Галина Галахова - Рыцари без страха, но не бех упрека

– Ты знаешь, они уже НЕ ТОГО. Всё время смеются, всё время у них какой-то РОГ и ДОР и всякое другое. Прямо смех. Может, ты сам туда заползёшь? Учительница ведь говорила, что ты тоже способный на бездумные поступки. Там тебе как раз и думать ничего не надо. Лежи и лежи себе, словно бревно. Только слушай.

Димка согласился с Верблюжоновым и при первом удобном случае залез под кровать, но и нескольких минут там не пролежал, как Рита его оттуда вытащила при своих гостях, да как следует ещё отругала.

Если бы она отругала его без свидетелей, Димка бы это, может быть, и стерпел. Но она отшлёпала его при больших мальчишках, отшлёпала так, словно он был какой-нибудь маленький шкет. Димка ей этого не простил. И Верблюжонов ей этого не простил тоже.

– Ну ладно! – сказал Верблюжонов решительно. – Мы ей за это, то есть за тебя, навредим. Будет нас знать!

Димка сразу согласился. Но как навредить-то?

– А очень просто, – подсказал ему друг, – ты найди эти все мелкие бумажки. Найди, куда она их прячет. А потом мы их возьмём и ещё мельче разорвём или вообще выбросим. Нет, лучше сначала узнаем, что в них написано.

При втором удобном случае Димка вытащил из стола у Риты конверт с какими-то клочками и принёс его в школу Верблюжонову. Они долго те бумажки рассматривали, читали всякие ДИ, КОГ, ЧУ и всякое такое прочее.

– Да чепуха это всё! – рассердился Верблюжонов. – Было бы чего им от нас прятать. Надо выбросить это всё, Димка. Это никакой не секрет, а одни бумажки бессмысленные!

Димка и вправду этот конверт с бумажками выбросил. Он вместе с Верблюжоновым выбросил его в мусорный бачок. А когда он пришёл в тот день домой, Рита встретила его у порога. Она плакала и говорила, что потеряла конверт с важными документами.

Димка тут же сознался, что залез к ней нечаянно в стол и взял тот конверт.

– Да ничего там важного и не было! Одни какие-то РОГ и ДОР всякие, – стал успокаивать он Риту. – Было бы тебе о чём реветь! Я эти бумажки в мусорный бачок в школе высыпал.

– Болван, болван, болван! – заплакала Рита ещё сильнее. – Мы чуть про «Вальс» не узнали, куда он делся. Это была яхта человека, у которого в груди осколки с войны остались. А ты всё испортил, навредил. Теперь мы никогда не узнаем, кто он такой и где живёт. Мы полписьма только разобрали…

– Я же ничего такого не знал, – стал оправдываться Димка. – Я же не хотел навредить! И тем более человеку, у которого в груди с войны осколки. Я даже не думал об этом…

– А ты всегда думай. Думай! Ты всегда совершаешь одни бездумные поступки! Бездумный – вот ты кто после этого.

– Не бездумный я, – тихо и обиженно ответил Димка. – Просто я ещё маленький, по сравнению с тобой.

– Он маленький! Посмотрите на этого маленького! А как следить за мной, за Андрюшкой и Владом, так он не маленький! Думаешь, это красиво?

– Я не следил, – сказал Димка и вдруг заплакал. – Я наблюдал. Это совсем другое. Это такая игра, Рита. Мы с Олежкой в неё играли. Что же теперь будет с тем человеком, у которого в груди осколки? Рита, у нас нечаянно так вышло. Ты прости меня, прости.

– Я-то тебя прощу. А ты, милый мой, не бросай слов на ветер. Это у тебя уже тысячное «прости».

– А вот и не тысячное, – заупрямился Димка. – Всего-то двести первое. Ну, Рита, ну не сердись. Ну скажи: что для тебя сделать? Я всё-превсё для тебя сделаю.

– Сделаешь? Ну так и быть, прощаю, – обрадовалась Рита. – Если хочешь нам помочь, разузнай у Васи, пожалуйста… Он один читал то письмо до конца, а потом разорвал его на мелкие части. И ни в какую не говорит, что там было написано.

– А как я разузнаю, если даже вы не можете?

– Нам он нипочём не скажет: мы в ссоре. А к тебе он очень хорошо относится. Он тебя и твоего Верблюжонова больше всех уважает – что я, не вижу?

Димка напыжился. Ему было приятно это слышать. Он любил, чтобы его уважали, но всё-таки больше всего он любил, чтобы его любили.

– А ты меня тогда за то, что я конверт в мусорный бачок выбросил, не разлюбишь? Дай честное слово!

– Если узнаешь у Васи, что было в письме, не разлюблю. Даю честное слово.

– Ура! – закричал Димка. – Да ради тебя… Я ведь, Рита, сам тебя уважаю и люблю. Ты же моя единственная сестра. Ты – мой шеф, правда?

Рита рассмеялась, и Димка тоже. Мир между ними был восстановлен.

– Ребятишки, да всё было совсем не так, как нагрохали вот эти самые сочинители в этих тетрадках! Попалась тут мне одна на глаза. Что насочиняли! Будто я и Коретту им придумал, и канцлером каким-то был и всякое такое прочее.

Честно, совсем не так всё это было. А как – вот это я уже и сам успел подзабыть. Нет, кое-что ещё помню, но без подробностей. Ведь это же давно было: ещё в четвёртом моём классе началось. А сейчас я уже скоро закончу пятый. Нашу улицу и ту не узнать, как она изменилась за это время. А что тогда про меня говорить, про человека? Помните тот пустырь, где наш «Вальс» стоял когда-то? Так вместо того пустыря там уже гидропарк с плавательным бассейном под открытым небом. Да что я вам про это говорю – вы не хуже меня про всё знаете!

Самое печальное для меня из прошлого того времени – это пожар с ВЛАДАНВАСОМ. Честно, я даже ревел, но никто не видел. Мне так хотелось, чтобы у нас был робот, чтобы он нас всему научил и чтобы мы переплюнули во всём Катамаранова вместе со Шмелёвой… Но бедняжка сгорел, так и не успев крикнуть нам: «Привет, парни!» Потом я ещё долго убивался и даже решил про себя: вырасту и обязательно стану техником по роботам. Поступлю после восьмого в техникум и сразу начну растить и воспитывать роботов. К этому времени я уже понял, что, прежде чем кого-то воспитывать, надо самому не подкачать. Стал я книжки читать, как Влад. И тут я снова понял, какое трудное ждёт меня дело. Это вам ничуть не легче, чем быть шефом у первоклашек. Первоклашки всё-таки умные, а роботы будут с нуля начинать.

Про микроплёнки слыхали? Из них, говорят сведущие в этом деле люди, из этих микроплёнок, делают сейчас роботов. Раньше робот мог быть величиной, скажем, с дом… ну, это я загнул, конечно, но всё же… Зато теперь из-за этих микроплёнок он может стать такой же величины, как, например, крыса. И бегать так же сможет, как бегает в лабиринте крыса, и правильный выход всегда сможет находить. Что такое «лабиринт»? Ну, это вроде нашей с вами Лабрадорской империи. Это то, где трудно найти правильный выход. Вася, к примеру, как я из этих тетрадок узнал, долго правильного выхода не находил, а потом нашёл.

Как подумаю, что в прошлом году играл в Лабрадорскую империю, придумал Коретту, которую теперь пишу как «карету», так мне сразу же становится смешно, а после грустно. Неужели это я был? Ну и глупец же я тогда, выходит, был! А вдруг бы я стал таким, как Вася? Нет, уж я бы не стал и ему не дал бы стать, если бы мы не поссорились. Вернее, он сам не захотел с нами мириться, когда Рита Шмелёва пришла посмотреть на «Вальс».