Юрий Ситников - Тайна школьного подвала

Расправившись со второй котлетой, я услышал в коридоре шум шагов.

– Чего так рано приперся? – спросил Пашка.

– Шесть уроков сегодня, – ответил я с набитым ртом. – А ты почему дома?

– По кочану.

– Понятно, – я потянулся за третьей котлетой, но Пашка ударил меня по руке.

– Харе из сковородки есть. Положи на тарелку, ты же не свинья.

– Я руки мыл.

– А я не видел.

Закрыв крышку, я отправился к себе.

– А сковородку в холодильник положить?

– Сам положишь.

– Гарик, вернись.

Ага, разбежался. Вечно Пашка мне настроение портит. Повезло мне с братом, ничего не скажешь. У всех друзей братья как братья, а у меня…

Домыслить до конца я не успел, дверь открылась, Пашка бесцеремонно прошел в мою комнату. Вот, еще одна привилегия старшего братца. Он может заходить ко мне без стука в любое время суток, может открыть мой шкаф, взять что-нибудь на столе. А если я зайду к нему, то мне грозят оторвать голову. Лучше бы у меня сестра была. Младшая.

– Гарик, миролюбиво сказал Пашка. – Сходи, погуляй.

– Не хочу.

– Тогда из комнаты не выходи, у меня гости.

– Кто?

– Не твое дело.

– Алка пришла?

– Тише ты! – шикнул Пашка. – Забудь Алку, не упоминай ее имени.

Снедаемый любопытством, я взял со стола недоеденное с утра яблоко и прошел в большую комнату. На диване сидела Ленка, Пашкина девушка. Типа официальная. Родители Лены и наши мама с папой полагали, что Пашка с Ленкой встречаются и все у них в шоколаде.

– Привет, – кивнул я.

– Привет, Гарик. Как дела?

– Нормально. У тебя как?

– Тоже, – Лена встала с дивана. – Паш, я пойду.

– Подожди. Гарик уже уходит, ему к Матвею надо.

– Но… – начал я, и осекся, когда увидел в руке брата пятьсот рублей. – А-а, ну да, Мотька меня ждет.

Прежде чем выйти из квартиры, я положил в карман несколько карамелек и грушу.

К дяде Севе планировал зайти через час, но если так сложились обстоятельства, и у меня вытурили из родного дома, решил не тянуть. Сегодня дядя Сева, под видом моего отца, идет в школу. Волновался ли я? Трудно сказать. В принципе, волнения не было, единственное, что напрягало, так это состояние соседа. Он хоть и обещал быть в полной боевой готовности, но меня продолжали терзать сомнения.

И я не ошибся. Дядя Сева действительно был в полной готовности, правда, не боевой. Облачившись в новый костюм и причесавшись, он выглядел вполне пристойно, если бы не одно «но». Его слегка пошатывало, и подводила речь, язык заплетался, с лица не сходила блаженная улыбка.

– Я готов, Гарик, – крикнул дядя Сева.

И сразу же из комнаты выскочил Гарик.

– Гарик, сидеть! Не с тобой сейчас разговариваю.

Пес заскулил, просясь на улицу.

– Позже проветримся.

– Дядь Сев, хотите, я с Гариком погуляю, пока вы в школу пойдете?

– Лады. Как тебе мой вид?

– Зачетно. Только… может, вам кофейку крепкого выпить. Чтобы быть в тонусе.

Дядя Сева засмеялся.

– Я сегодня в ударе, мне не нужен кофе. Кстати, как меня зовут?

– Всеволод Юрьевич.

– Я – твой отец, – нахмурил брови дядя Сева. – И у меня должно быть его мя. Он Сергей. А отчество?

– Сергей Дмитриевич.

– Нормуль. Запомню. Ну что, выходим?

Мы с Гариком проводили дядю Севу до школьных ворот, где я ему в подробностях объяснил, как найти кабинет биологии. Дядя Сева заверил, что с памятью у него полный порядок, правда, попросил напомнить имя биологички. Когда он зашел в школу, я с беспокойством посмотрел на Гарика.

– Как считаешь, мы не влипнем?

Гарик склонил голову набок и высунул язык.

Пока мы бесцельно бродили с ним по близлежащим дворам, дядя Сева, чувствуя себя главным героем театральной постановки, вышагивал к кабинету биологии.

Екатерина Гавриловна проверяла тетради, стук в дверь заставил ее отложить ручку и крикнуть:

– Входите.

Дядя Сева прошел в класс, галантно поклонился (все-таки в нем погиб гениальный актер) и с жаром произнес:

– Мое почтение, мадам.

– Вы кто?

– Позвольте представиться, Сазонов Сергей Дмитриевич.

– Вы – отец Гарика?! – биологичка улыбнулась и встала из-за стола.

– Он самый.

– Рада с вами познакомиться. Прошу вас, присаживайтесь.

Дядя Сева сел за первую парту. Биологичка хотела тоже сесть, но в этот момент в класс забежала секретарь школы.

– Екатерина Гавриловна, зайдите в учительскую. Это срочно.

– Извините меня, Сергей Дмитриевич, я ненадолго отлучусь.

– Без проблем, – кивнул дядя Сева.

Ненадолго растянулось на пятнадцать минут. За это время дядя Сева успел дважды достать из нагрудного кармана свою фляжку, с которой он был неразлучен, и выпить, как он это называл, свою микстуру. Когда Екатерина Гавриловна вернулась в класс, дядя Сева дремал.

– Тысячу извинений. Меня завуч задержала.

Открыв глаза и осмотревшись по сторонам, дядя Сева напрягся. Соображая, где он находится и как сюда попал, он с трудом вспомнил, что вроде бы отправился из дома по какому-то важному делу. А что за дело, хоть убей, не помнил. Тут еще тетка какая-то перед глазами маячит. Кто она такая?

Екатерина Гавриловна заговорила. Поговорить она любит, особенно, когда ее слушают и не перебивают. А дядя Сева, напившись микстуры, любит послушать. Вот и сейчас, она говорила, он слушал, совершенно не понимая, почему Екатерина Гавриловна обвиняет его Гарика в каких-то немыслимых вещах.

– Он мальчик живой, – тараторила биологичка. – На месте усидеть не может, и постоянно впутывается в истории. Взять, к примеру, последнюю выходку – чучело. Вы поймите, чучелу более тридцати лет. Это раритет. Я понимаю, всякое может случиться, но Гарик должен был честно признаться в поступке, а он промолчал. Испортил птицу!

Дядя Сева откашлялся.

– Да, – задумчиво протянул он. – Птиц Гарик ненавидит. Это у него с детства. Как увидит на улице голубя или ворону – звереет. Честное слово.

Екатерина Гавриловна округлила глаза.

– А с чем это связано?

– Сам не пойму. И ведь к кошкам равнодушен, а птиц гоняет. Я ему сколько раз говорил, Гарик, не трогай птиц. Бесполезно. – Дядя Сева понизил голос и подался чуть вперед: – Между нами говоря, он летом воробья поймал и…

– И что? – вскрикнула биологичка.

– И того. Капут настал воробью.

На лбу биологички выступили капельки пота. Она схватила со стола тетрадь и начала обмахиваться.

– Я извиняюсь, – улыбнулся дядя Сева. – Запамятовал, как к вам обращаться.

– Екатерина Гавриловна.

– Ты не думай, Гавриловна, Гарик свое получил. Я его в строгости держу. Наказываю часто. Чуть что не так – кулаком по столу. Он уже понимает, напакостил. Посмотрит на меня глазищами своими и молчит. Потом уходит в другую комнату, сидит там, тише воды, ниже травы.

– Кулаком по столу – это не метод воспитания, согласитесь.