Анника Тор - Пруд Белых Лилий

Скоро закончатся занятия в школе, и она уедет на остров. Штеффи опасалась, что это важное письмо от мамы с папой пролежит на столике в прихожей семьи доктора все рождественские каникулы.

Доктор со своей женой и Свеном уезжают на Рождество к родственникам в Вэрмланд, а затем — в Стокгольм. Домой они вернутся после новогодних праздников.

Эльна будет отмечать Рождество со своей семьей в двух милях от Гётеборга. В дни между Рождеством и Новым годом она, конечно, зайдет проверить квартиру, но Штеффи сомневалась, что Эльна сделает ей одолжение и сходит на почту, чтобы переслать письмо.

С каждым днем тревога нарастала. Отправились ли они в путь? Может, им пришлось уехать так поспешно, что они не успели написать ей перед отъездом. Где же они, в таком случае, сейчас?

На уроке географии она раскрыла карту Европы в своем атласе и просмотрела все возможные пути из Вены через Атлантику. Через Северную Италию в Марсель, а дальше на корабле? Или дальше к северу через Швейцарию и Францию в Бордо на побережье Атлантики? Но папа писал, что они поедут через Испанию и Кубу. Должен быть какой-то испанский порт. Бильбао?

Штеффи определила маршрут через Италию и Южную Францию, через Пиренеи к Бильбао. Затем пролистала атлас вперед, к карте мира, и положила линейку как мост наискосок через голубое поле от Северной Испании до цепи островов рядом с узким перешейком американского континента. Она не знала точно, на каком острове расположена Куба, надо будет посмотреть на более подробной карте. Штеффи обрадовало, что остров от североамериканского материка отделял только узкий пролив. Если родители поедут туда, тогда они окажутся почти у цели.

— Стефания?

Штеффи подняла глаза и увидела кончик указки, колеблющейся в двадцати сантиметрах от ее лица. Магистр Лундквист, их единственный учитель-мужчина, имел неприятную привычку направлять указку на учеников, когда задавал им вопрос. Если отвечали быстро, он убирал указку, но если с ответом медлили, указка приближалась все ближе и ближе, пока почти не касалась кончика носа.

Штеффи понятия не имела, о чем ее спрашивали.

— Ну?

Кончик указки приблизился на пару сантиметров.

— Русские реки, — пробормотала Май, почти не открывая рта и так тихо, что только Штеффи ее расслышала.

— Волга, Днепр, Днестр, Дон…

Она их знала. Магистр Лундквист убрал указку и стал показывать течение рек на большой карте, висевшей на черной доске.

— Обь и Енисей.

— Хорошо, — сказал магистр Лундквист. — Но, если я не ошибся, Стефания только что находилась совсем на другом материке. Я был бы очень признателен, если бы ты в дальнейшем постаралась не отвлекаться на уроке. Тогда твоей соседке по парте не придется нарушать школьные правила своим шепотом. Как по-твоему?

— Да, — сказала Штеффи тихо.

— Что ты сказала? Я не расслышал.

— Да, — сказала она громче, — я больше не буду так делать.

Но магистр Лундквист все еще был недоволен.

— Поскольку ты, кажется, заинтересовалась западно-индийским архипелагом, может, расскажешь о нем мне и классу?

Штеффи медлила. Как бы она сейчас ни поступила, будет плохо. Лучше уж сказать все как есть.

— Я только хотела посмотреть, каким путем мои родители поедут в Америку.

Магистр Лундквист усмехнулся.

— Вот как? — сказал он. — Родители Стефании едут в Америку. А что они там будут делать, позволь спросить?

Штеффи почувствовала в вопросе подвох, который вряд ли заметили другие. Но магистр Лундквист держал ее, как вписках. Ей никуда не деться, пока не ответит.

— Они должны уехать, — сказала она. — Они не могут остаться в Вене.

— Почему же?

Голос магистра Лундквиста звучал все еще мягко, почти дружески. Но взгляд его серых глаз был холоден.

— Они евреи, — сказала Штеффи.

Магистр Лундквист кивнул.

— Точно, — сказал он. — Народ без земли. Чуждый элемент в Европе. В Германии это поняли.

В классе стало совсем тихо. Слышалось лишь шарканье ног о пол или царапанье авторучек по бумаге. Указка давила на плечо, и Штеффи подумала, что сейчас упадет со стула.

— Магистр, — сказала Май громким и ясным голосом, — вы не имеете права так говорить.

Как она осмелилась? Такое не говорят учителям, уж тем более магистру Лундквисту.

— Вот как? — повторил магистр Лундквист. — Будь так добра, Май, объясни подробнее, в чем я не прав?

Май посмотрела ему в глаза и ответила:

— Вы не имели права говорить дурно о родителях Стефании. Не их вина в том, что они должны бежать из своей страны. Это немцы их заставляют, и неправильно с вашей стороны такое оправдывать.

— Ты все сказала? — Голос магистра Лундквиста был резким. — Тогда можешь выйти в коридор. Тебя ждут неприятные последствия, уж поверь мне.

Май поднялась и сунула атлас в парту. Внезапно страх прошел. Штеффи наполнило чувство радости и гордости за то, что Май — ее подруга.

— Тогда я тоже пойду, — сказала она и встала.

— Сядь! — закричал магистр Лундквист. Но Штеффи не подчинилась его словам. Вместе с Май она направилась к двери. Она чувствовала, что класс на ее стороне. Она ловила ободряющие взгляды и кивала почти каждому, мимо кого прошла к выходу.

Но Алиса не смотрела на Штеффи. Она уставилась в парту и выглядела бледной и испуганной.

— Тебе же будет хуже, Стефания, — услышала она за спиной голос магистра Лундквиста.

Штеффи закрыла за собой дверь. В коридоре было тихо и пустынно. Они с Май посмотрели друг на друга.

— Прости меня, — сказала Штеффи. — Прости, что вела себя так глупо в тот раз. Я думала, ты не поймешь.

— Пустяки, — ответила Май. — Мне хочется, чтобы ты снова была со своими родителями. — Она крепко пожала руку Штеффи. — Видела его лицо? Он думал, что может напугать нас своей указкой и злобой.

— Что теперь будет?

— Наверное, нам сделают выговор, — сказала Май. — Но это того стоило. Не так ли?

— Да, — согласилась Штеффи, — стоило.

Рождественские витрины больших магазинов были так нарядны. За стеклом виднелись гномы и рождественские елки, гирлянды и мерцающие стеклянные шары. Удовольствие доставляло просто ходить и смотреть на всю эту красоту. Но с десятью кронами в кармане на подарки было еще веселее. Штеффи купила писчую бумагу для Нелли, термос дяде Эверту и кусочек бархата в футляр для очков тети Марты. Вере она нашла ленту из зеленого шелка, который так шел ее рыжим волосам. Наконец она вошла в книжную лавку и купила книгу для Май.