Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Кубок огня

– Ты убил своего отца, – тихо повторил Дамблдор. – И что ты сделал с телом?

– Отнёс его в лес. Прикрыл мантией-невидимкой. Со мной была карта. Я увидел, как Поттер побежал в замок. Он встретил Снегга. К ним присоединился Дамблдор. Я видел, как Поттер выходит из замка вместе с Дамблдором. Я вышел из леса, обошёл их сзади и догнал их. Я сказал Дамблдору что Снегг сообщил мне, куда идти. Дамблдор велел мне искать моего отца. Я вернулся к телу отца. Посмотрел на карту. Когда все ушли, я трансфигурировал тело отца. Превратил его в кость… Я надел мантию-невидимку и зарыл кость на свежевскопанной грядке перед хижиной Хагрида.

В комнате повисла гробовая тишина, которую; нарушали лишь судорожные всхлипы Винки. Потом Дамблдор произнёс:

– А сегодня вечером…

– Я вызвался отнести Кубок в лабиринт, – прошептал Барти Крауч, – и там превратил его в портал. План моего хозяина сработал. Он вернул себе силу, и я буду вознаграждён так, как никто из волшебников не смеет и мечтать.

Лицо его снова озарилось безумной улыбкой, и голова безвольно свалилась на плечо. Рядом с ним, не переставая всхлипывать и причитать, сидела на полу Винки.

Дамблдор поднялся и бросил на Барти Крауча взгляд, полный презрения. Взмахнул палочкой, и оттуда выстрелили верёвки и обвились вокруг Барти.

Директор повернулся к профессору МакГонагалл.

– Минерва, не могли бы вы постеречь его, пока я отведу Гарри наверх?

– Конечно, – ответила профессор МакГонагалл. У неё был такой вид, будто она увидела только что, как кого-то вырвало, и теперь её подташнивало. Но палочку она достала решительным жестом и твёрдой рукой направила её на Барти Крауча.

– Северус, – обратился Дамблдор к Снеггу, – пожалуйста, попросите мадам Помфри спуститься сюда. Нужно отправить Аластора Грюма в больничное крыло. Затем найдите Корнелиуса Фаджа и пригласите его сюда. Он, конечно же, захочет сам допросить Крауча. Если я ему понадоблюсь, скажите ему, что через полчаса я буду в больничном крыле.

Снегг молча кивнул и вышел.

– Гарри? – мягко обратился Дамблдор.

Гарри встал и снова покачнулся: пока он слушал рассказ Крауча, он почти не замечал боли в ноге, а теперь она вспыхнула с новой силой. Он почувствовал, что его всего трясёт. Дамблдор взял его за руку и вывел в тёмный коридор.

– Поднимемся сначала в мой кабинет, Гарри, – тихо сказал директор. – Там нас ждёт Сириус.

Гарри кивнул. Он как будто весь онемел, происходящее казалось нереальным, но ему было всё равно, в глубине души он даже радовался этому. Сейчас он не хотел думать о том, что случилось после того, как он ухватился за ручку Кубка. Он не хотел, чтобы его заставили вспоминать то, что и без того слишком ярко и отчётливо вставало каждую секунду перед глазами. Грозный Глаз Грюм в сундуке. Скорчившийся на земле Хвост баюкает окровавленный обрубок руки. Волан-де-Морт возникает из кипящего котла. Седрик… мёртвый… Седрик просит вернуть его родителям…

– Профессор, – тихо спросил Гарри, – а где мистер и миссис Диггори?

– Они с профессором Стебль, – ответил Дамблдор, и голос его, остававшийся таким спокойным во время допроса Крауча, дрогнул. – Она декан факультета Седрика, и она знала его лучше нас всех.

Они подошли к каменной горгулье, Дамблдор назвал пароль, вход отворился, и они с Гарри направились вверх по винтовой лестнице, Дамблдор толкнул дубовую дверь.

Посреди кабинета стоял Сириус. Его бледное лицо было таким же измождённым, как после побега из Азкабана. Он мгновенно пересёк комнату.

– Гарри, как ты? Я знал… я знал, что-нибудь в этом роде непременно… что случилось?

Он трясущимися руками усадил Гарри в кресло перед столом Дамблдора.

– Что произошло? – настойчиво повторил он. Дамблдор рассказал Сириусу всё, что они только что услышали от Барти Крауча. Гарри слушал вполуха. Ему казалось, что от усталости у него болит каждая косточка, и он хотел одного – молча сидеть в этом кресле час за часом, чтобы в конце концов уснуть и больше ни о чём не думать.

Зашуршали крылья. Феникс Фоукс перелетел со своей жёрдочки прямо на колени Гарри.

– Привет, Фоукс, – тихо прошептал Гарри и погладил пышные, ало-золотые перья феникса. Фоукс моргнул и спокойно на него посмотрел. Тёплая тяжесть феникса на коленях действовала на Гарри умиротворяюще.

Дамблдор замолчал. Он сидел за своим столом напротив Гарри и смотрел ему прямо в лицо. Гарри старательно отводил глаза. Дамблдор собирается расспросить его. Он хочет заставить его снова пережить всё, что случилось.

– Гарри, я должен знать, что произошло после того, как ты прикоснулся к порталу в лабиринте, – сказал Дамблдор.

– Разве нельзя оставить это до утра, Дамблдор? – хрипло спросил Сириус, положив руку на плечо Гарри. – Пусть он поспит. Пусть отдохнёт.

Гарри ощутил прилив благодарности Сириусу, но Дамблдор, похоже, ничего не слышал. Он наклонился вперёд, и Гарри очень неохотно поднял на него взгляд и посмотрел в голубые глаза Дамблдора.

– Если бы я думал, что смогу помочь тебе, – мягко произнёс Дамблдор, – погрузив тебя в заколдованный сон и позволив тебе отложить воспоминания о происшедшем на потом, я бы сделал это, не колеблясь. Но я знаю, что это не поможет. Если боль ненадолго заглушить, она станет ещё невыносимей, когда ты почувствуешь её вновь. Ты показал чудеса отваги, и теперь я прошу тебя показать свою храбрость ещё раз. Я прошу тебя рассказать нам о том, что произошло.

Феникс издал тихий, трепещущий звук, и Гарри почувствовал, будто капля горячей жидкости скользнула по горлу прямо в желудок, согрела его и придала ему сил.

Он сделал глубокий вдох и начал свой рассказ. Он говорил, и картины пережитого вставали перед его глазами: он видел искрящуюся поверхность зелья, оживившего Волан-де-Морта; видел, как появляются среди могил Пожиратели смерти; видел тело Седрика на земле рядом с Кубком.

Раз или два Сириус как будто собирался сказать что-то, но Дамблдор жестом останавливал его. Гарри обрадовался этому, потому что продолжать рассказывать было не так тяжело, как начать. Он почувствовал огромное облегчение, как будто из него вынимали один за другим ядовитые шипы. Ему стоило больших усилий заставить себя говорить дальше, и всё же он чувствовал, что, когда закончит, ему станет гораздо легче.

Когда Гарри упомянул о том, что Хвост проткнул ему руку кинжалом, Сириус всё же издал негодующее восклицание, а Дамблдор встал так быстро, что Гарри вздрогнул. Дамблдор обошёл вокруг стола и велел Гарри протянуть руку. Гарри показал им разорванный рукав мантии и место пореза на руке.

– Он сказал, что моя кровь сделает его гораздо сильнее, чем чья-либо, – сообщил Гарри Дамблдору. – Он сказал, что защита, которую моя… моя мама оставила на мне… она теперь будет и у него. И он был прав… он смог дотронуться до меня, до моего лица, и ему было не больно.