Сэм Левеллин - Милые Крошки

Тут его взгляд упал на объявление, такое крупное, что сперва он его даже не заметил. Оно занимало целую страницу в начале списка детских агентств. «ООО «Оцелот, Воспитание и Охрана Детей». Независимое. Мы понимаем проблемы богатых. Пикантные тарифы. Забудьте всех, наймите лучших. Предоставляем Королевские Реляции…»

Впрочем, папа Крошки перестал читать уже на слове «Независимое». Независимое означало, что, если он правильно понял, ООО «Оцелот» не связано с Центральной Детской Диспетчерской. А нет в Детской Диспетчерской — нет и в чёрном списке.

Он набрал номер.

К телефону долго не подходили. Наконец мужской голос произнес:

— Да.

— Это ООО «Оцелот»?

— Допустим, — и долго, мокро сопел.

Совсем не такого тона ожидал мистер Крошки от агентства по уходу за детьми, пускай и независимого. Но они уже на целых две минуты опаздывали к ужину. Поэтому он сказал:

— У меня некомплект домашней обслуги.

— Не понял?

— Мне… нам… нужна няня.

— Когда?

— В кратчайший или средний срок.

— Ещё раз?

— Через десять минут максимум.

На том конце цыкнули зубом.

— Не знаю, — сказал голос. — Няня Большая Георгина у королевы Тонга, со сковородочками.

— Что?

— Сковородочными крышками. Детишками. Няня Доберман в Хокстоне, у Безумного Дейва, художника, — кусачие огольцы, но мы надеемся, что на этот раз прививка от бешенства подействует. Пожалуй, можем прислать к вам во вторник.

— Любопытная точка зрения, — сказал папа Крошки. — Если мы несколько сократим требования, уверен, что сможем достигнуть разумного компромисса…

— Ась? — произнес голос.

— Послушайте, солнышко, — тихим, угрожающим голосом сказал папа Крошки. — Я и моя дама едем на ужин к людям, с какими вы можете только мечтать познакомиться, и мы хотим, чтобы ваш человечек явился сюда вчера или чуть раньше. Улавливаете?

С голосом на том конце провода что-то произошло.

— О-о, — проворковал он на манер лондонского голубя.

— Едете на ужин, сэр, — или, вероятно, милорд? Вы бы сразу сказали… Три О «Оцелот» с безграничным удовольствием предоставит вам… кхм, экстренную услугу в лице няни Пита, иначе говоря, мисс Петронеллы Фраер. По какому адресу будет угодно, ваше превосходительство?

Внезапно папа Крошки почувствовал расположение к этому несколько странному, но почтительному человеку.

— Авеню маршала Маммона, дом номер один.

Наступила пауза, в которой папа Крошки услышал неподдельное восхищение. Голос стал ещё более приторным.

— Вот как? — сказал он. — Очень мило, если позволите мне такое смелое замечание. Няня Фраер прибудет к вам, как только сунет в свою полевую сумку электрошокер, фигурально выражаясь, хе-хе.

— Давайте, — сказал весьма довольный собой папа Крошки и повесил трубку. Странно, ничего не сказали о деньгах…

— Ну? — поинтересовалась миссис Секретарша Крошки уже не коврижкиным голосом, а голосом разбитого стакана. — Ты никого не нашел, и ужин летит ко всем чертям. Я же сказала тебе, няню днем с огнем не сыскать. Мужчины, вы просто не понимаете…

— Дорогая. — Папа Крошки хотел сказать, что её стратегия роскошного личного украшения придает ему жизненных сил, но миссис Крошки сияла так ослепительно, что он подумал: уж не эпилептический ли это припадок? А в таких случаях надо обходиться простым языком. — Лопни мои глаза, — сказал он, заслоняя их ладонью. — Ты прям сверкаешь, моя любимая. Я всегда говорил, что сапфиры прелестно сочетаются с бриллиантами, а рубины-кабошоны — это просто завершающий штрих. Няня Фраер будет через пять минут.

Дети сидели на подоконнике, колотили пятками о кирпичную стену и хмуро смотрели на чёрную, пустую авеню маршала Маммона — всё это, разумеется, было против правил, но напомнить им эти правила было некому, поскольку до сих пор не было няни. Тут из-за угла вылетел огромный чёрный лимузин и с визгом затормозил у ворот.

— Занятная машина, — сказала Маргаритка.

— «Ягуар», — пояснил Кассиан. — Классическая машина банковских налетчиков. Кольца пора сменить.

Дверца «ягуара» распахнулась. Из машины выбрался человек и, пригибаясь под яростными порывами ветра, остановился на тротуаре. На нём был коричневый котелок. Отсюда, с высоты третьего этажа, все люди казались коренастыми. Но не такими коренастыми, как этот.

— Похоже, нервничает, — сказал Кассиан, наводя на человека бинокль ночного видения.

— Будем надеяться, — отозвалась Примула.

Няня вынула из сумки какой-то предмет, и он блеснул при свете, падавшем из огромных, высоких окон. Потом она поднесла этот предмет ко рту и запрокинула голову.

— Виски, — прокомментировал Кассиан. — «Ред лейбл».

— Бедная, некультурная женщина, — вздохнула Маргаритка. — Всё, идёт.

Няня утерла рот тыльной стороной ладони, расправила широкие плечи и решительно зашагала к мраморному крыльцу. Внизу брякнул дверной колокольчик.

— Уходят! — воскликнула Примула.

И в самом деле, входная дверь отворилась, и миссис Секретарша Крошки, чудесное видение в золотом люрексе, поплыла к «роллс-ройсу». За ней вышел папа Крошки, как всегда озабоченно поглядывая на часы.

— Няня! — радостно закричали дети и, схватив по подушке, распахнули дверь детской.

У детей Крошек был выработан ритуал встречи новой няни.

Происходило это так.

Перила лестницы великолепной блестящей спиралью спускались с верхнего этажа в холл.

— Седлайте! — скомандовала Маргаритка. Она видела фильм «Атака легкой бригады», одобряемый нянями.

Дети шлепнули подушки на полированное дерево перил.

— По порядку номеров! В седло, шагом, рысью. Первый!

Первым по традиции был Кассиан. Везя по перилам подушку, он взял разбег, перед первой ступенькой вскочил на подушку верхом и, постепенно набирая скорость, устремился вниз. За спиной у него Маргаритка крикнула: «Второй!» — Примула тоже оседлала подушку, — «Третий!» — и вскочила на свою. С бодрым криком: «В атаку!» — все трое понеслись вниз.

По приблизительным расчётам Кассиана, его конечная скорость по достижению площадки первого этажа составляла 31,03 мили в час. Так или иначе, но нянь это сильно огорчало. Няня Данверс поспешно выскочила за дверь, даже не успев поставить чемодан. Няня Страхан сделала вид, что ничего особенного не происходит; ботинки Кассиана врезались ей чуть выше ватерлинии, и её увезли в специальный Санаторий для нянь на двух отдельных каретах скорой помощи. Няни с хорошими рефлексами обычно ныряли под тяжёлый, мраморный с позолотой стол. Авторитет их после этого уже не восстанавливался.

На этот раз всё было по-другому.

С привычным воплем «Банзай!» — тяжёлый таран из трех разогнавшихся до скорости 31,03 мили в час детей съехал с перил и ногами вперед вылетел туда, где по идее должна была стоять новая няня в своих тяжёлых башмаках и с улыбкой, какая бывает только у нянь, говорить: «Здравствуйте, детки».