Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Кубок огня

– Али уверен, что на нашем рынке семейных летательных аппаратов есть свободная ниша, – продолжал Крауч. – Помню, у моего деда был эксминстерский ковёр, на нём умещалось двенадцать человек. Разумеется, это было до запрещения ковров.

Мистер Крауч, видно, хотел подчеркнуть, что его предки строго придерживались закона.

– Что, много работы, Барти? – беззаботно произнёс Бэгмен.

– Достаточно, – холодно ответил Крауч. – Организовать порталы на всех пяти континентах – труд немалый, Людо.

– Но уже завтра вы свободно вздохнёте, – хотел утешить их мистер Уизли.

Людо Бэгмен не скрыл своего изумления.

– Свободно вздохнёте! Да я никогда так не веселился! К тому же нам светит ещё одна работёнка, а, Барти? Не легче, чем эта.

Мистер Крауч многозначительно поднял брови.

– Мы же договорились – никакой утечки, пока всё до последней мелочи…

– Ох уж эти мелочи! – замахал руками Бэгмен, как будто отгонял комаров. – Всё уже подписано, верно? Обо всём договорено! Спорю на что угодно – дети не сегодня завтра сами узнают… Я имею в виду, что это будет происходить в Хогвартсе…

– Людо, нас ждут болгары, не забывай! – резко оборвал его мистер Крауч. – Спасибо за чай, Уизерби, – прибавил он и отдал нетронутый чай Перси.

Бэгмен с трудом поднялся на ноги – золото в его карманах весело звякнуло – и одним глотком допил оставшийся чай.

– Увидимся позже! – сказал он. – Мы же вместе будем в верхней ложе, я комментирую!

Людо помахал рукой, Крауч сухо кивнул, и оба мгновенно трансгрессировали.

– Что будет происходить в Хогвартсе? – не замедлил спросить Фред. – О чём они говорили?

– Очень скоро узнаете, – улыбнулся мистер Уизли.

– Это закрытая информация. Пока Министерство не позволит её обнародовать, – напыщенно произнёс Перси. – Мистер Крауч абсолютно прав, что не разглашает её.

– Заткнись ты, Уизерби, – посоветовал брату Фред. Солнце клонилось к закату, и напряжение, царившее в лагере, сгущалось, как тучи перед грозой. Казалось, самый воздух задрожал, предвкушая великое событие. А когда мрак тёмным покровом опустился над лагерем, последние признаки не очень умелого маскарада исчезли. Министерство, похоже, смирилось с неизбежным, и неприкрытая магия повсюду била ключом.

Торговцы трансгрессировали на каждом свободном футе пространства, неся лотки и толкая тележки, полные невиданных товаров. Тут были светящиеся розетки, зелёные для ирландских болельщиков, красные – для болгарских, выкрикивающие имена игроков; островерхие зелёные шляпы, убранные танцующими трилистниками; болгарские шарфы, расшитые львами, которые и в самом деле рычали; флаги обеих стран, исполняющие национальный гимн, если ими махать; маленькие летающие модели «Молнии» и коллекционные фигурки прославленных игроков, которые с гордым видом прохаживались по ладони.

– Я всё лето берёг для этого карманные деньги, – сказал Рон, когда они с Гарри и Гермионой бродили среди торговцев, покупая сувениры.

Рон купил шляпу с танцующим трилистником, большую зелёную розетку и – не устоял – маленькую фигурку Виктора Крама, болгарского ловца. Миниатюрный Крам прогуливался взад и вперёд по его ладони, грозно поглядывая на зелёную розетку.

– Смотрите, здесь-то что! – восхитился Гарри, бросившись к тележке, доверху нагруженной предметами, похожими на бинокль. Только эти окуляры были бронзовые и с множеством разных непонятных кнопок и шкал.

– Омнинокли, – с готовностью объяснил волшебник-продавец. – Сможете повторить любой эпизод… замедлить ход событий… имеется бегущая строка синхронного комментария событий. Очень недорого – всего десять галлеонов.

– Эх, зачем я всё это накупил! – простонал Рон, дёрнув себя за шляпу с трилистником и пожирая глазами омнинокли.

– Три пары, – решительно сказал Гарри продавцу.

– Не надо! – воскликнул Рон, отчаянно краснея. Он всегда смущался, что денег у него гораздо меньше, чем у Гарри, которому родители оставили небольшое наследство.

– Ты ничего не получишь на Рождество, – успокоил его Гарри, протягивая омнинокли ему и Гермионе. – В ближайшие десять лет!

– Тогда ладно, – улыбнулся Рон.

– О-о-о, спасибо, Гарри, – слегка растерялась Гермиона. – А я тогда куплю нам программки…

Вернулись к палаткам со значительно полегчавшими кошельками. Билл, Чарли и Джинни тоже обзавелись зелёными розетками, а мистер Уизли размахивал ирландским флагом. Фред с Джорджем остались без сувениров, ведь они все свои деньги отдали Бэгмену.

Откуда-то из-за леса раздался глубокий, гулкий звук гонга, и сейчас же среди деревьев вспыхнули зелёные и красные фонари, осветив просеку, ведущую к спортивному полю.

– Пора идти! – произнёс мистер Уизли, не менее взволнованный, чем его дети.

Прихватив свои покупки, компания с мистером Уизли во главе поспешила в лес, следуя за светом фонарей. Они слышали шум тысяч людей, шедших вокруг, крики, смех, обрывки песен. Всеобщее лихорадочное возбуждение было необычайно заразительно, Гарри не мог не улыбаться. Всю дорогу через лес – минут двадцать – они громко разговаривали и шутили, пока, наконец, не вышли на противоположную сторону и не оказались в тени гигантского стадиона. И хотя Гарри была видна лишь часть колоссальных золотых стен, окружавших поле, он мог бы с уверенностью сказать, что внутри можно свободно разместить десяток кафедральных соборов.

– Сто тысяч мест, – сказал мистер Уизли, поймав его благоговейный взгляд. – По заданию Министерства здесь целый год трудились пятьсот человек. Маглоотталкивающие чары тут на каждом дюйме. Весь год, как только маглы оказывались где-то поблизости, они вдруг вспоминали о каком-нибудь неотложном деле, и им приходилось срочно убираться восвояси… благослови их Господь, – добавил он нежно, направляясь к ближайшему входу уже окружённому шумной толпой колдуний и волшебников.

– Первоклассные места! – заметила колдунья из Министерства, проверяя у друзей билеты. – Верхняя ложа! Прямо по лестнице, Артур, и наверх.

Лестницы на стадионе были выстланы ярко-пурпурными коврами. Вся компания пробиралась наверх вместе с толпами болельщиков, которые постепенно рассаживались по трибунам справа и слева от них. Мистер Уизли вёл своих подопечных всё выше и выше; наконец они поднялись на самый верх лестницы и очутились в маленькой ложе на высшей точке стадиона, расположенной как раз на середине между голевыми шестами. Тут в два ряда стояли примерно двадцать пурпурно-золочёных кресел, и Гарри, пройдя к передним местам вместе с Уизли, взглянул вниз и увидел фантастическую картину, которую никогда не смог бы даже вообразить.