Кэтрин Ласки - Ледяной

— Ну что ж, я буду не против твоей компании, твоего общества, твоего сопровождения, — принялся перечислять волк. — Я даже рад знакомству, нахожу его восхитительным, приносящим удовольствие, возбуждающим перловицы в сердцевине моего костного мозга.

«Возбуждающим перловицы в сердцевине его костного мозга? Это еще что за выражение?» Тут до Тулли вдруг дошло, что это волк давно ни с кем не общался и копил все эти слова и выражения про запас.

— Ах да, я вижу, ты немного смущен. Сдается мне, мои метафоры немного сложны. Перловицы и костный мозг. Перловицы — это такие речные двустворчатые моллюски. Глодатели их иногда едят, хотя большинство волков до них не дотрагивается. Я даже выгладывал их раковины. Мы, глодатели, поразительные существа, правда?

Но самым поразительным было то, что этот волк, как увидел Тулли, когда они двинулись на северо-запад и сова полетела над его головой, совершенно свободно бежит по снегу без одной передней лапы. Сугробы, казалось, просто расступались у волка на пути, а по обеим сторонам вздымались клубы снега. На какое-то время Тулли даже забыл, что Крекл — волк, и ему показалось, что он смотрит на какое-то существо из старых легенд и сказаний. «Великий Глаукс, свидетелем чему я стал?» — задавал он себе вопрос.

«Да, — размышляла Гвиннет, смотря на спящую Сарк, — мы, совы, видим в темноте, пожалуй, лучше любого другого животного, мы умеем поворачивать голову почти на полный круг, мы можем бесшумно летать, и все же…» Она склонила голову, с восхищением рассматривая морду волчицы. «Много бы я дала, чтобы узнать, что она чувствует своим носом!»

Всего лишь две дырочки в носу, и Сарк узнала, что пророк побывал в том месте, где умер отец Гвиннет. Волчица вообще знала о ее отце гораздо больше самой совы, она чаще с ним встречалась, знала подробности его жизни. Завидует ли она, Гвиннет, Сарк? В каком-то смысле да. Мать Гвиннет умерла вскоре, как дочь вылупилась из яйца, а у отца не было времени ее воспитывать. Поэтому он отвел ее к сове, которую она называла тетушкой, державшей кузницу в Серебристой Мгле. Лучшего учителя и представить нельзя было. Полярная сова обучалась ремеслу в Северном королевстве, на острове Темной Птицы посреди Зимнего моря, у легендарного мастера Орфа. Но, несмотря на то что тетушка была еще и замечательной воспитательницей, Гвиннет немного завидовала Сарк, которая знала ее отца лучше. Тут ей припомнились поучения тетушки: «Зависть — худший из грехов. Завидовать — значить быть проклятым, быть слепым и не видеть даров Глаукса. Зависть приносит несчастья. Если будешь завидовать, то ничего в жизни не добьешься!»

«Нужно как можно быстрее выбросить из головы эту зависть», — упрекнула себя Гвиннет. Сарк тихо вздохнула во сне — нежно, как будто ей снилось что-то очень приятное. Снилось ли? И вообще, видят ли волки сны? Если подумать, то смотреть сны — немного непрактичное занятие для такой практичной особы, как Сарк.

Что касается самой Гвиннет, то сны ей снились часто, только вот сейчас была ночь, а совы ночью обычно бодрствуют и вылетают на охоту. Гвиннет не придавала особое значение режиму, но сейчас ей нравилось, как у них распределились роли. Она сидит на страже ночью, поджидая пророка, а днем сторожит Сарк. Бросив еще один взгляд на спящую спутницу, Гвиннет вышла из норы под корнями дерева, чтобы немного поразмяться.

Стояла холодная безветренная ночь. Неплохое время для полета — «полет для покрытых пушком», как выражалась ее тетушка. Имелось в виду, что в такую погоду хорошо летать получится и у покрытых пушком птенцов, у которых еще не выросло большое оперение. Но не успела сова расправить крылья и взлететь, как Сарк проснулась.

— Второй полет за ночь, — сказала волчица. — Не думала, что совы настолько нетерпеливы.

— Дело не в этом. Просто как-то не по себе, когда сидишь в тесной норе и поджидаешь какого-то безумного волка, который похитил шлем твоего отца.

— Он придет, вот увидишь. Надо только подождать. Ты сама говорила, что танцоры Скаарсгарда в последнее время стали активнее.

— Да, но пророка среди них нет. Пока что я не заметила ни одного, напялившего на себя шлем с забралом.

Гвиннет тяжело вздохнула.

— И что нам делать, когда мы его найдем?

Сарк фыркнула.

— Конечно же, мы отберем у него шлем твоего отца и вернем его в надлежащее место — там, где была метка героя. Мы заставим признаться, откуда он похитил эти реликвии. А заодно разоблачим, докажем, что он ложный пророк, и остановим все эти безумные пляски.

— Хотелось бы. Только вот я немного сомневаюсь.

— И правильно делаешь. Ни в чем нельзя быть уверенной.

— А как вы думаете, почему волки стали танцевать чаще прежнего? — спросила сова после непродолжительной паузы.

— Хороший вопрос. Есть у меня одно предположение. По всей видимости, безумные танцоры обратили внимание на странные огни, появляющиеся на небе на протяжении последних ночей. Наверное, они думают, что это знаки скорого пришествия Скаарсгарда. — Вздохнув, Сарк добавила: — Бедняги, совсем умом тронулись.

— Но что это на самом деле за огни? Мне они кажутся немного… жуткими.

— Жуткими? Думаешь, что это какое-то сверхъестественное явление?

Гвиннет опустила глаза и кивнула. Ее было немного стыдно признаваться в том, что она боится.

Сарк продолжила более мягким тоном:

— Гвиннет, дорогая, не бойся. Это всего лишь воздух. Атмосферное явление, похожее на солнечный ореол в туманной дымке. Когда солнце садится за горизонт, его лучи проходят сквозь крохотные льдинки, парящие в морозном воздухе, и преломляются. А мы видим эти искаженные лучи, потому что, хотя воздух и холодный, как зимой, солнце встает и садится по-летнему. Зимой оно находится под другим углом к горизонту. Всё очень просто!

Гвиннет не показалось, что всё так просто, хотя объяснение Сарк ее немного успокоило. Но почему тогда столь многих волков охватило безумие? Как они с волчицей подсчитали, под влияние танцев Скаарсгарда попала примерно половина всех обитающих в этом краю. Зловещие хороводы, которые она постоянно видела, летая на разведку, уже преследовали ее во снах. Сипуха никак не могла прогнать из головы это неприятное зрелище. Да еще и то страшное открытие, которое Сарк изо всех сил старалась утаить, но сова все равно узнала: некоторые волки пожирают своих сородичей! Несколько ночей назад она пролетала над очередным кругом и увидела, как к упавшим в изнеможении танцорам, прячась в тени, подбираются чужаки из Крайней Дали. Некоторые даже не дожидались, пока танцоры упадут, а сразу набрасывались на них и впивались в глотку, пока те еще дышали.

От увиденного Гвиннет пришла в ужас. Она спикировала прямо на головы дикарей и выпустила когти, собираясь клюнуть кого-нибудь прямо в глаз. Но один чужак подпрыгнул и вырвал у нее из крыла маховое перо. Ничего серьезного — к весне у нее вырастет новое, если весна вообще наступит. Просто оказалось, что бороться с ними бесполезно.