Сергей Бойко - Тайны старого подвала

– Тетя Паша, мой папа у себя?

– Да что ты, сынок, так разволновался, – пожалела она мальчика. – Сядь, отдохни.

– Теть Паш, мне некогда. Мне надо уроки учить и папу увидеть.

– Нет твоего папы, Вовочка, на объект уехал. Сказал – до вечера не вернется.

– Эх! – разочарованно махнул рукой мальчик и, не попрощавшись с тетей Пашей, побрел к выходу.

Вечером, когда папа пришел с работы, пообедал и прилег отдохнуть, Вовка, как это часто делал, лег рядом с ним и стал тереться об его колючую щеку. Если отец устал и хотел немного вздремнуть, он никак не отзывался на Вовкины ласки, а если не слишком утомился и склонен был поговорить, спрашивал: "Ну что нового, сынок?"

Сегодня отец взъерошил льняные волосенки сына, прижал к себе его податливое тело и сказал: "Ну, рассказывай!"

Но Вовка ничего не стал рассказывать, а спросил:

– Папа, а вы будете ломать твою школу?

– Будем, сынок.

– Скоро?

– Наверное, скоро. Я и так долго откладывал.

– Папа, а ты знаешь, что там директор живет?

– Какой директор?

– Твой, директор, папа, только он совсем не злой.

– А ты откуда знаешь?

– Я с ним разговаривал.

– Отец даже привстал на локте: "Не может быть!”

– Правда, папа. Его зовут Николай Андреевич, и он сторожит музей.

– Какой еще музей?

– Музей волшебной сказки. И твой летучий корабль сторожит.

– Какой летучий корабль? Что-то я ничего не пойму.

– Он висит на ниточке в кабинете у директора. Он весь желтый, а внутри, под алыми парусами, семь храбрецов сидят.

– Постой, постой… Ты хочешь сказать, что мой летучий корабль. Я его сделал в шестом классе. Что, он сохранился?

– Конечно, папа! Ты так красиво его сделал!

– И директор сторожит, значит.

– Да, папа. У него музей в кабинете, а еще больше музей – в подвале.

Отец свесил ноги с кровати и стал искать домашние туфли. Только они никак не находились. Он елозил ногами по коврику совсем рядом с туфлями, но не видел их. Он думал о том, что рассказал сын.

Вовка спрыгнул на пол, одел на папины ноги туфли и смотрел снизу вверх на растерянное папино лицо.

– Что же делать, сын? – спросил он у Вовки как у взрослого.

– Подождать, – просто ответил мальчуган.

– А чего ждать?

– Пока что-нибудь не случится…

– Ты совсем заморочил мне голову! – наконец пришел в себя отец. – Тебя послушать, так можно поверить чёрт знает во что! – Он посадил сына рядом с собой на кровать – Разве это серьезно, жить в доме, который собираются ломать?

Вовка пожал плечами.

– Разве серьезно сторожить детские поделки?

Вовка молчал.

– А вдруг бы ты не сказал мне ничего, я послал бы трактор с огромным шаром и он похоронил бы директора под развалинами, а? Ты подумал, что было бы со мной?

– Но я же сказал!

– А мог бы и не сказать… – Он помолчал, прижимая к себе сына и потом сказал. – Знаешь, что мы с тобой сделаем? Мы пойдем к нему в гости!

Вовка захлопал в ладоши.

– Когда ты снова его увидишь, передай от меня привет и скажи, что я навещу его.

– А сказать, что это твое СМУ будет школу ломать?

– Нет, Вовка, пока не говори. Я сам скажу. Ну а сейчас встаем и пойдем маме помогать!

…И вот Вовка снова в гостях у старого директора. Тот очень рад маленькому другу. Кипит самовар, на тарелочке бутерброды и печенье, в вазочке – мед.

– А ну-ка покажи свой дневник! – вдруг сказал директор.

Мальчик вынул его из портфеля и подал. Старик стал медленно перелистывать дневник и бормотал при этом: "Отменно! Отменно! Четыре и пять. Не опускаешься до презренных троек… – Он вернул дневник. – Я хотел проверить, не помешало ли учебе наше знакомство. Молодец! Не подвел, стало быть, я тебя. А я уж думал позаниматься с тобой! Ну вот и чай готов! – Николай Андреевич разлил по чашкам кипяток, добавил заварки, сыпанул сахару, и они одновременно пригубили чашки.

Некоторое время они пили молча. Вовка то и дело поглядывал на старика. Но тот деловито пил и делал вид, что не замечает мальчишеского нетерпения. Наконец, он сделал последний глоток и посмотрел на Вовку: "Тебе подлить?”

– Нет, не надо. Лучше расскажите что-нибудь… И вдруг он вспомнил отцовский наказ. – Николай Андреевич, а к вам скоро мой папа придет.

– Буду очень рад! – удивительно спокойно ответил Николай Андреевич.

– Он вас любит! – улыбнулся Вовка.

– Буду очень-очень рад, – повторил старик. – Для меня мои ученики – мои дети! Я их тоже очень люблю…

И тут Вовка понял, что директор разволновался. Он хотел сделать вид, что ничего необычного не услышал, а сам едва сдерживал слезы радости. – Знаешь что, Вовка, я снова захотел чаю… Тебе налить?

Они выпили еще по чашке, Николай Андреевич успокоился немного, вымыл посуду и стал искать свой портфель.

– Неужели я его опять забыл в подвале? Да что за напасть? – Он пересмотрел немногие вещи, что были в комнатке и сказал, – Придется нам опять спускаться в подвал.

– А я знаю, дедушка! – сказал Вовка. – Они хотят, чтобы вы читали в Музее, где лежат эти вещи… ну, про которые вы рассказываете.

– Может быть… – как-то быстро согласился старик и они стали собираться в подвал.

…Камин не горел, но был плотно заряжен. Николай Андреевич разжег его, опустился в кресло, вынул из портфеля, который, конечно же, лежал под креслом, черную тетрадь.

– Итак, тайну пяти волшебных вещей ты узнал. В моем словарике разгаданы еще четыре. Ну-ка, принеси с третьей полки, вон там, возле башни, стрелу. Нашел?

– Нашел! – Вовка сбегал к камину и опустился на маленькую скамеечку, не выпуская стрелы из рук. Она была выкрашена красной краской, ее наконечник был сделан из кости, а оперение для нее подарила ворона.

– Ну, слушай! – он стал читать:

«В НЕКОТОРОМ ЦАРСТВЕ, В НЕКОТОРОМ ГОСУДАРСТВЕ ЖИЛ ДА БЫЛ ЦАРЬ С ЦАРИЦЕЮ; У НЕГО БЫЛО ТРИ СЫНА – ВСЕ МОЛОДЫЕ, ХОЛОСТЫЕ, УДАЛЬЦЫ ТАКИЕ, ЧТО НИ В СКАЗКЕ СКАЗАТЬ, НИ ПЕРОМ ОПИСАТЬ. ВОТ КОГДА СЫНОВЬЯ СТАЛИ НА ВОЗРАСТЕ, ЦАРЬ СОБРАЛ ИХ И ГОВОРИТ:

– СЫНКИ МОИ ЛЮБЕЗНЫЕ, ПОКУДА Я ЕЩЕ НЕ СТАР, МНЕ ОХОТА БЫ ВАС ЖЕНИТЬ, ПОСМОТРЕТЬ НА ВАШИХ ДЕТОЧЕК, НА МОИХ ВНУЧАТ.

СЫНОВЬЯ ОТЦУ ОТВЕЧАЮТ:

– ТАК ЧТО ЖЕ, БАТЮШКА, БЛАГОСЛОВИ. НА КОМ ТЕБЕ ЖЕЛАТЕЛЬНО НАС ЖЕНИТЬ?

– ВОТ ЧТО, ДЕТИ МОИ МИЛЫЕ, ВОЗЬМИТЕ СЕБЕ ПО СТРЕЛКЕ, ВЫХОДИТЕ В ЧИСТОЕ ПОЛЕ, НАТЯНИТЕ ТУГИЕ ЛУКИ И ПУСТИТЕ В РАЗНЫЕ СТОРОНЫ; НА ЧЕЙ ДВОР СТРЕЛА УПАДЕТ – ТАМ И СВАТАЙТЕСЬ».

ТАК НАЧИНАЕТСЯ СКАЗКА «ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА». НЕ СТОИТ ГОВОРИТЬ, ЧТО УВОДИТ НАС СКАЗКА В ТЕ ДАЛЕКИЕ ВРЕМЕНА, КОГДА НЕ БЫЛО ЕЩЕ ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ, А ТУГОЙ ЛУК ДА БЫСТРЫЕ СТРЕЛЫ БЫЛИ ГЛАВНЫМИ ПОМОЩНИКАМИ В ОХОТЕ. ПРОИЗНЕСЕТ СЛАВЯНИН ОХОТНИЧИЙ ЗАГОВОР, СТРЕЛУ СВОЮ КАЛЕНУЮ ЗАГОВОРИТ, ТРАВОЙ-КОЛЮКОЙ ОКУРИТ, ТЕПЕРЬ НИ ОДНА ПТИЦА НЕ УБЕЖИТ ОТ НЕЕ, НИ ОДИН ЗЛОЙ КУДЕСНИК ОХОТЕ НЕ ПОМЕШАЕТ. ИДЕТ ОХОТНИК, ВЕТКИ ЛИСТВЕННЫЕ БЕСШУМНО РАЗДВИГАЕТ, СТАРИННУЮ ЗАГАДКУ ВСПОМИНАЕТ: "ДЕРЕВЯННАЯ ПТИЦА, КРЫЛЬЯ ПЕРЯНЫЕ, КЛЮВ ЖЕЛЕЗНЫЙ. ЧТО ЭТО?" И САМ ОТВЕЧАЕТ – СТРЕЛА. ИБО ОНА СЛОВНО ПТИЦА ЛЕТИТ, НА РАССТОЯНИИ РАЗИТ, КЛЮВОМ ЖЕЛЕЗНЫМ, КАК МОЛНИЯ, СВЕРКАЕТ.