиску на руки взял и скорее вместе с Верой ушёл.

Когда Вера и Анфиса из обезьянника вышли, они надпись прочитали:

КАТАНИЕ НА ОСЛИКАХ

И они закричали:

– Ой, кататься хотим! Ой, кататься хотим!

Конечно, кричала одна Вера, Анфиса просто так прыгала. Нет, они не прочитали надпись, они читать не умели. Просто там была картинка нарисована: ослик и тележка. Поэтому они всё поняли и закричали:

– Мы хотим кататься!

Папа купил два билета и Веру с Анфисой в тележку посадил. Ослик поехал.

Только Анфиса в тележке сидит, а сама лапой за папу держится, тянет, не отпускает. Пришлось папе рядом с тележкой бежать, потому что Анфиса очень сильной была.

Круг пробежали, второй. Папа сдавать начал. Осликовый ямщик говорит папе:

– Мой ослик десять кругов делает. Вы не вытянете. Давайте уж садитесь с детьми.

Он ослика попридержал, и папа в тележку забрался.

– Я своему ослику за это лишнего сена дам, – сказал ямщик. – Потому что вы очень тяжёлый.

Когда десять кругов закончились, папа слез и пошёл ослику пирожок с капустой покупать. Он стал ослика угощать: