Рафал Косик - Феликс, Нэт и Ника и теоретически возможная катастрофа

Следующие три часа они засовывали двухцветную тележку с длинной ручкой в кольцо. Они перекладывали предметы в тележке разными способами, но показатели даже не вздрогнули.

Возвращались они проселочной дорогой, и подвеска старого «Лендровера» скрипела на ямах. Свет фар прыгал по деревьям. Феликс задумался, ни на что не обращая внимание. Когда они подъехали к дому, он решил немного прогуляться. Луна светила довольно ярко, поэтому по тропинке он зашел в лес и добрался до помоста, от которого ступени вели к пляжу. Там удобно размещалась лавочка. Феликс сел и стал всматриваться в ночь. Отсюда открывался действительно прекрасный вид на Балтику. Луна висела на чистом звездном небе, отражаясь в гребнях волн. Корабль стоял на том же самом месте, в полукилометре от берега. Зажженные огни мягко мигали. Над водой проносился шум работающих машин и чьи-то перекрикивания. Вода была сине-черная, до полной черноты ей не хватало хмурого неба.

Феликс услышал шаги за спиной. Он обернулся и увидел папу. Петр Белецкий сел рядом с сыном. Он начал рассказывать о том, что так волновало Феликса:

– Мы действительно не знаем, что это. Все описания на немецком. Мы перевели, но они закодированы. Из центра управления выходят кабели и теряются где-то в каналах. Несколько десятков электриков много дней занимаются только тем, что составляют электрическую схему. Это все можно разъединить и исследовать, но тогда вся конструкция или перестанет работать, или заработает на полную мощь. Мы могли бы ее непроизвольно запустить.

– Может, лучше оставить все это в покое.

– Этого мы не можем сделать, – с грустью ответил папа. – Неизвестно, что случится, если за сто или двести лет какой-то кабель лопнет или произойдет еще что-нибудь непредвиденное. Может, эта машина отсчитывает время?

– Тогда твоя работа, как у сапера.

– В определенном смысле да, – усмехнулся папа, – но я надеюсь, что это только дополнительная работа. Я на самом деле хотел бы выяснить, что это, и узнать, почему профессор Кушминский считал эту базу очень важной. Тут работает сотня профессионалов. Есть даже криптологи. Это они заведуют настройками тех трех блестящих дисков. Камера регистрирует их положение и пересылает картинку на компьютер, который анализирует все изменения.

– Те диски… это какой-то вид безопасности? – спросил Феликс. – Как в сейфе?

– Скорее всего… Но они могут служить и для установления каких-то параметров, как настройки в радио. Проверка всех комбинаций невозможна, потому что все соединено с часами и сотней других устройств управления. Этой технологии полстолетия, но это не означает, что в ней легко разобраться. Тогда еще не существовало глобальной унификации, каждый проектировал как хотел. Подозреваем также, что существенную часть системы немцы где-то спрятали.

Феликс задумался, рассказать ли папе про силуэт, который он видел в кольце. Он и сам был не уверен, не привиделось ли ему это. Но, подумав, решил, что лучше будет обо всем рассказать. Даже если это ему привиделось. В таком таинственном месте все может оказаться существенным для решения загадки.

– Есть кое-что, что я должен тебе рассказать, – начал он неуверенно.

– Я знаю, – папа встал и оперся на перила. – Я слышал о твоих проблемах в школе. Каждый вечер разговаривал с мамой, поэтому я в курсе.

Феликс посмотрел на него растерянно и вдруг понял, про что именно папа говорит.

– Ты не поверишь, если я тебе расскажу, что случилось… – вздохнул он.

– Мама рассказала мне все. И ты прав – я не поверил. Потом подумал и понял, что на тебя это не похоже. Ты слишком рассудительный.

– Это очень запутанная история, – начал путаться Феликс. – Ты не поверишь…

– Не оправдывайся, сынок, если в этом нет необходимости. Оправдывается виновный, запомни это. Я несколько раз разговаривал с папой Нэта. Он рассказал мне всю историю.

– Тогда ты знаешь, что нас кто-то подставил?

Папа кивнул и снова сел рядом с сыном:

– Важно то, что я хочу тебе сказать. Помни, ты всегда можешь прийти ко мне и к маме с любой проблемой.

Феликс подумал, что это не совсем так. Он умолчал о фигуре в кольце. Доверие доверием, но нагромождение неправдоподобных совпадений может быть слишком даже для таких толерантных родителей.

Они сидели минут пятнадцать, глядя на корабль и далекий свет в море.

Вдруг Феликс заметил темный силуэт между кораблем и берегом. Он напряг зрение – ему не хотелось бежать домой за биноклем. В свете луны он увидел маленькую лодку и сидящего в ней сгорбленного человека, который… ловил рыбу.

В воскресенье вечером Феликс с мамой вернулся в Варшаву. Он открыл двери ключом, что крепился на петельке штанов проволокой-спиралькой. Цабан на радостях чуть не опрокинул и его, и маму. Он подпрыгивал, крутился вокруг собственной оси, пищал, лаял, и нельзя было его успокоить ни просьбами, ни угрозами. Удалось это только колбасой. Феликс обошел дом, и, похоже, все было в порядке. Когда он зашел в кухню, мама склонилась над собакой, внимательно к ней присматриваясь. Пес сожрал колбасу, собственно просто заглотил, и просил новую порцию, хотя и с меньшей настойчивостью.

– Феликс, посмотри на него, – с беспокойством произнесла мама. – Он выглядит как-то… по-другому?

Феликс наклонился и присмотрелся к собаке. Действительно что-то изменилось.

– Он облысел под бородой! – удивленно воскликнул Феликс.

Когда Цабан поднял голову, они увидели белую лысую кожу.

– Как это случилось? – Мама встала и растерянно посмотрела на сына. – У него была такая густая борода.

– Может, он включил какую-то папину бритву, – Феликс задумался на минуту, глядя на Механического Опекуна. – Чесалка вся в шерсти, – заметил он. На расческе было столько собачей шерсти, что люк не мог закрыться. – Он вычесал себе всю шерсть.

– Он сильно скучал, – опечалилась мама, прижимая голову пса к груди.

А Цабан, притиснувшись к маме и Феликсу, в безумном темпе махал обрубком хвоста и выглядел как большое и мохнатое «собачье счастье».

Феликс подошел к аппарату и посмотрел на счетчик.

– Да уж, – он покачал головой. – Две тысячи четыреста пятьдесят одно чесание на протяжении выходных. Нужно будет поставить ограничитель…

Прошла еще одна неделя, наполненная контрольными и проверками. Все чувствовали приближение конца учебного года, все ходили в школу, но учились спустя рукава. Но и в конце года их всех ждала двухдневная школьная экскурсия.

В доме Феликса на улице Сердечной традиционный субботний вечер кино закончился так рано, что даже не заслужил своего названия. Оставалось еще полчаса до начала вечеринки у Аурелии. Мама должна была отвезти ребят и уверяла, что на дорогу хватит десяти минут. Никто, кроме Феликса, в это не верил. Друзья сидели в его комнате. Они играли с электрически управляемым окном и пружиной, спускающейся по ступеням. Нэта очаровала затемнилка, или антифонарик, который затемнял то, на что его направляли, в отличие от настоящего фонаря.