Юрий Александров - Кудеяров стан

Мальчик быстро осмотрел площадку. На ней ничего нового. Только когда уже уходил, заметил в кустах, шагах в десяти от Тарелочки, такую же, как и первая, квадратную метровую яму, старательно закопанную.

Глеб, умудренный опытом, куском отрубленного и брошенного незнакомцем корня без страха расковырял юго-западный угол квадрата. И уже не удивился, найдя мешок с костями и с той же знакомой нелепой надписью. Развернул — опять кости и зубы. Завязал снова, быстро закопал яму, утоптал и тогда только опрометью побежал вниз с кургана.

Гремело уже близко. Потом мальчик услыхал какой-то приближающийся шорох. Глеб оглянулся: по реке, быстро его догоняя, стеклянной стеной бежал отвесный густой дождь. Всё ближе. Глеб невольно остановился. Вот уже видно падение отдельных крупных капель, словно кто-то скорый снизу вбивает в речную поверхность тысячи и тысячи серебряных гвоздей. Вбивает и быстро снова втягивает вниз.

Мальчик побежал опять. Через минуту дождь хлестал уже по его плечам, по голове, по спине. Очень неприятно было только в первые минуты. Потом, когда всё на Глебе до нитки промокло, дождь его почти не беспокоил. Тапочки мальчик снял и в несколько минут добежал до села.

Лужи пузырились под увесистыми каплями. Глеб вспомнил: пузыри эти предвещали, по приметам, долгий дождь. Вспомнил и то, что сейчас новолуние. Обмылся месяц — тоже к затяжным дождям.

И верно, дожди зарядили затяжные: день, другой, третий… К концу второго дня Игорек вернулся домой из больницы. Нога почти не болела. Мальчиков очень тянуло на курган, но немного успокаивало, что в такую погоду и зеленый велосипедист там не появится.

Наконец на закате третьего дня сорвался откуда-то непоседа ветер, нашумел, навоеводил, порвал тучи в клочья и далеко угнал их на восток. Потом всю ночь гулял свободный по чистому уже небу, да так гулял, что звезды часто мигали, словно качались от шалых ветровых порывов. А наутро солнце взошло свежее, смеющееся.

Ребята вышли из села с восходом. Игорек для маскировки нёс удочки: при удочках и лопата никого не удивит — мол, вышли удить, а лопату взяли на случай, если не хватит червей.

Лопату, котелок, продукты несет Глеб. У него же крепкий новый мешок особого назначения.

Игорь всё торопится, Глеб удерживает его, боится за ногу товарища.

— Вчера вечером, — рассказывает Игорь, — я с матерью хозяйкиной говорил. О кладах. О нашем кургане я, конечно, молчал, да она о нём и не знает путем, она ведь нездешняя.

Так вот, у них в селе клад искали. Давно, она ещё девочкой была. Ну и чудили! И «святой» водой брызгали, и толченой шелухой от пасхальных яиц посыпали, и молитвы читали. Говорит, докопались до могилы, а там черепки да кости — это, мол, клады в черепки эти да кости обернулись. «Слова, — говорит она, — главного искатели не знали».

Глеб засмеялся:

— Чепуха какая.

— Чепуха, конечно, — уверенно подтвердил Игорек. — Только после этой чепухи понятнее, почему этот богородице кости закапывает. Не он первый.

Глеб утвердительно кивнул головой. Взобрались на курган, осмотрелись — никого. Где копать? Игорек хотел на глазок выбрать место, Глеб не согласился. Расчет, предложенный им, был прост и убедителен.

— У нас есть две вершины квадрата. Значит, одна сторона квадрата известна. Протянем по ней шнур и потом этим же шнуром поочередно отложим от углов квадрата ещё две стороны, под прямым углом, конечно. Вот и весь квадрат.

Так и сделали (шнуром служила всё та же донная удочка). Углы большого квадрата отметили колышками, потом протянули диагонали, в точке пересечения их получили центр и воткнули колышек.

— По-моему, тот богородицын кум и не знает ничего толком, кроме простых баранов. А про остальное знает только, что есть, а не знает где.

— Тогда зачем ему простые бараны?

— Леший его ведает! Почему ямы копает такие аккуратные и обязательно по компасу на север, юг, восток, запад?

Глеб задумался.

— Знаешь? Он, по-моему, умом тронутый.

Действительно, ненормальностью велосипедиста можно было объяснить, пожалуй, всё.

— Почему я ещё уверен, что он не враг какой-нибудь, — продолжал Глеб после минутного раздумья. — Он добрый. И потом — веселый. Понимаешь? По-настоящему веселый. Без подковырки. Смотрит на тебя, и кажется — весь он тут. И ещё: гимнастерка у него полинялая, выцветшая и на ней следы видны. Над левым карманом от орденских планок, а над пра- вым — «за ранение». Я хорошо заметил: он три раза ранен.

— Да. А может быть, он гимнастерку поношенную купил на барахолке или с убитого снял?

— Ну уж и с убитого! — засмеялся Глеб. — У тебя всегда с фокусом. А купить мог, конечно. Я сразу не подумал.

Остановились у центрального колышка. Глеб взял лопату. Работа пошла споро. Игорек стоял на коленях и руками отгребал землю дальше от ямы.

Вот что-то твёрдое почувствовалось под лопатой. Глеб отложил лопату, опустился на колени, вытащил чью-то челюсть с зубами. Кажется, баранью. Потом ещё какие-то кость, зубы.

Мальчики переглянулись недоуменно и почти разочарованно.

— Чепуха какая-то, — прошептал Глеб. — Сколько же было баранов?

Несколько минут работали молча, уже без прежнего увлечения. Часто попадались опять кости, потом черепок, другой, третий. Ребята невольно вспомнили рассказ старухи «уйти могут клады в землю, а то обернутся костями да черепушками». Поверить не поверили, а на ум пришло. Посмеялись и снова принялись за работу.

Но вот Игорек заметил, как тускло блеснуло что-то среди черных комьев. Мальчик быстро разгреб пальцами землю и, дрожа от волнения, схватил маленький белый кружочек.

— Видишь? — старательно потер о штанину и стал рассматривать. На грязной ладони лежал тоненький светлый кусочек серебра, покрытый мелкими выпуклыми завитками.

Игорь изучал находку с серьезным видом, даже лоб наморщил и носом засопел.

— Монета… не русская. — Повернул на другую сторону — там те же странные завитки.

— Буквы вроде арабские, — рассмотрев, заключил Глеб. — Чудеса! Я и не знал, что здесь арабы жили. Интересно.

— А главное, — оживленно заговорил Игорь, — показатель это важный. Значит, всё правда. И место верное.

— Дай мне посмотреть получше.

Глеб взял с Игоревой ладони монету. Оба мальчика склонились над находкой и вдруг почувствовали, как кто-то мягко обнял их за плечи, как, легонько раздвигая их головы, над Глебовой ладонью склоняется чья-то третья голова.

Что таить, оба перепугались не на шутку. Монету даже уронили на землю.