Евгений Хохряков - Фея тёмных углов

Сторожевой Кролик, мирно дремлющий у стены, оперевшись на копьё-карандаш, встрепенулся:

– А что можно?

– Не можно, а нужно! – сурово ответил Восьмикрыл. – Нужно лежать! Так лучше. Время быстрее проходит, быстрее Паша выздоровеет. Ты знаешь всемирный закон о том, что чем быстрее спишь, тем быстрее утро?

Паша хрюкнул. Смешной получался диалог у его приятелей.

– Первый раз слышу! – загрустил Рыцарь, опустив копьё. – Я вообще мало читаю и телевизор не смотрю: всё время на посту.

– Да, – согласился Боевой Конь. – Наверное, есть проблема у тебя. Точно есть!

– Я не хочу есть проблему! – возразил Сторожевой Кролик. – Она, поди, невкусная! Лично я больше всего люблю яблоки!

– А тыблоки ты не любишь? – усмехнулся Шестиногий. – Всё я да я.

– Не ссорьтесь! – прохрипел Паша. – Мне и так плохо, а тут вы ещё… Тыблоко, выблоко, мыблоко.

И Паша отвернулся к стене.

– Да мы и не ссоримся! – воскликнул Шестиногий Восьмикрыл. – Это у тебя из-за болезни галлюцинации.

– Сам ты шестиногая галлюцинация, – хмыкнул Паша. – Тебя на улице покажи ребятам, они все в панике разбегутся. Подумают, что ты пришелец!

Все рассмеялись. Даже матрос Кошка усмехнулся в усы.

– Пашка, а ты долго собираешься валяться в постели? – спросил Сторожевой Кролик. – Как-то скучно становится.

При этом он взнуздал Боевого Коня и лихо поскакал по тумбочке.

Мама, что готовила на кухне морс из ягоды для Паши, услышала привычный грохот подков, прибежала в комнату сына:

– Тебе что папа сказал? – строго спросила она. – У тебя температура, это организм борется с болезнью. Надо ему помогать: лежать и лежать. Никаких битв, никаких войн!

Сказав это, она задёрнула плотные шторы на окне. В комнате стало ужасно темно.

– Тебе нужно много спать. Тогда быстрее выздоровеешь, – сказала мама. И ушла снова на кухню.

– Твоя мама правильно говорит, – заметил Шестиногий Восьмикрыл. – Мы как раз про это рассуждали.

– Но ведь мы же сейчас только проснулись! – взвыл Сторожевой Кролик. – Мне уже не в куда спать! Во мне сон больше не помещается!

– Спокойно, малыши! – раздался бас матроса Кошки. – Женщина сказала, значит, нужно исполнять. Она тут главная!

Все герои затихли. Даже Паша вытаращил глаза – матрос никогда не подавал голос днём. Он приходил только ночью.

Хотя, если подумать, в комнате наступила настоящая ночь. Плотные шторы не пропускали солнечных лучей с улицы. Дверь без стекла отсекла свет из зала. Только тонюсенькая щель под дверью показывала, что где-то светит солнце. Даже звуки теперь не доносились ни из-за окна, ни из квартиры.

И в это время вдруг раздался протяжный и громкий скрип. Как будто скрипнула дверь. Но дверь в Пашину комнату никто не открывал. Где же тогда заскрипела эта неведомая дверь? Откинувшись на подушку, Паша, полежав-подумав, определил, что она могла находиться в районе старой тумбочки, что стояла в изголовье его кровати. Он точно знал, что там не может быть никакой дверцы. Но ведь звук был? Значит, и дверь была!

Паша хотел попросить матроса Кошку, чтобы тот, вместе со Сторожевым Кроликом, глянули – что за дверца скрипит за тумбочкой? И, главное, кто там может жить? Ведь все жильцы Пашкиной комнаты находились на виду.

Хотя, тут же Паша почувствовал, что как раз никого он уже и не видит! Он стремительно проваливался в некую фиолетовую темноту. Она клубилась вокруг его кровати. Внутри этой темноты иногда проскакивали всполохи бордового цвета. Один раз они даже осветили героическое лицо матроса, а потом всё исчезло.

Стало душно. Рядом кто-то надсадно хрипел, пытаясь набрать в грудь побольше воздуха. В какой-то миг Паша понял, что хрипит он сам. Что рядом никого нет. А это коварная ангина мешает ему не только нормально глотать, но и дышать.

Он хотел позвать маму, чтобы та принесла ему что-нибудь холодное попить. И в это время Паша услышал незнакомый голос:

– Не зови никого! Будет только хуже!

Из фиолетового сумрака проявилось бледное лицо незнакомой женщины. У неё были длинные чёрные ресницы, прямой нос, узкий, в одну линию, рот, впалые щёки и высокий лоб, который венчала корона из чёрного металла. Единственным украшением короны был красный камень. Он мрачно мерцал изнутри даже в этой бордово-фиолетовой темноте.

– Ты сейчас пойдёшь ко мне! – приказало лицо.

Паша тщетно пытался рассмотреть – кому принадлежало это лицо. Но тело незнакомки скрывала темнота.

– Кто вы? – прохрипел Паша.

– Я – Фея тёмных углов! – внушительно ответило лицо. – Королева страны кошмаров. Мне нужен именно ты! Я давно присматривалась к тебе. Дай руку, и мы пойдём!

– Я не хочу к тебе! – попытался закричать мальчик. Но смог издать лишь негромкий хрип.

– Ну-ну-ну! – засмеялась Фея и накрыла бедного Пашу чем-то, похожим на чёрный-пречёрный плащ.

И Паша исчез в том плаще.

Первым поднял тревогу Шестиногий Восьмикрыл.

– Ребята! А куда делся Пашка?

Сторожевой Кролик завертел головой:

– Может, он на кухню ушёл? Там пирожками здорово пахнет!

– Какие пирожки! – возмутился Боевой Конь. – Он вообще глотать не может. Даже воду!

– Кхе-кхе! – раздался кашель со стены. Пётр Кошка внимательно смотрел на друзей:

– И что, никто не заметил, куда ушёл Паша?

Троица одновременно покачала головой.

– Да уж, друзья называются! – подкрутил ус матрос. И грозно глянул вниз.

– Дядя матрос! – подал голос Шестиногий Восьмикрыл. – Между прочим, вы тоже были в этой комнате! И ничего не заметили. Может, спали по старости? – ехидно заметил дракоша.

От такого наглого замечания матрос аж крякнул! Но промолчал – Восьмикрыл был прав. Прошляпили исчезновение Паши все!

– Может, он под кроватью спрятался? – предположил Боевой Конь. Он ещё помнил, как жил долгое время под кроватью, когда его нечаянно потерял маленький Паша.

– Что он там забыл? – проворчал Сторожевой Кролик. Но Боевой Конь уже спрыгнул с тумбочки. Проверять так проверять, решил он.

– Ты уже давно здесь не был? – участливо спросил Шестиногий Восьмикрыл, свесив голову с кровати.

– Почему давно не был? Как раз давно я тут и был! – ответил конь.

Добросовестно обшарив всё пространство под кроватью, Боевой Конь случайно заглянул за тумбочку. Почему случайно? А вы сами представьте, как может мальчик из первого класса поместиться между тумбочкой и стеной дома? Да никак!

В ту же секунду конь выскочил из-под кровати. Грива у него стояла дыбом, уши прижались к спине, хвост трубой, а глаза вообще чуть не вылезли из орбиты.

Храбрый Боевой Конь был напуган!

– Там! Там! Там! – только мог выговорить он.

– Что там? – удивился матрос Пётр Кошка. – Перестань «тамкать». Успокойся и доложи по всей форме.