Валерий Дечев - Город, где играют мальчики

Долетев до деревни, они приземлились на околице, спрятали велолёт в посадке, завалив его обломанными ветками. Алик был в весьма приподнятом настроении. Он впервые не приехал к бабушке, а прилетел, да ещё и с другом. Стас раньше никогда здесь не показывался. Довольный перелётом, предвкушая свидание с родными, гордый от того, что рядом лучший друг, Алик ступил на порог. Бабушка так и ахнула, увидев внука.

– Я уже не надеялась, – смеётся она. – Мы с дедом и не чаяли, что вы объявитесь скоро.

– Это мой друг Стас, бабушка. Я тебе про него рассказывал.

– Как же, все уши прожужжал, – она ласково треплет голову Алика. – Садитесь ужинать. А мама, что не смогла навестить нас?

– У мамы план горит, бабушка. Что у вас случилось?

– Ничего, – улыбнулась она. – Соскучились. Хотелось увидеться. Деду вон, некому помочь дрова занести в сарай. И на чердак нужно поднять кое-какую рухлядь, – он сам уже не справится.

– Пустяки, – говорит Стас, подмигнув другу, – это мы мигом.

– Как же вы добрались в нашу глушь? – удивляется бабушка. – Железную дорогу ремонтируют. Поезда уже неделю не ходят. Единственный автобус проходит поздно ночью.

«Вот тебе раз! влипли», – подумал Стас.

– До райцентра мы добрались поездом, – соврал, не моргнув глазом Алик, – а дальше на попутке. Нам повезло.

– Хорошо, что так. А то беда прямо с транспортом. Тут ещё соседка хворает, Антонина Николаевна. Ей лекарства нужны. А как до аптеки добраться в райцентр? Я потому и вызывала маму; соседке лекарства нужны срочно.

Алик задумался. Что же делать?

– Мы привезем вам лекарства, – говорит Стас. – Водитель машины, на которой мы приехали, собирался сразу же возвращаться в райцентр. Мы успеем туда и обратно.

– Кто же детям лекарства даст. Такие лекарства выдают по рецепту.

– А рецепт есть?

– Пойду, узнаю у Антонины Николаевны. Да что толку! Нужно, чтоб был взрослый человек, – ребёнку не дадут.

Пока бабушка ходила за рецептом, Стас предложил:

– Придется тебе лететь с дедушкой. Я останусь. Дедушка хоть и крупнее меня, но не намного. Надеюсь, велолёт выдержит.

– Другого выхода нет, – согласился Алик. – Дедушка, ты умеешь хранить тайны?

– Тайны? – удивился дедушка. – Какие тайны?

– Увидишь! – пообещал Алик, заговорщицки подмигнув ему.

Старик очень любил внука. Они замечательно понимали один другого, несмотря на разрыв в поколение. Вдвоём пришли к спрятанному велолёту. Старик удивленно следил за Аликом, пока тот вызволял машину из лесного плена.

– Вот так штуковина! Откуда взялся этот аэроплан? – глаза, серо-голубые от природы, загорелись огнем.

– Это мой, дедушка. Садись, прокачу!

Представившийся случай показать дедушке велолёт ублажил честолюбие Алика, но возможность покататься вдвоем виделась счастьем. Счастье светилось на открытом лице Алика.

– Умное изобретение! Как же он летает?

– Садись позади меня. Сейчас сам всё увидишь.

Они расселись по местам, и тронулись. Велолёт дрожал от натуги, капризничал из-за непривычной перегрузки. Разгон занял путь вдвое длиннее обычного, но, в конце концов, поднялись в воздух.

Дедушка, обычно немногословный, сейчас был не похож на себя от восторга.

– Прямо чудо какое-то! Алик, неужели мы летим?

– Еще как летим, дедушка. Мы прилетели так из дому.

– Вот так чудо! Кто же это сконструировал, неужели ты? – ласково говорил он с сомнением в голосе.

– Мы со Стасом! – Алик задыхался от гордости, и от встречного ветра.

– Смотри, деревня сверху, какая маленькая. Ой, это коровы что ли внизу, как муравьи. Озеро я представлял себе совсем иначе.

До районного центра расстояние небольшое, особенно для велолёта. Возбуждённые перелётом Алик и дедушка и не заметили, как оказались перед входом в аптеку. Там всё прошло без приключений. Дедушка получил по рецепту соседки всё необходимое, и они тот час оправились домой. В пути тепло и душевно разговаривали. Алик признался, что они с другом направляются к морю. Дедушка восхищался новыми временами, умному изобретению внука и красотой сельского пейзажа.

Сойдя на землю, дедушка внимательно осмотрел каждый механизм и шестерёнки. Он осторожно гладил ладонью крыло велолёта. Оторвавшись от «аэроплана» старик прижал Алика к груди. Глаза его горели от восторга, и в них стояли слезы. Алик никогда не видел дедушку таким растроганным. И Алик подумал, что этот родной до боли старик, в сущности, ребёнок. Точно так дитя радуется давно желанной игрушке.

– Я ведь, Алик, сроду не летал самолётами. Ты не поверишь. Впервые увидев аэроплан, мне захотелось взлететь в небо. Но так и не довелось. Я иногда думал: какой будет земля оттуда. Прожил жизнь, а в небо никогда и не поднялся. Если бы не ты, так и не узнал бы что это такое. Спасибо, сынок!

Дедушка так обращался к нему в исключительных случаях. Голос его дрожал. Алик был смущён нежданным порывом откровения. Он совсем не знает дедушку. Не знает человека, рядом с которым прожил всю жизнь.

– Ну что же, пора прощаться! – говорил Алик наутро.

После того, как дела сделаны, всё, о чем просили старики, мальчики исполнили, и бабушка им собрала поесть в дорогу, можно отправиться дальше.

Велолёт пересёк широкую ленту автомагистрали. Внизу автомобили беспокойно сновали туда-сюда. От узла магистрали веером расходились дороги. Всё запружено машинами.

Таких длительных перелётов у ребят ещё не было. К концу дня пилоты сникли. Сильно устали ноги и ныла поясница. Полёт стал казаться скучным, монотонным и бесконечным. Тогда Стас предложил развлечься пением. Когда седьмой А выбирался на экскурсии, обязательно находился запевала хорошей песни, способной скрасить любую дорогу. Песня тут же дружно подхватывалась всем классом. И Стас, и Алик превосходно знакомы с репертуаром. Сейчас друзья только и могли думать, что о море. Само собой получалось, что и песни пелись о нём. И вот уже над полем разносится песня:

«Над широкою волною кружиться, и летает, тает, тает; то ли девица, то птица…»,

«Я пью до дна, за тех, кто в море…»,

«Над седой морской пучиной склонился грозный Посейдон…».

Затем пошли вразнобой. Исполнители пели, каждый то, что мог, даже если вспоминалось всего несколько строк:

«Как в нашу гавань заходили корабли, большие корабли из океана, в таверне веселились моряки, и пили за здоровье атамана…», или

«Есть в Баварии маленький дом, он стоит на утёсе крутом…».

Песни разносились по всей округе. Но, кто их слышал? Кому они могли помешать. Мальчишки горланили что есть мочи, их голоса порой срывались. Тогда раздавалось сиплое мычание или отчаянное блеяние. И оно вызывало приступы неудержимого веселья. Это был их лучший концерт. Исполнители старались исключительно для себя, а строгие критики остались в небытии, где-то далеко на земле.