Александр Ростовский - Ночь тысячи снов

Минуло уже сорок минут с наступления полуночи. Леди Флорентине по-прежнему не спалось. Она поднялась с кровати, накинула халат и направилась в свой кабинет. Там она включила настольную лампу и поставила на проигрыш пластинку Лори Либерман, убавив громкость почти до самого минимума. Кабинет начал плавно заполняться звуками песни «My heart longs for you».

Вслушиваясь в меланхоличную музыку Флорентина села за рабочий стол, положив перед собой лист бумаги и карандаш. Печатная машинка стояла в стороне. Женщина прибегала к её помощи, когда приходилось писать большие тексты, а маленькие и более личные она писала от руки, считая, что тем самым вкладывает в них частичку себя.

Сквозь музыку послышался лёгкий и частый стук по стеклу. Это летний дождик начал барабанить в окно. Рука Флорентины забегала по листу, расписывая похожую летнюю ночь. Только небо тогда было ясным.

С тех пор прошло двадцать пять лет, но воспоминания о той ночи были яркими, как и последующее за ней утро. Флорентина никогда и никому этого не рассказывала, потому что никто бы и не поверил. Кроме Чарли, ведь он тоже там был.

Она до сих пор могла представить его, нарисовав в своём воображении как живого. В его белой рубашке с коротким рукавом, коричневых брюках и ярко-зелёной шляпе, как у лепрекона. Забавно, но именно с лепреконом Флори перепутала мальчика при их первой встрече.

Тогда она была совсем маленькой девочкой. В саду её родителей рос прекрасный волшебный куст розовых пионов. И волшебным он был отнюдь не в образном смысле. Самый большой и главный пион служил домом для необычного народа, а точнее для одной семьи.

Встреть вы одного из них на улице, то ни за что бы не отличили его от обычного человека, потому что выглядят они как простые люди, но с большим и непростым секретом. Народ этот владеет чем-то вроде волшебства. Каждый из них может путешествовать между огромным множеством сказочных миров, какие только можно себе вообразить. Однако свою сущность этот скрытный народ держит в глубочайшей тайне.

Чарли был самым младшим в своей семье. С Флорентиной они впервые встретились в том самом саду, когда она заметила крошечного мальчика среди стеблей пионов. В тот раз он убежал от неё, но позже они встретились снова. Только Чарли уже был простым мальчиком нормальных для своего возраста размеров. В тёплый весенний день после полудня Флори увидела его под большим клёном, лежавшего в тени дерева с надвинутой на глаза зелёной шляпой. Чарли будто спал и не заметил, как девочка подкралась ближе.

– Где твой горшочек с золотом? – спросила она, специально повысив голос.

Но мальчик не подскочил от неожиданности, только лениво приподнял шляпу и взглянул на Флорентину, щурясь от солнца.

– Какой горшочек? – спросил он.

– С золотом.

– Нет у меня никакого золота, – мальчик сдвинул шляпу на затылок и откинулся на ствол дерева.

– А разве ты не лепрекон?

– Лепреконов не бывает, глупенькая.

Флорентина возмущённо топнула ножкой, но незнакомец никак на это не отреагировал. Она присела на мягкую траву прямо перед ним:

– Но я видела тебя сегодня утром, в кусте пионов.

– Да как бы я поместился там? Твои пионы вон какие маленькие… – он смотрел мимо Флорентины, куда-то в небо, будто не прекращал мечтать даже во время разговора.

Однако Флорентина не собиралась сдаваться:

– Ты был там! Был! Только крошечный. Я видела тебя в этой шляпе.

– Может и был… – медленно произнёс он задумчивым голосом, что ещё сильнее распалило девочку.

– Какой же ты упрямый мальчишка…

– А ты вредная. Мы впервые видимся, а ты меня уже чем-то попрекаешь и даже не знаешь моего имени.

– И как тебя зовут?

– Чарльз.

– Ой, как надменно.

– Сама-то ты ещё не представилась.

– Флорентина. Но друзья зовут меня Флори.

– Тогда можешь называть меня Чарли.

Между детьми повисла пауза, но мальчика это не заботило. Он будто вовсе не замечал Флорентину, пока она молчала. Только ей это совсем не нравилось.

– Я не отстану от тебя, пока не получу ответы! – вновь приказным тоном сказала она.

– Слушай, Флури…

– ФлОри!

– Извини. Флори, я вижу тебя впервые и не могу понять, зачем ты выдумываешь про меня такие небылицы, – спокойно и почти по-взрослому ответил Чарли.

– Вот опять врёшь! Ты тоже видел меня утром, глядел почти в упор!

– А может и видел, – ответил он небрежно и сдвинул шляпу обратно на глаза.

«Что головой об стену биться», – подумала Флорентина, после чего вскочила на ноги, резким движением схватила шляпу с головы Чарли и помчалась вниз к реке. «Эй!», – услышала она за спиной. Флори уже была на берегу, когда мальчик поднялся и бросился за ней. Она вытянула руку, держа его шляпу над лениво текущей водой.

– Не надо! Отдай! – кричал Чарли, подбегая ближе.

– Признайся, что видел меня утром, а иначе твою шляпу будут носить рыбы.

– Не видел я никого! Ты всё выдумываешь!

– Я бросаю её на счёт три…

– Ладно, ладно! Я был там, утром в кусте пионов, а ты пыталась меня поймать.

– И вовсе не пыталась, я просто хотела поздороваться, – довольным голосом ответила девочка и протянула шляпу Чарли.

Он схватил её, нацепил на голову и отправился прочь. Флорентина бросилась его нагонять, закидывая вопросами:

– А что ты там делал? А почему ты был крошечным? Ты волшебник или сказочное создание? Можешь научить и меня становиться крошечной?

Чарли резко обернулся, и Флори едва в него не врезалась.

– Я и так рассказал тебе больше, чем следовало. Если об этом узнают, мне здорово влетит.

Но ему не влетело. Они оба сохранили этот секрет. Той весной Флори вместе с Чарли повидала много чудес и необычных мест, которые раньше даже не могла себе представить. А потом пришло лето, и Чарли куда-то пропал.

Женщина остановилась и подняла голову, пустым взглядом всматриваясь в свои воспоминания. Дождь за окном набирал силу. Где-то вдалеке послышался приглушённый раскат грома.

Леди Флорентина вздохнула. Неужели всё это было правдой? Очень часто она задавалась этим вопросом. Только Чарли мог бы теперь на него ответить. Но не был ли он тоже всего лишь фантазией?

Она опустила голову и продолжила расписывать ту ночь, пока воспоминания о ней не успели поблекнуть.

***

Девочка внимательно всматривалась в циферблат настенных часов. Но в её комнате было настолько темно, что разглядеть стрелки не представлялось возможным. «Наверное, сейчас уже глубокая ночь», – подумала Флори.

Её зуб продолжал неистово болеть. О сне оставалось только мечтать. «Это самая ужасная боль, что мне доводилось чувствовать», – говорила себе девочка.

За окном было тихо. Даже сверчки умолкли. Будто весь мир прекратил своё существование. Посреди пустоты осталась только одна спальня, где маленькая девочка маялась от зубной боли.