Дмитрий Паньков - Гром и камень плодородия

С тех пор волшебник не раз помогал людям по разному поводу, но среди них он уже не жил. Его замок находился в Скалистых горах, но со временем большинство людей об этом забыли. Когда человеку хорошо, ему в радости помощь не нужна.

Предсказание

Солнце уже клонилось к закату, когда Куст с Рамсом вышли к подножию Скалистых гор. В лучах заходящего светила белые камни гор казались розовыми. Сколько Рамс не вглядывался в каменные нагромождения, он не мог различить даже признака на какое либо присутствие человека.

– Отвернись. – сказал Куст – Тебе не следует видеть того, что сейчас произойдёт.

Рамс был даже благодарен гному за это предложение. Ему и так было не по себе из-за осознания того, что он, смертный, соприкоснулся с могущественными, и в то же время чарующими силами, перед которыми трепетали даже короли. Беспрекословно он повернулся лицом к лесу. Кто бы мог подумать, что гномы, не смотря на свой малый рост, могли обладать таким громовым голосом? Куст закричал. Рамс даже не мог понять, на человеческом языке говорил гном или нет. Его уши заложило, и он мог различать только шум, словно стоял у огромного водопада. Вдруг глухота исчезла так же внезапно, как и появилась.

– Пойдём, поворачивайся, – почти приказал Куст – но помни, Рамс, о чём я тебе говорил. Ни звука.

Повернувшись, Рамс обомлел. Он всегда любовался красотой замка короля Фарла, правителя его королевства. Работа мастеров, его сделавших, была великолепна. Его память так же сохранила воспоминания детства, когда они с отцом и родственниками ездили смотреть на свадьбу короля Фойла в королевство Ритс. Там он тоже был без ума от изысканности замка правителя. Оба замка королей Фарла и Фойла были великолепными сооружениями, сочетавшими в себе роскошь и строгость, подобающую королям. Но то, что находилось перед его взором сейчас, было неописуемо. Замок великого Эллина был олицетворением могущества и простоты, красоты и посредственности. Он был так же беззащитен, как и непреступен. Невозможно было разобрать, что перед тобой находится. Это и скалы и замок одновременно. Расщелины между камнями были резными окнами, парадным входом, со статуями неведомых Рамсу существ, служила небольшая пещерка, из которой вытекал ручей.

Войдя внутрь, Рамс зажмурил глаза и, как следует, встряхнул головой. Потом он, своими мощными пальцами, что было сил, ущипнул себя за ногу, надеясь проснуться. Он думал, что находится во сне, иначе другого объяснения его разум не принимал. Роскошь, богатство, граничащее с безрассудством, окружали дровосека со всех сторон. Шикарно украшенные залы, казалось, тянулись в

бесконечность. «Вряд ли у всех семи королей найдётся столько сокровищ, сколько находится тут» – подумал Рамс.

– Не глазей по сторонам, шагай быстрей. – торопил его Куст – Тебе всё это не к чему.

В одном из залов Куст попросил Рамса свернуть в узкий проход, ведущий в темноту. Пришлось немного пройти в кромешной темноте, прежде чем Рамс увидел свет, который наполнял обычную пещеру. Как-то странно было видеть, после всего великолепия, такую серость. Необработанные стены сливались с таким же полом и потолком. Но вот костёр давал такой свет, что создавалось впечатление, будто светит маленькое солнце. Посреди пещеры стоял стол, за столом сидел старец.

– Можешь идти, Куст. – сказал старец гному.

Рамс оцепенел. Он догадался, что перед ним, ни кто иной, как сам великий Эллин. Из-за седины, которая покрывала всю его голову, невозможно было различить лица. Глаза его были опущены, и взор был устремлён в книгу, лежавшую перед ним на столе.

– Ты спас моего слугу, Рамс. – голос Эллина, казалось, исходил не от него самого, он звучал отовсюду – Можешь просить, чего хочешь.

Рамс помнил предупреждение гнома: «… не говорить с волшебником, пока тот сам не заговорит», но это предупреждение было излишним. Язык Рамсу не повиновался, мысли путались, в глазах временами темнело.

– Не бойся. – сказал Эллин – Говори.

– Я и не боюсь… – еле выговорил лесоруб.

Он, конечно, соврал, опасаясь показаться кудеснику нелепым и смешным.

Он ни как не мог вспомнить, чего ему больше всего хотелось.

– Я хочу умереть, и мне нужен хороший гроб… – выпалил Рамс, почти с вызовом.

– Глупо просить у меня смерти, – спокойно ответил Эллин, словно не замечая волнения Рамса – её можно найти где угодно. Я тебя спрашиваю, что тебе нужно для жизни?

– Я не хочу жить, – сказал Рамс, понемногу овладевая собой – я совсем одинок, мне не для кого жить.

– Человек не в праве сам себя лишать жизни. – Эллин встал, и прохаживаясь по пещере, как будто разминая отёкшие ноги и спину, продолжал – Она дана ему в награду и самолично прерывать её, в лучшем случае, просто не вежливо. Нужно думать как этим даром пользоваться, а не как от него избавиться.

– Я лесоруб – сказал Рамс – и нет ни одного дома в Олесе, в котором бы не пользовались моим трудом. С двенадцати лет я, вместе со своим отцом, начал валить лес. Некоторые дома полностью существуют благодаря моей работе. Я думаю, что долг людям я заплатил сполна.

– Ты меня не понял. – перебил его старец – Я говорю не о долге перед людьми, хоть это и не маловажно, а о твоей жизни.

– Я не могу больше жить один.

Рамс вспомнил свои одинокие годы, свою избу, пропитанную насквозь тоской, и не в силах больше говорить опустил голову. Ему было стыдно, что он, здоровый мужик, стоит тут, перед величайшим из людей, и жалуется, как пацан.

– А если бы у тебя был сын? – внезапно спросил Эллин.

– О, великий Эллин, – Рамс побледнел – легенды о твоём могуществе передают из поколения в поколение. Люди даже в твоё отсутствие не позволяют себе дурно отзываться о тебе. Любой человек из Семи Королевств знает о твоём величии. Тебе, наверное, очень скучно и ты решил посмеяться надо мной?

Эллин повернулся к Рамсу и посмотрел ему прямо в глаза. Оцепенение, охватившее Рамса, когда он впервые увидел Эллина, теперь казалось просто испугом. Сейчас Рамс был в ужасе. В глазах волшебника он увидел всю мудрость, накопленную людьми за века их существования. Там Добро перемешалось со Злом, Любовь бродила в обнимку с Ненавистью, Радость не давала покоя Грусти, Вражда улыбалась Дружбе.

– Я давно уже не смеюсь над людьми и, тем более, ни когда не врал. Не оскорбляй меня больше так впредь и людям об этом скажи.– сказал чародей, опустив глаза.

– Прости, прости, меня, мудрец,– упав на колени, со слезами на глазах, воскликнул Рамс – я и в мечтах своих не мог представить, что такое возможно. У меня нет больше других желаний, кроме этого. Прости меня, пожалуйста, великий Эллин.