Владимир Акентьев - Остров тайн

Боцман прислонил голову к дереву, прикрыл глаза…

— Вперед, Максимыч, полный вперед! — смазал с лица пот, высмотрел следующий ствол, оттолкнулся.

Дно вроде повышается? Точно, повышается. Только щиколотки в воде. А там, вот у тех деревьев, совсем сухо. Неужели дошел до холмов?..

Максимыч согнул длинный бамбук, надавил — бамбук переломился. Опираясь на него, как на костыль, пошел быстрее… Или это ему только кажется?..

Он чуть не упал — хорошо это дерево оказалось тут… Ага, понятно: он заснул. Бывает!.. Значит, снова спуск, значит, холмов еще нет…

Максимыч приподнял голову. Первое, что он увидел — в нескольких метрах поваленное дерево… Дерево-то небольшое, но через него придется перелезать! Приподнял голову выше… Усталость, боль — словно их и не было!

— Река! — Ему показалось, что он прокричал это слово на весь лес. — Река! Течет на юг!.. Она тут же, за деревом…

Максимыч шагнул, со стоном покатился по склону. Ударился спиною о дерево. Оно сдвинулось чуть-чуть, но задержало его.

Он сел, руками охватил распухшее колено. Стиснув зубы, слегка покачиваясь взад — вперед, немного посидел.

Выдержит ли его это дерево? Конечно, выдержит… Крона не будет давать ему переворачиваться. Вот что нужно сделать: найти бревно — их тут много — всунуть между ветками поперек ствола, поясом закрепить. Можно и рубашкой. Он посмотрел на себя, поправился: остатками рубашки… В конце концов — брюками. С бревном — вовсе не будет переворачиваться… А бамбук — вместо шеста…

— Ну, Максимыч, давай! Еще немного, а там отдохнешь — «корабль» повезет.

Высмотрев нужное бревно, боцман, волоча раненую ногу, пополз к нему, приволок к берегу. Лег рядом с деревом, подсунул под него плечо — дерево немного сдвинулось. Опять подсунул плечо и опять передвинул ствол на несколько сантиметров.

Не обращая внимания на боль, напрягая последние остатки сил, пядь за пядью Максимыч сталкивал дерево к реке… И вот ствол плюхнулся в воду, несколько раз качнулся, замер.

Максимыч переполз к кроне. Вконец ослабевшими руками укрепил в ветвях бревно. Вошел в воду — холодная! Но боль вроде бы отпустила… Действуя бамбуком, как рычагом, столкнул дерево…

Надавил на ствол — держит. Лег поперек бревна, помогая руками, перебросил ногу, оттолкнулся шестом…

Последнее, что он запомнил, было: берег поплыл… Сначала медленно, потом все быстрее…

Тропический лес обрывался отвесным берегом реки. Противоположный берег с цепью невысоких холмов отражался в воде. Справа появилось бревно — пересекая зеркальное изображение, оно скрылось за поворотом.

На маленьком островке из хвороста, тростника, травы, взмахивает красными крыльями, беспокойно поворачивает длинную гибкую шею фламинго. Раскрывая красно-черный загнутый клюв, он гогочет совсем по-гусиному.

Федя шагнул вперед, вскрикнул и… исчез. Раздался всплеск.

На месте, где он только что стоял, зияла дыра.

Дима и Валя сделали движение броситься вперед, но капитан удержал их:

— Стоп!.. Федя, ты где?

— Из дырки появилась Федина голова:

Я здесь. Осторожно: гать нависает над водою. Сейчас я стою на коряге. — Он поднял карабин, киноаппарат. — Все в порядке. Даже не замочил.

А ты сам-то цел?

Цел… — Голова снова исчезла. — Лучше всего спуститься справа. Вот сюда!

Друзья последовали его совету.

Река подмывала берег. Вдоль него в воде лежали прогнившие бревна, целые деревья с зелеными листьями — они еще цеплялись за берег корнями, густым сплетением лиан.

Там. куда указал Федя, берег покато спускался к реке, образуя песчаную отмель.

Капитан подошел к воде.

— Тэк-с!.. Джунглями мы прошли. А дальше?

— Теперь нужно спускаться по реке три мили. Капитан взглянул на часы: без четверти десять.

— Спускаться-то спускаться… но как? Идти по берегу — значит, не более километра в час… В лучшем случае!

Он поднял сухую ветку, бросил ее в воду, понаблюдал, как она, подхваченная течением, быстро удалялась.

Да: два, два с половиной метра в секунду… Бревен-то тут — только выбирай… Веревок не хватит?.. Можно взять лианы… Но сколько это займет времени?..

Капитан, смотрите: плот! Честное пионерское!..

Среди нагромождения коряг, стволов, сухих и зеленых веток наполовину в воде висел плот. Крепко перетянутый толстыми лианами, скрепленный по всем правилам шпонками и ронжинами, с настилом и стояками для гребей, он был сколочен из семи бревен. Среднее было длиной около шести метров. Одна гребь — вероятно, когда плот свалился вместе с подмытым берегом — переломилась: другая была цела. Застучали топорами, освобождая плот от переплетения веток.

— Товарищи! Тут какой-то орнамент!.. Топоры повисли в воздухе.

На доске настила было выжжено:

— Ребята, а ведь это…

Валя резко обернулась, чуть не свалилась с коряги, на которой стояла:

— Точно!

Дима и Федя подхватили подругу.

Осторожно, Валь!.. Тут одним переобуванием не отделаешься… Но что же это все-таки?

Димка, неужели не видишь?.. Вспомни «Эврику»!..

Топоры заработали быстрее:

— Раз уж такое любезное приглашение…

Последние ветки, державшие плот, хрустнули. Вытолкнутый водой, он подпрыгнул, качаясь стал разворачиваться вниз по течению. Капитан и Федя спрыгнули на него.

— Соберите снаряжение, сейчас подплывем к вам. Хватаясь за ветки, они подвели плот к отмели. Капитан стягивал веревкой ослабевшее крепление стояка:

— Дима, Федя, сбегайте наверх, сделайте два-три шеста — пригодятся!

Друзья срубили три молодые акации, очистили их от веток. Дима с готовыми шестами сбежал вниз, прыгнул на плот. У Феди развязался ботинок. Он присел, завязал шнурок… На реке из-за поворота показалось плывущее дерево… Что это на нем?!

— Макси-мыч!

Прежде чем друзья успели сообразить, в чем дело, Федя уже был на плоту, отталкивался от берега:

— Скорее!.. Там на дереве… Максимыч! — Где? На каком?..

Дерево поравнялось с ними. Оно проплывало метрах в тридцати, под правым берегом. На стволе грудью лежал Максимыч. Руки и ноги его свисали в воду.

Отталкиваемый шестами, плот быстро отошел от берега… Шесты уже не достают дна.

— Мак-си-мыч!

Боцман не отвечает. Даже не повернулся. Что с ним? А ну, все разом:

— Мак-си-мыч!

Дерево скрылось за поворотом. Двумя руками, круговыми движениями, капитан орудовал гребью:-

Ничего, друзья, ничего, догоним! Плот-то наш тяжелее… А грести будем — еще быстрее нагоним. Федя на мгновенье подумал: «Тяжелее? Ну и что с того? Течение-то и для нас и для него одинаковое»… Но тут же забыл об этом.

Река огибала холм. Слева тянулась все та же темная стена леса. Сразу за поворотом снова показалось дерево. Ветки скрывали Максимыча, его не было видно… Расстояние сокращалось. Ребята, сорвав доски настила, отталкивались ими, как веслами; скорость плота заметно увеличилась — до дерева было не более пятнадцати метров.