Мадлен Л'Энгл - Трещина во времени

— Пожалуйста, присаживайтесь, — миссис Мурри указала на кресло. — Хотите бутерброд, миссис Что-такое? Я ем с паштетом и сыром, у Чарльза с джемом, а у Мэг с помидором.

— Нет, дайте-ка мне подумать, — сказала миссис Что-такое. — Ах, да, я вспомнила, что обожаю бутерброды с русской икрой!

— Вы подсматривали! — заявил Чарльз Уоллес. — Мы держим банку на мамин день рождения, и вам она не достанется!

Миссис Что-такое издала длительный горестный вздох.

— Нет! — отрезал Чарльз Уоллес. — И ты, мама, учти и не поддавайся ей, не то я жутко разозлюсь. Как насчет салата с тунцом?

— Сойдет, — благодушно согласилась миссис Что-такое.

— Я принесу, — и Мэг поспешила в кладовку за банкой консервированного тунца.

Ничего себе! Какая-то тетка вломилась к ним в дом в ураган посреди ночи, и мама ведет себя с ней так, будто такое случается сплошь и рядом! Как пить дать, она и есть тот самый бродяга! Мэг готова была поспорить на что угодно: именно она сперла те простыни! И она явно не подходила на роль близкой подруги Чарльза Уоллеса, который вообще не разговаривает с чужими!

— Я совсем недавно поселилась тут по соседству, — трещала без умолку миссис Что-такое, пока Мэг выключила свет в кладовке и вернулась на кухню с банкой тунца, — и даже не думала, что кто-то из соседей придется мне по душе, пока милый Чарльз не налетел на нас со своей собакой.

— Миссис Что-такое, — строго осведомился Чарльз Уоллес, — почему вы сперли простыни у миссис Бунскомб?

— Ну… Они были мне нужны, милый Чарльз.

— Вам следует вернуть их немедленно!

— Но Чарльз, дорогой, я не могу! Я их использовала!

— Это очень нехорошо с вашей стороны, — упрекнул Чарльз Уоллес. — Если вам так до зарезу понадобились простыни, вы могли бы обратиться ко мне!

— Но ты не смог бы одолжить мне пару простынок, — с ухмылкой потупилась миссис Что-такое. — А миссис Бунскомб могла.

Мэг уже накрошила сельдерей и принялась смешивать его с тунцом. Немного поколебавшись, она все же достала из холодильника открытую баночку мелких сладких пикулей. Все еще удивляясь тому, как покорно она готовит салат для этой тетки, которой не доверяет ни на грош, девочка порезала пикули.

— Объясни сестре, что меня не надо бояться, — обратилась к Чарльзу Уоллесу миссис Что-такое. — Скажи, что у меня благие намерения.

— Благими намерениями выстлана дорога в ад, — наставительно сообщил Чарльз Уоллес.

— Ах, какой умничка! — так и просияла миссис Что-такое. — И какая удача, что рядом есть кто-то, кто его понимает!

— Но я боюсь, что это не так, — возразила миссис Мурри. — Никто из нас толком не понимает Чарльза.

— Но вы же, по крайней мере не пытаетесь его раздавить, — истово закивала миссис Что-такое. — Вы позволяете ему оставаться самим собой.

— Вот, угощайтесь, — и Мэг протянула миссис Что-такое готовый бутерброд.

— Вы не возражаете, если я разуюсь перед приемом пищи? — спросила миссис Что-такое, уже успев откусить от бутерброда изрядный кусок. — Вот, послушайте, — она пошевелила ногами в башмаках, и все услышали, как в них хлюпает вода. — У меня промокли ноги. Но главная неприятность в том, что эти башмаки мне тесноваты и я не могу стянуть их с ног сама!

— Давайте, я помогу, — предложил Чарльз.

— Нет, не ты. У тебя силы не хватит.

— Лучше я, — миссис Мурри опустилась на пол рядом с гостьей и ухватилась за мокрый башмак. Он соскочил с ноги внезапно, рывком, отчего миссис Мурри плюхнулась прямо на пол. Миссис Что-такое вместе с креслом отлетела в другую сторону, отчаянно стиснув бутерброд в морщинистой руке, похожей на птичью лапу. В башмаке оказалось столько воды, что по полу и ободранному ковру растеклась целая лужа.

— Ох, батюшки! — воскликнула миссис Что-такое, лежа на спине в опрокинутом кресле: ноги задраны вверх, одна в носке в яркую белую и красную полоску и другая все еще обута.

— Вы не ушиблись, миссис Что-такое? — спросила миссис Мурри, поднявшись на ноги.

— Если у вас есть подходящий бальзам, я бы не возражала, чтобы вы наложили его на мое достоинство, — отвечала миссис Что-такое, все еще лежа вверх тормашками. — Похоже, оно изрядно пострадало. Немного чеснока и шпината, растертых в масле, будет в самый раз, — и она откусила от бутерброда.

— Пожалуйста, поднимитесь, — попросил Чарльз Уоллес. — Мне неприятно видеть, как вы там лежите. Вы как будто улетели от нас куда-то вдаль.

— А ты хоть раз пытался встать на ноги после того, как твое достоинство пострадало? — однако миссис Что-такое проворно поднялась, поставила на ножки кресло, уселась на пол, выставила вперед обутую ногу и откусила от бутерброда. Для такой пожилой на вид женщины она двигалась на удивление ловко. По крайней мере, у Мэг не оставалось сомнений в том, что перед нею именно старая женщина, по-настоящему старая.

А миссис Что-такое с полным ртом обратилась к миссис Мурри:

— Дерните еще раз, пока я все равно на полу и не могу упасть.

С таким невозмутимым видом, будто эта старушка с ее башмаками — совершенно привычное для нее явление, миссис Мурри тянула до тех пор, пока промокший башмак не слез с ее ноги. На этой ноге красовался уже не шерстяной, а акриловый носок в синюю и серую полоску. С довольным видом пошевелив пальцами в носках, миссис Что-такое прикончила бутерброд и вскочила на ноги.

— Ах, — вырвалось у нее, — вот так-то лучше! — она подняла свои башмаки и вылила из них остатки воды в раковину. — Теперь, когда я набила живот и согрелась изнутри и снаружи, самое время вернуться домой!

— Разве вы не хотели бы подождать до утра? — удивилась миссис Мурри.

— Ох, спасибо вам, милочка, но у меня так много дел, что я не могу позволить себе прохлаждаться здесь и терять время.

— Но это слишком бурная ночь для путешествий.

— Бурные ночи — это мой конек! — заявила миссис Что-такое. — Просто я застряла в нижнем потоке, и меня сдуло с курса.

— Ну, тогда подождите хотя бы, пока не высохнут ваши носки…

— Мне все равно, какие у меня носки. Но я терпеть не могу, когда вода хлюпает в башмаках. Так что можешь не беспокоиться обо мне, ягненочек! (Вряд ли кому-то еще пришло бы в голову обратиться к миссис Мурри именно так: ягненочек!) Я всего лишь присяду на минутку, чтобы натянуть башмаки обратно, и отправлюсь своей дорогой.

Кстати, о дороге, деточка! Есть на свете и такая штука, как тессеракт!

Миссис Мурри побелела, как мел, и на ощупь пошарила рукой у себя за спиной, чтобы опереться о кресло. Ее голос предательски задрожал:

— Что вы сказали?

— Я сказала, — пропыхтела миссис Что-такое, натягивая на ногу уже второй башмак, — что есть на свете, — рывок, — и такая штука, — рывок, — как тессеракт! — притопнув обутой ногой, она проворно подхватила ворох шалей, шарфов и бандан и двинулась к выходу.