Таня дель Рио - Уоррен XIII и Всевидящее Око

Шеф Буньон усмехнулся.

– Когда закончишь, пожуй листок мяты, чтобы она чеснок не унюхала.

Через несколько минут Уоррен уже начисто вытер тарелку хлебом и превесело облизывал пальцы. Он заметил, что шеф Буньон смотрит на него и вроде бы погрустнел.

– Что случилось? – спросил Уоррен.

– Ничего, – ответил шеф, прокашливаясь. – Мне вспомнилось, что твой отец тоже обожал это блюдо.

– Он тоже? Правда? – Уоррен всегда хотел побольше узнать о родителях, пусть даже какие-то мелочи, пустяки.

– О да, без сомнения. С тех пор как твоя мама умерла – а ты был еще совсем малышом, – он ел рагу каждый вечер. Говорил, это лучшее утешение.

Уоррен заглянул в пустую тарелку и прислушался к тому, как в животе разливается тепло.

– То-то оно мне так нравится.

Шеф смахнул слезу своей похожей на лапу рукой.

– Чертов лук, глаза потекли, – пробурчал он, возвращаясь к разделочной доске. – Доедай и ступай накрывать на стол. Не стоит опаздывать.

Он сунул в карман Уоррену десерт – пирожное-пудинг, свое фирменное изделие, нежный шоколадный мусс в твердой оболочке – и велел поспешить.

Уоррен проворно загрузил в служебный лифт накрытые подносы с ужином для обитателей отеля. Сначала он поднялся на пятый этаж и доставил поднос мистеру Фриггсу, своему учителю и единственному постоянному гостю отеля. Мистер Фриггс жил тут с тех пор, как Уоррен себя помнил, но никогда не выходил из библиотеки, даже в столовой не появлялся. И на этот раз Уоррен застал его за столом, уткнувшимся носом в книгу.

– Ого, уже время ужинать? – спросил мистер Фриггс, потирая глаза. – А я на весь день погрузился в старые войны Фаунтлероя. Расскажу тебе о них на следующем занятии. Как раз о твоем тезке, кролике Уоррене. Жду тебя завтра утром, верно?

– Конечно! – подтвердил Уоррен. Занятия с Фриггсом скрашивали Уоррену полные трудов дни. Он узнавал от него предания об отеле и судьбы всех своих двенадцати предков. Похоже, мистер Фриггс знал о каждом из них, и очень много.

– Я слышал, как утром дядя звал тебя, – сказал мистер Фриггс. – Кажется, он был в панике. Все ли у вас в порядке?

Уоррен кивнул.

– Да, у нас новый гость.

– Гость! Вот как! – воскликнул мистер Фриггс. – И как же его зовут?

Уоррен рассказал ему про бледномордого и про странные обстоятельства его появления.

– Боюсь, я ничего толком не знаю. Пока. Но тетя Аннаконда убеждена, что он приехал украсть Всевидящее Око.

– Опять эта чушь! – возмутился мистер Фриггс. – Сто раз ей объяснял: Око – всего лишь сказка. На самом деле его нет!

Он обвел рукой библиотеку, тысячи журналов и книг для записи, громоздящиеся горы бумаги.

– В моем распоряжении полная история семейства Уорренов, и, смею тебя заверить, здесь нет ни единого упоминания о Всевидящем Оке. Его попросту не существует!

– Я-то вам верю, мистер Фриггс, – сказал Уоррен. – Но тетю Аннаконду это не остановит. Она убеждена, что Око существует на самом деле.

Мистер Фриггс печально покачал головой.

– Неприятно это говорить, но порой я думаю, она вышла замуж за твоего дядю только ради того, чтобы подобраться к воображаемому сокровищу.

В последнее время Уоррен тоже ловил себя на такой мысли. При дяде тетушка становилась ласковой, будто котенок. Но стоило Руперту отвернуться (или задремать на кушетке в холле), и она принималась выдергивать из буфетов ящики и разламывать на части рояль. И никогда не прибирала за собой. На отель ей, видимо, наплевать!

– Рано или поздно она сдастся, – сказал Уоррен. – Она уже все комнаты и коридоры обыскала. Уже и заглядывать больше некуда.

– Надеюсь, ты прав, – ответил мистер Фриггс, покосившись на часы. – Но боюсь, в данный момент она ищет не Око, а свой ужин. Не заставляй ее ждать.

Уоррен сообразил, что снова изрядно задержался. Помчался обратно в лифт и спустился на второй этаж, там сгрузил подносы на старую тележку – она, как и всё прочее в отеле, видала дни и получше. Развернувшись, Уоррен повез ужин в главный обеденный зал. Посреди зала стоял огромный стол красного дерева: когда-то здесь накрывали банкеты на двадцать человек. Уоррен еще помнил времена, когда торжественные ужины происходили каждый вечер. Нарядные гости спускались из номеров в зал, вели оживленную беседу, звенели бокалы, в стороне музыканты играли бодрые мелодии. После ужина – танцы, обычно до глубокой ночи.

А теперь в обеденном зале сумрачно и холодно, точно в пещере. Уоррен толкал перед собой скрипучую тележку, ее колеса громко дребезжали. Над головой люстра: когда-то она ярко сверкала, а теперь ее выключили, чтобы сэкономить электричество. Вместо люстры зажигали свечи, и причудливые тени метались по стенам.

Уоррен поставил тарелки с рагу и корзинки хлеба на разные концы стола – для дяди и для тети. Между ними – крошечную тарелку овсянки для себя. Как раз когда он переливал шипучку с экстрактом сарсапарели (излюбленный напиток дяди Руперта) в стакан, послышались шаги. Уоррен поднял голову: тетя и дядя вошли в огромный зал. Ровно пять – их шагам аккомпанировал грохот и звон многочисленных гостиничных часов.

С видом заправского кавалера Руперт выдвинул для жены кресло – ножки в форме лап громко царапнули пол – и побежал на свое место, в дальний конец стола. Сразу же уткнулся лицом в свою тарелку, испуская громкое радостное чавканье. Капли помидора потекли по двойному подбородку.

Аннаконда оглядела свою еду с неудовольствием.

– Что за месиво? – злобно прошипела она Уоррену так, чтобы Руперт не услышал. – Такое и мужики есть не станут.

– Рагу, тетя, – ответил Уоррен. – Оно вкусное.

Аннаконда прищурилась.

– А ты откуда знаешь, Уоррен?

– Я… э-э…

– Ты его отведал? Без моего разрешения?

– Любовь моя! – окликнул Руперт жену с дальнего конца стола. – Это же упоительно! Шеф Буньон снова превзошел себя.

Аннаконда мгновенно прогнала морщину со лба.

– Да, мой дорогой! – прочирикала она. – Шеф Буньон просто клад. Но у меня, кажется, проблемы с желудком, придется отослать мою порцию на кухню.

– Нет-нет! Пусть Уоррен отдаст твою тарелку мне! – взволновался Руперт. – Зачем же хорошей еде пропадать.

Уоррен взял тарелку Аннаконды и отнес дяде, который, ни минуты не медля, занялся добавкой. Возвращаясь к тетушке, Уоррен прошел мимо предназначенной ему миски овсянки и заметил, что каша остывает. Холодная будет, липкая. Фу.

– Жаль, что вам не понравилось рагу, – сказал он Аннаконде. – Принести что-то другое?