Регина Буйновская - Новые Ряженки Тайна старика Зуича

– Всего лишь подбадриваю! – Тимоха схватился за открытый навесной замок. – Ты должен как можно крепче ухватиться за меня лапами. Как только я скажу «три!» – изо всех сил маши крыльями, будто хочешь взлететь с грузом на спине. А если не взлетишь – тебя поймают и съедят! – Тимоха бросил замок, обернулся и посмотрел на Яшку. Тот остановился на предпоследней перекладине, впился глазами в Тимоху и начал медленно наливаться злобой.

– Ну, если не тебя, так твою Клушу! – добавил Тимоха, ещё больше «подливая масла в огонь».

Видя, как Яшка впадает в ярость, Тимоха понял, что сейчас тот самый момент, когда следует крепко схватить замок передними лапами, а задними упереться в лестницу и скомандовал:

– Один, два, три! Давай! А-а-а! – Тимоха почувствовал острые когти, которые впились ему в спину.

Яшка изо всех сил хлопал крыльями и тянул назад. Тимка почувствовал боль в спине. Его задние лапы соскользнули с лестницы, и он повис в воздухе, держась за замок. Яшка что есть силы, дёрнул Тимоху к себе. Дверь чердака поддалась, и они оба повисли в воздухе – Тимоха на замке, Яшка на Тимохе. Ещё минуту они болтались на дверце чердака, как воздушный змей, зацепившийся за ветку дерева.

– Толкни меня к чердаку! – орал Тимоха, уже не в силах терпеть Яшкины когти. – Я должен встать на лестницу!

– Нет! Ты должен почувствовать всю мою ярость, рыжая бестия! Это тебе за всё: за подлости, за Клушу, за меня! – Яшка перестал хлопать крыльями и только висел на Тимохиной спине, впившись в неё когтями.

– Ты – псих! Мы же упадём! – Тимка отчаянно пытался достать задними лапами до лестницы.

– Ничего-о! Тут не высоко падать!

– Нас могут увидеть или услышать! – кричал Тимоха. – Если дед Зуич услышит – он точно выгонит навсегда. Тогда никакой надежды на возвращение не будет! И всё опять из-за тебя! Говорю, толкни меня к лестнице!

Тимоха знал, упади они сейчас вниз, он приземлится на лапы без ушибов и заберётся на открытый чердак без особого труда. Но он сомневался, что у Яшки хватит сил снова повторить этот путь к чердаку, так как большую его часть отняла глупая, как он считал, злость. Но говорить об этом Тимоха не стал. Видать, слова Тимохи про окончательное изгнание очень подействовали на Яшку. Тот захлопал крыльями, и Тимохе удалось стать задними лапами на лестницу. Он выпустил замок, сделал прыжок и оказался на чердаке с Яшкой на спине.

– Да слезь же ты с меня, озлобленный псих! – Тимоха резко прыгнул вперёд, и Яшка соскочил с его спины. – Ты мне спину поцарапал!

– Так тебе и надо! И это ещё мало! Будешь знать, как угрожать Клуше!

– А мне за Пискуша начать тебе сейчас перья выдёргивать? Ты первый развязал эту войну, тебе первым её и заканчивать! – Тимоха осмотрелся вокруг.

– Хочу заметить, что мне сегодня придётся ночевать на одном чердаке с тобой! Этого для тебя вполне хватит! – огрызнулся Яшка.

– Ну, извините, второго чердака у нас нет! И это вынужденные действия. А я призываю к добровольным! – Тимоха осторожно ступал по чердаку, обнюхивая находившиеся на пути предметы.

– Чтобы мои действия были добровольными, тебе придётся о-о-очень постараться! – Яшка неуверенно шагал следом, стараясь держать дистанцию.

– Не собираюсь я стараться для озлобленного психа! – ответил Тимоха.

– Прекрати меня так называть! – раздражённо потребовал Яшка.

– А то что? Плакать будешь или драться полезешь? Я и говорю – псих озлобленный! – уже спокойно подытожил Тимоха. Его взгляд упал на дальний конец чердака. Тимоха тут же рванул в ту сторону.

– Яшка! Беги сюда! Смотри, что здесь! – воскликнул Тимоха, не дав Яшке возразить, опережая его очередную колкость. Яшка подбежал к нему. В конце чердака они увидели много разных старинных вещей, возраст которых намного превышал возраст деда Зуича.

– Сколько на свете живу, а никогда такого не видел! – изумлялся Тимоха, глядя на весь этот антиквариат.

– Интересно, сколько же ты на свете живёшь? – не отрывая глаз от редкостных и незнакомых предметов спросил Яшка.

Тимоха не понял, то ли Яшка на самом деле интересуется его возрастом, то ли хотел подчеркнуть его глупость и наивность из-за его молодости.

– Много, Яшка, очень много! Целых полгода! – серьёзно ответил Тимоха, рассматривая старинные сундуки.

С первой минуты, как только Яшка и Тимка оказались на чердаке, их внимание привлекли три старинных сундука, размерами немногим меньше, чем стоял в доме деда Зуича.

Все сундуки Зуича были старинными, но эти три были более древними, хоть на вид менее потёртые. Складывалось впечатление, что Зуич очень бережно относился к сундукам на чердаке и гораздо реже в них заглядывал. Они были разных размеров. Их крышки напоминали пирамиды с обрезанным наполовину верхом.

– Почему дед Зуич держит их здесь? – спросил Яшка скорее самого себя. – Ведь в доме удобнее и надёжнее.

– Узнаем, что в них лежит, поймём, почему они тут, – рассуждал Тимоха. – А надёжнее или нет – это спорный вопрос.

– Ты на что намекаешь? Почему это спорный вопрос? – недоумённо спросил Яшка.

– В доме их могут увидеть гости, а тут они спрятаны от всех! – ответил Тимоха.

– Я как-то об этом и не подумал! – Яшка подошёл ближе к одному из сундуков и аккуратно клюнул его по крышке.

– Ещё бы! С твоими куриными мозгами… – Тимоха тут же осёкся, увидев, как Яшка резко развернулся к нему. – Дед Зуич прячет в них то, что не должен видеть никто! – Тимоха успел сменить тему, чтобы вновь не сцепиться с Яшкой. – Уверен, это связано с Агатой!

– Какой ещё Агатой? – Яшка посмотрел на Тимоху, как на больного.

– Однажды к деду Зуичу в гости пришла женщина и стала звать его с собой.

– А-а! Это не Агата! Это – баба Зина! Она постоянно пытается затащить деда Зуича к себе на чай. Будто у него своего чая в доме нет! Наверняка запала на деда Зуича, – Яшка выпалил это так, словно был уверен, что Тимохе давно об этом известно. Глаза Тимохи округлились.

– Баба Зина? – переспросил Тимоха

– Баба Зина, – просто ответил Яшка.

– Запала на деда Зуича?

– Скорее всего! Она бабка одинокая и злобная. А едва увидит деда Зуича, лицо сразу преобразится в доброжелательную гримасу, и голос становится таким приторно-елейным.

– Ты что несёшь? – удивился Тимоха.

– Что слышал, то и несу! Я, когда ещё в курятнике у неё жил, слышал, как она говорила: «Эх, Зуич! Тебя бы да в хорошие руки! И ухожен был бы, и с мясцом да яйцами!» – попытался скопировать бабу Зину Яшка.

Тут Тимка зашёлся от смеха, упал на пол и давай хохотать, катаясь по полу.

– Зря хохочешь! У нас тогда куры знаешь, как неслись? Яиц столько было! Баба Зина только и успевала на базар бегать, их продавать. Прибежит, устанет и давай рассуждать, мол, с Зуичем ей легче бы жилось!