Галина Гордиенко - Руна смерти

Прервал Серегу разъяренный рев Вована:

– Вы! Двое! Седьмой час уже, или вы стоя спать сегодня будете, как слоны?!

– Почему – стоя? – ошарашенно пробормотал я.

– Потому, – прорычал Кузнецов. – Нам до островка еще пилить и пилить! Время поджимает, поняли, нет? Короче – пора идти. Серый, вперед!

Серега поднял Лилькин шест и покорно двинулся к моховому полотнищу. Ступил на него, обернулся и заявил:

– Добавь в мой словарь еще словечко – «вперед».

– Какой словарь? – удивился я.

– Слов, которые я ненавижу. Это – четвертое.

До вожделенного островка мы добрались уже в сумерках.

Солнце давным-давно скатилось за лес. Только верхушки самых высоких деревьев еще золотились. И горизонт на западе багрово рдел, обещая на завтра сильный ветер.

Мы к этому времени устали так, что еле передвигали ноги. Сухая земля показалась нам едва ли не волшебством. Таким же волшебством выглядели несколько кустиков морошки, росшие у самого берега.

Вован – он прилично осунулся за сегодняшний день – ткнул в них пальцем, тщательно пересчитал и прохрипел:

– По два куста на нос. Нам с Сашком – по одному. Только не заглатывать все сразу, вы не питоны! Обобрать кусты и медленно сосать ягоды. По одной. Мед-лен-но. Поняли, нет?

Не успел он договорить, как Лилька с Витьком бросились к самым богатым кустикам. Лена оглянулась на нас. Я кивнул:

– Давай-давай. Мы потом.

Серега хмыкнул:

– А то затопчем друг друга. Или морошку подавим. А тут каждая ягодка – на вес золота.

Вован обошел крошечный островок. Вернулся и разочарованно пожал плечами:

– Больше ничего нет. Ну и паршивое ж болото! Гнилостное какое-то, и воды многовато.

Мимо нас, отводя глаза в сторону, прошмыгнули Лилька с Витьком.

Лена подошла к морошке, и я увидел, с каким изумлением она рассматривает оставшиеся кусты. Потом она обернулась и с улыбкой сказала:

– Вованчик, одолжи бейсболку, а то моя мокрая.

Кузнецов вдруг помрачнел. Неприязненно покосился на Лильку с Витьком, но свою кепку протянул ей безоговорочно. Лена виновато пояснила:

– Лучше так: я сейчас все ягоды соберу, и мы их поделим.

Мы переглянулись. Орлов кивнул:

– Давай! Всегда приятно прийти к готовому ужину. А то собирай сам, то-се…

Оставшиеся шесть кустиков Лена обобрала молниеносно. Кочеткова с Казанцевым свои два обрабатывали не в пример дольше. Впрочем, когда Лена протянула нам бейсболку, удивляться мы перестали: там перекатывались всего-то с десяток полузеленых ягод.

Орлов гулко сглотнул и пробормотал:

– А и хрен с ней! Всегда ненавидел морошку.

Вован тяжело прошел к берегу. Долго стоял, о чем-то раздумывая, потом вернулся и глухо сказал:

– Парни, по паре ягод взять придется. Они кислые, жажду снимут. – Он тщательно отобрал самые зеленые и протянул кепку Лене: – Держи. Это тебе.

Лена смотрела на шесть самых крупных спелых морошин, и губы ее дрожали. Она прошептала:

– Возьмите еще по одной…

Серега, уже сосавший свою ягоду, страшно скривился и простонал:

– Ты чего, Ахмедова, смерти нашей хочешь?! Это ж голимый уксус!

– Точно, – подтвердил я, с острым наслаждением перекатывая на языке кислый сочный комочек.

Давно пересохший рот стремительно наполнялся слюной, и жажда действительно отступала.

Солнце окончательно скрылось, на землю спустилась короткая летняя ночь. Осточертевшее за день болото наконец перестало мозолить нам глаза, о нем напоминал лишь отвратительный запах и уже привычный гул вырывавшихся на поверхность пузырей.

Земля за день прогрелась, и мы упали в траву, как подкошенные. Спать почему-то не хотелось. В голову лезли тревожные мысли, да и желудок подвело от голода. Мой, например, так урчал после жалкой порции ягод, что я боялся: Лена с Лилькой услышат.

Все молчали, обсуждать было нечего. Неожиданно Вован приподнял голову и шепнул:

– Слышите?

Ответить никто не осмелился: мы СЛЫШАЛИ.

К сожалению.

Откуда-то издалека до нас отчетливо донесся тоскливый переливчатый вой. Через несколько минут к нему присоединились голоса с севера. Чуть позже к страшному хору добавились и звуки с юга.

Казалось, нас окружают со всех сторон. Наш крошечный островок омывался жутким воем, словно камушек бурными водами горной реки. В нем звучали – отчетливо слышались! – всепоглощающая ненависть и жажда крови.

Мы остолбенели.

Мое сердце ухнуло куда-то в желудок и колотилось так, словно сваи вбивало. Руки мгновенно стали влажными, волосы прилипли к вискам, меня залихорадило.

Незаметно для себя мы сбились в жалкую дрожащую кучку и широко раскрытыми глазами уставились на страшное болото.

Сначала мы ничего не заметили, как ни таращились. Потом в отдалении вспыхнули два маленьких золотистых фонарика. Прямо напротив меня.

Я почувствовал, как дрогнуло плечо стоявшего рядом Вована, и с трудом заставил себя обернуться.

Лучше бы я этого не делал! Там, за нашими спинами, тоже плавали в темноте два огонька. По тому, как вскрикнул Витек, глухо выругался Серега и обреченно пискнула Лилька, я понял: они видели то же самое.

Я закрыл глаза и посчитал до десяти. Еще раз до десяти. Еще раз. Потом с надеждой прошептал:

– Может, это болотные огни?

Ответом мне стал дружный душераздирающий вой множества глоток.

Странные огоньки уже не висели неподвижно. Они кружили вокруг нас и с каждым витком подбирались все ближе и ближе. И держались по-прежнему парами.

От тоскливой песни, выводимой невидимыми солистами, кровь стыла в жилах. Ноги не желали держать, они дрожали и предательски подламывались в коленях.

Лилька испуганно продребезжала:

– В-волк-ки?!

И будто нажала на невидимую кнопку.

Янтарные огни словно взбесились. Они припали ближе к земле, будто опустились невидимые морды, и начали приближаться к острову с ошеломляющей быстротой.

Самое страшное, что вой стих – совершенно. Тишина оглушала и замораживала. Я никогда раньше не думал, что тишина может быть настолько вязкой.

Рядом полуобморочно выдохнула Лилька и осела на землю у наших ног.

Как ни странно, но это привело меня в чувство. Я присел на корточки, нащупал чей-то шест. Судорожно сжал его в руках и шагнул вперед. И боковым зрением отметил, как рядом встал Вован: в его руке поблескивал раскрытый нож, а глаза горели ничуть не менее яростно, чем у хищников, окруживших наш остров.

Лена быстрым движением погладила по голове лежавшую без сознания Лильку. Схватила камень и подбежала к нам.

Витек истерично взвизгнул:

– На волков? С ЭТИМ?!

– Ничо, – с нехорошей ухмылкой отозвался Вован, – пару глоток порвем, глядишь, другие сами уберутся.

А Серега Орлов вдруг завопил, будто его УЖЕ режут: