Д. Левро - Уалий

Глава I . Говорящая голова

Лестница на чердак круто уходила вверх и упиралась в старую деревянную дверь под самым потолком. От волнения по спине у меня пробежал холодный озноб. Из замочной скважины пробивался слабый дневной свет. Ступеньки подо мной тихо поскрипывали. Подойдя к двери, я нажал на ручку и она поддалась. Дверь отворилась. В лицо пахнуло старьем и пылью. Я огляделся. Чердак был весь заставлен старыми коробками и шкафами, завален всяким барахлом. Здесь было и обветшалое кресло-качалка. И огромные остановившиеся часы с маятником. Из-под рваной ткани выглядывал край старинного зеркала. Свое отражение в нем я разглядел только стерев рукавом густой слой пыли. Чтобы как следует здесь все осмотреть уйдёт не меньше недели, подумал я про себя.

Тут я заметил железный шлем. Он стоял на самом верху шкафа в дальнем углу чердака. Шкаф был так высок, что, даже встав на стул, я не смог дотянуться до шлема рукой. Это меня не остановило. Я поплевал на руки и принялся карабкаться вверх прямо по полкам. То и дело я задевал что-нибудь, и оно с грохотом падало на пол. Добравшись до верха шкафа, я протянул руку за шлемом и тут же замер. На самом деле это был не шлем! Это была металлическая голова с большими глазами и с закрытыми веками! У нее были ещё уши, нос и рот, и даже железная борода и морщины на лбу. Ничего подобного я раньше не видел. Еще мне бросилось в глаза, что с боку к голове прилажен небольшой вентиль. Такой же, как на механических часах. Недолго думая, я несколько раз повернул вентиль по часовой стрелке. Едва я сделал это, как голова вдруг открыла глаза и вопросительно на меня уставилась! От неожиданности я вскрикнул и отдернул руку. Но сделал это так резко и неловко, что тут же потерял равновесие и вместе с полкой, на которой стоял, рухнул вниз.

Я лежал на полу возле шкафа, и повсюду вокруг валялись сбитые мной подсвечники, книги и чашки. А вернее осколки чашек. Я ощупал себя. Кажется, я был цел и невредим. Руки и ноги были на месте. Вдруг сверху донёсся голос.

– Простите, если напугал вас. Надеюсь, вы не ушиблись.

Голос был странным. Каким-то металлическим. Я вскочил на ноги.

– Признаться, я и сам немного испугался, – снова послышался тот же голос.

– Кто это говорит? – спросил я, озираясь по сторонам.

– О, простите, я ведь не представился. Меня зовут Эрудит. А вас?

– Меня? – машинально переспросил я, продолжая оглядываться.

Я все еще не мог понять, кто со мной разговаривает.

– Мы ведь с вами, кажется, не знакомы. Вот я и подумал, что будет правильно, если я узнаю ваше имя, – объяснил голос.

– Мое имя Уалий.

– Очень приятно, – вежливо сказал голос и добавил. – Не затруднит ли вас снять меня со шкафа? Здесь ужасно пыльно.

Тут я догадался. Со мной говорила железная голова!

Трудно передать мое изумление. Я просто не верил своим ушам. Я стоял как вкопанный, не зная, что и ответить. Наверно, в эту секунду у меня был глупый вид.

– Там, около окна должна стоять стремянка, – вновь послышался голос. – С ее помощью можно без труда забраться наверх.

Пребывая в полном замешательстве, я притащил к шкафу деревянную стремянку, которая и в самом деле стояла возле окна, загороженная столешницей и парой весел от рыбацкой лодки. Еще через минуту я уже с удивлением разглядывал говорящую железную голову, которую поставил перед собой на стул. Сам же уселся прямо на пол.

– Не могу выразить, как я признателен вам за то, что сняли меня с этого ужасного шкафа. Пыльного и в добавок весьма высокого. Не стану скрывать, что немного боюсь высоты. Боюсь почти также, как крыс … Уф.. Мерзкие создания. Везде суют свой нос. Везде пролезут …

Это был не сон. Передо мной была живая, говорящая и притом довольно болтливая железная голова. Мне даже слышать о таком не приходилось. И уж тем более видеть своими собственными глазами. Она … а вернее он, ведь у головы была борода … он, наверно, долго простоял на шкафу, потому что весь был покрыт пылью, а с ушей даже свисали клочки паутины. При каждом новом слове железная челюсть скрежетала. Ее явно давно не смазывали машинным маслом. Одним словом, вид у головы … вернее у Эрудита … был довольно жалкий. Впрочем, сам он этого не замечал, продолжая увлеченно болтать.

– А кстати, где профессор? – вдруг спросил Эрудит, вопросительно на меня посмотрев.

– Не знаю, – ответил я. – Какой профессор?

– Как какой? Профессор Кварц, разумеется! Разве в этом доме живет еще какой-нибудь профессор?

Мне пришлось объяснить Эрудиту, что в доме живем только я, мои родители и моя сестра Мира. Мы переехали в город из небольшой деревни, что в двух днях пути. Купили за бесценок этот дом, который несколько лет до нас пустовал. Внизу перед крыльцом стоит повозка с нашими вещами, и отец с парой наемных рабочих разгружает ее. Ни о каком профессоре я ничего не слыхал.

Эрудит был поражен моим рассказом. Он принялся бормотать себе под нос всякую бессмыслицу и морщил лоб, словно пытаясь вспомнить что-то. Тут снизу донесся голос отца.

Нужно было идти. Эрудита я решил прихватить с собой. Для этого необходимо было спрятать его во что-нибудь. На глаза мне попалась старая пустая тыква. Это было как раз то, что нужно!

– Прости, это ради твоей же безопасности, – сказал я, опуская Эрудита в тыкву.

Чтобы тот не выпал, я обвязал тыкву веревкой.

Спустившись с чердака, я собирался уже отнести тыкву с Эрудитом в свою комнату, но тут в коридоре появилась моя младшая сестра Мира.

– А я тебя повсюду ищу, – сказала она. – Тебя папа зовет. А что это у тебя?

– Так, ничего. Просто тыква, – ответил я.

Но, как нарочно, в это самое время из тыквы донесся голос Эрудита:

– Здесь довольно жутко. Не люблю темноту.

– Кто это? – с оживлением спросила Мира и глаза ее заблестели. – Там кто-то есть.

– Нет там никого, – поспешно ответил я.

– Но ведь я же слышала . . .

– Это тебе показалась, – сердито буркнул я и направился к лестнице на первый этаж, решив не выпускать тыкву из рук.

Слишком уж хорошо я знал свою любопытную сестру. Увидев, что тыква осталась без присмотра, она непременно добралась бы до нее и всё узнала.

– Ну, Уалий! Ну, кто у тебя там? – кричала Мира мне вдогонку.

Но я твёрдо решил, что рассказывать об Эрудите сестре нельзя. Она запросто могла проболтаться родителям.

Надев куртку, я вышел на улицу. Отец стоял возле запряженной лошадьми повозки и руководил грузчиками, которые заносили в дом старинный обеденный стол. Крупными хлопьями падал снег. Повсюду были сугробы, и только проезжая часть улицы оставалась не заметенной.

– Уалий, пойди сюда, – позвал отец. – Вот тебе письмо, отнеси его поскорее на почту. Это каменное здание со шпилем. Мы проезжали его по дороге. Не заблудишься? А на что тебе эта тыква? Оставь ее.