Роберт Макклоски - Новые приключения Гомера Прайса. Сентербергские истории

– Чёрт подери, Геракл, это не так! – вклинился шериф.

– Ты мне историю дашь рассказать? – нахмурился дедушка Геракл. – Или мне придётся…

– Ладно-ладно, – нетерпеливо сказал мистер Габби, – значит, вы с этим Попрыгунчиком отправились искать золото. А дальше что было?

– Короче говоря, мы с Попрыгунчиком добрались до Цинциннати и сели на «Огайскую невесту», – продолжил дедушка Геракл. – Отличный был пароход, один из лучших от Цинциннати до Сент-Луиса, а уж трубы у «Невесты» были…

– Ну, папаша, – опять прервал его мистер Габби, – давайте пропустим рекламную паузу, мы ведь не собираемся покупать эту «Невесту». Что там с золотом?

– Так, мистер, я вам не советую меня перебивать, – грозно сказал дедушка Геракл. – Три месяца добирались мы с Попрыгунчиком до западного побережья, и рассказывать эту историю не по порядку я не собираюсь, ясно? – Дедушка обвёл взглядом кафе и продолжил: – Ну и вот, через три месяца пути мы с Попрыгунчиком добрались до Калифорнии. Купили себе пару некрупных мулов, кирки, лопаты и лотки, в которых промывают золото. А ещё много кожаных мешочков, чтобы было куда складывать самородки. Ну и, конечно, прежде чем двигать в горы, запаслись провиантом. Некоторых послушаешь, так можно подумать, что искать золото было очень трудно. Но тут всё дело в том, чтобы знать, где смотреть. В Калифорнии даже не нужно было знать, где смотреть, нужно было просто идти, куда все идут. Вообще-то надо было очень постараться, чтобы не найти это чёртово золото. В некоторых городках люди даже строили с опаской – а то найдётся золото на заднем дворе, и придётся дом сносить и весь двор промывать, чтобы добыть его оттуда. Вокруг приисков уже было полно городов и поселений, и люди там вели себя так нелепо, что мы с Попрыгунчиком решили поискать себе местечко подальше, в горах, и там мыть своё золото. Вот оно как. Дошли мы до какого-то богом забытого места, вокруг ни души, зато есть симпатичный ручей у подножья высокой скалы.

– Попрыгунчик, – сказал я, – давай разобьём лагерь у подножья этой скалы. Что-то мне подсказывает, что здешняя грязь только и ждёт, чтоб мы её хорошенько промыли.

И да, там было золото, у подножья этой скалы. Плюньте в лицо тому, кто скажет, что золото сложно найти. Да не сложнее, чем бревно с места на место перекатить. Эта жёлтая ерунда разбросана повсюду, как пятна на пеструшке.

Дедушка Герк наклонился к мистеру Габби и потрепал его по руке:

– Да, в те дни нужно было быть полным идиотом, чтобы не наткнуться хотя бы на небольшую кучку золота, если ты, конечно, его искал.

– Да-а-а, папаша, от ваших историй мухи дохнут на лету. Ни тебе бандитов, ни индейцев, ни проходимцев, претендующих на золото. Хоть бы, я не знаю, оказались в пустыне без воды…

– Ну всё! – взревел дедушка Геракл. – Сколько можно меня перебивать? То, о чём ты болтаешь, это самое обычное дело! Да в меня стреляли и я умирал от голода и жажды чаще, чем вы, парни, в кино ходите! Я же говорю, найти золото – раз плюнуть. Самое интересное начинается потом . И знаете, что смешнее всего? Никогда не угадаешь, как на человека это найденное золото повлияет. Кому-то не терпится потратить всё до последней крупинки, а другие копят золото, пока не наберут огромную кучу. Ещё бывают такие, кому позарез надо свою власть показать, эти сразу важничать начинают. А ещё я встречал парней, которые нет-нет да и задумаются: что они роют, зачем они выковыривают эту жёлтую ерунду из земли? И съесть её нельзя, и построить из неё ничего нельзя, и зимой от золота не согреешься, как от угля, и надеть его нельзя, если, конечно, не сделать из него себе вставную челюсть или ещё какую-то сверкающую штучку, без которой прекрасно можно обойтись.

Вот взять Попрыгунчика Мак-Туда, такой нетерпеливый парень. Я был уверен, что он в секунду всё потратит, но не тут-то было. Он – ну кто б мог подумать! – оказался из тех, что копят. Ну а я – из тех, кто сразу тратит, прямиком из лотка.

Вот оно как. Мы промывали и промывали. И должен вам сказать, друзья мои, что нет ничего интересного в промывании золота. День за днём ты только и делаешь, что берёшь пригоршни грязи и швыряешь их в лоток, потом опускаешь его в воду и трясёшь туда-сюда, пока песок и грязь не вымоются. И вот так ты трясёшь туда-сюда, туда-сюда… И наконец на дне лотка видишь сияющий самородок. Или даже два. Золото просто очень тяжёлое, так что оно опускается на дно лотка, а не вымывается с грязью.

Так мы и сидели на корточках на берегу этого ручья, рыли, окунали и промывали. Когда самородок находил Попрыгунчик, он сразу клал его в один из маленьких кожаных мешочков, что висели у него на поясе. Сначала он наполнял самородками один мешочек, потом следующий и так далее. Как я уже сказал, Попрыгунчик был из тех, кто копит. Он постоянно пересчитывал свои маленькие мешочки с золотом и никогда не снимал с пояса – боялся, что сопрут. А у нас как раз в то время кофейник продырявился, и кофе в нём уже было не сделать, так что я хранил своё золото в нём. И каждую пару недель, когда он наполнялся, я седлал мула, отправлялся в город и тратил всё до последней крупинки – до самого дна кофейника. Потом возвращался назад, чтобы намыть себе ещё кофейничек, и смотрел, как Попрыгунчик пересчитывает свои маленькие кожаные мешочки. Чем больше золота находил Попрыгунчик, тем беспокойнее он становился и тем больше подпрыгивал. Найдёт несколько самородков с одной стороны ручья, положит в мешочек, прикреплённый к поясу, а потом – р-р-раз и перепрыгнет на другой берег. Там ещё нароет и тоже положит в мешочек.

Так вот, золото – штука очень тяжёлая, и эти мешочки у Попрыгунчика весили всё больше, и ремень вместе со штанами болтался у него где-то на бёдрах. А рубашка взмывала вверх каждый раз, когда он перепрыгивал через ручей. Мешочки весили всё больше и больше, но Попрыгунчика это совершенно не волновало. Он промывал, копил и прыгал сначала с той стороны ручья, что был ближе к скале, потом – с другой. И вот сижу я как-то у нашего ручейка, и вдруг мне в голову приходит блестящая идея.

– Попрыгунчик, – говорю я ему, – такая водичка хорошая, я, пожалуй, искупаюсь.

– Чего?! – удивился Попрыгунчик и посмотрел на меня так, будто я совсем умом тронулся. – Да мы с тобой тут моем золото не больше четырёх месяцев, и я точно помню, что ты принимал ванну накануне нашего отъезда из Огайо.

– И нечего, малышня, смеяться, – сказал дедушка Герк Гомеру, Фредди, Джинни Ли и всем остальным детям, которые фыркали и хихикали. – Тогда мыло было не то что сейчас. Оно, может, было и не в такой красивой упаковке, зато, Господь свидетель, если уж ты им что-нибудь помыл, это что-нибудь оставалось чистым.