Хью Лофтинг - Почтовая служба Доктора Дулитла

— Веселенькое местечко, ничего не скажешь! — донесся с кормы нахальный голос Чипсайда. — Нет, по мне уж лучше Лондон, даже в самый большой туман. А здесь могут жить только какие-нибудь зачуханные угри да лягушки! Гляньте-ка на этот туман — ишь как его мотает по всему озеру. Как будто старина Ной со своим преподобным семейством водят хоровод в ночных рубашках — ну, прямо как живые!

— Здесь всегда туманы, — сказала змея, — и раньше были туманы. Первая радуга воссияла на них.

— А по мне, грош цена всем этим туманам и прочему хозяйству, — заявил воробей. — Сколько еще сотен миль этого чудного голубого простора нам нужно пропахать, чтобы добраться до нашей драгоценной миссис Грязнухи?

— Не так уж и много, — сказала змея. — Она живет на краю озера, в нескольких милях к северу. Нам лучше поторопиться и попасть туда до темноты.

И снова со своей могучей проводницей во главе путешественники двинулись вперед.

С каждой минутой становилось темней, и слева из мангровых зарослей начали раздаваться крики каких-то ночных птиц. Гу-Гу сказал Доктору, что это кричат совы, но, судя по голосам, многие из них принадлежат к таким видам, каких он еще никогда не встречал.

— Ничего удивительного, — ответил Доктор. — Здесь наверняка полным-полно зверей и птиц, которых не встретишь больше нигде на свете.

Наконец, когда уже почти совсем стемнело, змея повернула влево и приблизилась к краю мангрового леса. Едва различая ее в наступившей темноте, Доктор направил каноэ в небольшую бухточку, и вдруг нос каноэ неожиданно наскочил на что-то твердое. Доктор уже было наклонился через борт, чтобы посмотреть, что это такое, когда из мрака совсем рядом с ним раздался низкий глубокий бас:

— Здравствуйте, Джон Дулитл! Добро пожаловать на озеро Джунганьика!

Подняв глаза, доктор увидел на небольшом круглом островке силуэт гигантской черепахи — не меньше двенадцати футов в поперечнике, — величественно вырисовывающийся на фоне черно-синего неба.

Долгое путешествие наконец подошло к концу.

Доктор Дулитл никогда не любил брать с собой в дорогу много багажа. Он и на этот раз отправился в путь, взяв с собой только свой маленький черный докторский саквояж и несколько самых необходимых вещей, завернутых в одеяло. К счастью, среди них все-таки нашлась пара свечей, и если бы не они, Доктор ни за что бы не смог в этой темноте безопасно высадиться из каноэ.

Впрочем, зажечь их при резком порывистом ветре, разгуливавшем по всему озеру, тоже было не так-то просто. Положение спас. Гу-Гу, который скрутил из тонких листьев что-то вроде фонариков. И хотя свет сквозь них пробивался бледным тускло-зеленым пятном, этого оказалось достаточно, чтобы немного оглядеться.

К своему удивлению, Доктор обнаружил, что холмик или, скорей, островок, на котором жила черепаха, был не из грязи, хотя повсюду на нем были видны грязные отпечатки лап. Он был сделан из камней — из камней, отесанных в квадраты с помощью резца!

Пока Доктор с любопытством разглядывал их, черепаха сказала:

— Это камни с развалин города. Когда я была моложе, я вполне могла жить и спать в грязи. Но с тех пор, как мне не дает покоя моя подагра, я решила, что мне следует найти для отдыха какое-то надежное и сухое место. Из этих камней когда-то был построен королевский дворец.

— Развалины города? — воскликнул Доктор, всматриваясь во влажную густую темноту, окружавшую маленький островок. — Но откуда они здесь взялись?

— Со дна озера, — сказала черепаха. — Вот там, — Грязнуха кивнула в сторону бескрайних черных вод, — там тысячи лет назад был прекрасный город Шалба. Мне ли этого не знать, если я сама жила в нем многие годы? Тогда это был самый большой и красивый город на земле, а король Машту из Шалбы был самым могущественным монархом в мире. А теперь я, черепаха Грязнуха, построила себе гнездо на болоте из развалин его дворца. Вот так!

— Вы говорите так, — сказал Доктор, — как будто король Машту чем-то обидел вас?

— Уж не без того, — проворчала Грязнуха. — Но все это было еще до Потопа. Вы долго ехали, и, наверно, устали и проголодались?

— Я бы с большим удовольствием послушал вашу историю, — ответил Доктор. — Она займет очень много времени?

— Я думаю, не меньше трех недель, — прошептал Чипсайд. — Черепахи все делают медленно. Внутренний голос подсказывает мне, что это самая длинная история в мире. Давайте сперва немного перекусим и отдохнем. А история никуда не убежит — мы с таким же успехом сможем послушать ее и завтра.

Несмотря на нетерпение Джона Дулитла, историю было решено отложить до следующего дня. На ужин Даб-Даб приготовила вполне съедобное кушанье из пресноводных моллюсков, а Гу-Гу набрал болотных ягод, которые прекрасно подошли для десерта.

И тут перед Доктором во весь рост встала проблема, где лечь спать. Это был отнюдь не праздный вопрос, потому что на островке черепахи, хотя он и был сложен из камня, не оказалось ни единого сухого и чистого места. Доктор попробовал улечься в каноэ, но там было слишком тесно и, вдобавок, ничуть не менее сыро и грязно. Как видно, в этой местности главную бытовую трудность представляла борьба с грязью и сыростью.

— Когда Ной и его семья вылезли из ковчега, — сказала черепаха, — они первое время спали в маленьких кроватях, которые натягивали между стволами затопленных деревьев.

— Конечно — в гамаках! — радостно закричал Доктор. — Это как раз то, что нам надо!

Буквально за несколько минут с помощью Джипа и Даб-Даб он соорудил очень удобный плетеный гамак из ветвей ивы и закрепил его между двумя большими отростками мангрового дерева. Там он и устроился, накрывшись сверху своим одеялом. И хотя деревья под его тяжестью склонились до самой воды, их гибкие и упругие стволы не ломались, а только поскрипывали, как хороший пружинный матрас.

Взошла луна, и фантастический пейзаж Джунганьики засветился зелеными отблесками и голубыми тенями. Едва только Доктор задул свои свечи и Джип свернулся калачиком у него в ногах, как черепаха вдруг низким басом запела какую-то мелодию, в такт покачивая своей тяжелой головой.

— Что это за мелодия? — спросил Доктор.

— Это марш слонов, — ответила черепаха. — Его всегда исполняли в королевском цирке Шалбы перед тем, как слоны выходили на помост.

— Будем надеяться, что в этой песенке не очень много куплетов, — сонно проворчал Чипсайд, засовывая голову под крыло.

Солнце еще не взошло над мрачными водами Джунганьики, когда Джип почувствовал, что Доктор зашевелился в гамаке, собираясь вставать. Вскоре уже можно было слышать, как Даб-Даб возится в грязи у берега, самоотверженно пытаясь сообразить что-нибудь на завтрак в этих тяжелых походных условиях. Потом и Чипсайд, что-то недовольно прочирикав спросонок, высунул голову из-под крыла, с отвращением посмотрел вокруг и засунул ее обратно.